Искушение чародея(сборник) - Кир Булычев

   – Поздравляю с первым в жизни полетом! – улыбнулся штурман Гришин, заводя двигатель катера.

   Белогурочка улыбнулась в ответ и вдруг почувствовала, как мало воздуха в этой Железной Птице. Она судорожно попыталась вздохнуть, но кислорода стало еще меньше. Железная птица не любит чужих, поняла она, соскальзывая в мир теней.

   – Что с тобой, Белогурочка? Штурман, где аптечка? – Андрей Брюс отстегнул ремень безопасности, схватил девушку на руки и побежал к люку.

   – Гришин, разблокируй люк! Да не стой же ты столбом!

   Белогурочка с хрипом задышала, забилась в руках Андрея.

   – Я сейчас вколю ей релаксант, – филолог Жан в отличие от штурмана не растерялся, свинтил защитный колпачок инжектора. – Это у нее от испуга. Шутка ли? Первый полет для человека, который не догадывается о существовании электричества.

   Жан нащупал вену на тоненькой шее девушки, но она вдруг выгнулась дугой в руках Брюса, обмякла и затихла.

   – Подожди, не коли! – Андрей, бледный, с закушенной губой, нащупал пульс на шее девушки и облегченно выдохнул:

   – Слабый, но есть. Ей просто нужно на воздух.

   – Сейчас трап спущу, – штурман колдовал над панелью управления.

   – Обойдусь, – Брюс прыгнул в люк катера и положил девушку на траву. На бледном виске под белобрысыми мальчишескими вихрами билась тонкая голубая жилка.

   – Очнись, пожалуйста… родная! – он осекся, сам испугавшись этой внезапно прорвавшейся нежности. Сухарь по натуре, он никогда никому не говорил таких слов. Может быть, потому, что ни одна из предыдущих девушек Андрея не была способна бросить все ради него?

   Рациональный мир космических перелетов превратил отношения мужчины и женщины в бесконечную череду компромиссов. Между Андреем и его умными, успешными женщинами всегда стояли работа, карьера, запланированные за два месяца встречи. Чувства испуганно забивались в угол боксерского ринга, в центре которого шла ожесточенная схватка между Ее карьерой и Его желаниями. На этом ринге Брюс ни разу не испустил яростного вопля победителя. Гораздо чаще его выносили в состоянии глубокого нокаута.

   «Ты можешь жениться на моей сестре. Она – красивая. Но потом я убью свою сестру», – всплыли в памяти слова Белогурочки.

   Внезапно налетел сильный ветер. Сверху послышался свист. Андрей поднял голову и замер. Над ним кружил птеродактиль. Чудовище заложило крутой вираж и по касательной помчалось над травой, прямо на Брюса. Андрей видел разинутую зубастую пасть, безжизненные глаза. Мертвые глаза, которых не могло быть у живого существа.

   «Это подделка. Кукла. Робот. Как те роботы в подземелье, одетые ведьмами», – понял Андрей.

   Картина была настолько сюрреалистичной, что время замерло, словно тонкий ценитель искусства перед работой великого художника.

   Птеродактиль медленно приближался к Брюсу. А на спине, меж крыльев, сидел, не то ощерившись, не то осклабившись, предводитель кочевников Октин Хаш. На нем был зеленый комбинезон, такой же, как у убитых хозяев подземелья ведьм. Ни короны из перьев, ни одежды из звериных шкур – лишь черная борода осталась от прежнего облика дикаря.

   – Корп! Корп! – соплеменники Белогурочки высыпали из шатров на поляну, потрясая копьями.

   Первая стрела вонзилась в морду птеродактиля.

   – Андрей, беги! – закричал Жан, выпрыгивая из катера.

   Время очнулось первым и поспешило по своим делам. За ним очнулся Андрей. Продолжая удерживать девушку одной рукой, второй он рванул с пояса излучатель. Но было поздно. Октин Хаш снова перехитрил землянина. Птеродактиль поравнялся с Брюсом. Чиркнув левой лапой по траве, вытянул правую лапу вперед. Острый коготь сверкнул на солнце, выстрелил коротким тросом с крюком на конце. Крюк метнулся к Белогурочке, обвился вокруг ее оружейного пояса, защелкнулся кольцом-наручником. Птеродактиль вертикально взмыл вверх, вырвав девушку из рук Андрея. Брюс не удержался на ногах и упал навзничь. Рядом просвистели несколько стрел.

   – Не стрелять! – закричал Андрей. – Вы попадете в девушку!

   Птеродактиль скрылся из виду.

   Андрей медленно поднялся на ноги. Племя Белого Волка разбредалось по шатрам. В этом мире быстро забывали о случившемся. В этом мире помнили только страх, голод и боль – не знавших устали спутников, что первыми склонялись над младенцами и всюду следовали за воинами и охотниками.

   Брюс сжал кулаки. Внутри него змеей шипела ярость, щеки горели от унижения. Октин Хаш не просто похитил Белогурочку – он бросил Андрею вызов. Ткнул его в грязь лицом, как щенка. За дикарской дерзостью скрывалось что-то еще, очень личное, глубокое… месть соперника. Месть мужчины, у которого украли женщину и который решил, наконец, показать, кто истинный хозяин на этой планете.

   У предводителя кочевников было множество возможностей оставить Белогурочку при себе. Октин Хаш взял ее в плен, девушка пробыла в его шатре целую ночь – он к ней не прикоснулся. Первобытный дикарь, яростный и упрямый, как вепрь, который не терпел возражений, который убивал за дерзкий взгляд, за красивое оружие, за просто так, позволил Белогурочке сбежать и увести коней. Почему? Кто он, Октин Хаш?..

   …Когда Андрей поднялся на борт катера, штурман Гришин уже задействовал «глаз». Спутник наблюдения тщательно обшаривал планету, ища лже-птеродактиля. Мужчины нарочито не смотрели в сторону Андрея, старательно делая вид, что не помнят унижения, которое только что перенес Брюс. Андрей был очень им за это благодарен.

   – Вот они, – Жан ткнул пальцем в монитор, на который передавал снимки «глаз». – Ну и скорость у этой зверюшки! Она уже приближается к Сердитым Скалам. Мы как-то туда летали на первом катере, который сгорел вместе с исследовательской станцией, это заняло около часа.

   – Вы просто никуда не спешили, – обиженно буркнул штурман, – это был прогулочный полет с осмотром окрестностей. А сейчас если поспешим, то за полчаса доберемся.

   – Он за десять минут долетел, – возразил было Жан, но осекся под пристальным взглядом Гришина и добавил тихо: – ну… за пятнадцать.

   Штурман продолжал буравить его взглядом.

   – Да не понимаю я ничего в ваших скоростях, – пробормотал Жан, опуская голову.

   – Вот и занимайся своей филологией. Кстати, о ней, родимой, почему Сердитые Скалы так странно называются?

   – Там все время какой-то странный гул слышится, словно скалы сердятся. Туземцы туда не ходят, даже кочевники огибают по широкой дуге. Кроме гула, там еще гнездятся птеродактили.

   – А на что похож этот гул? – спросил Андрей.

   – Смотря кого спрашивать, – Жан задумчиво поскреб небритый подбородок. – Лично мне напомнило звук какого-то механизма или двигателя. Аборигены говорят, что это злые духи в образе гигантских пчел. Еще у них есть несколько песен о Ревущем Тролле, который охраняет покой Сердитых Скал, но сам я его не видел. Как и пчел, впрочем.

   – Ну да, – сказал Андрей, – мы это уже проходили. Пчелы вместо механизмов, биороботы в образе ведьм в подземелье. Удобная все же штука – мифы: напустил туману побольше и прячь под ним что хочешь.

   – А чего ты ожидал от примитивной цивилизации? – удивился Жан. – И мы, земляне, когда-то такими же были. Да, они не оригинальны в объяснениях, зато последовательны.

   Заработала связь. На мониторе передатчика появился капитан корабля «Гранат». Штурман кратко доложил о происшествии. Реакция капитана оказалась предсказуемой: он приказал всем троим возвращаться на корабль.

   – У меня здесь исследования, работы море. Я – не астронавт, я – филолог, – попытался возразить Жан.

   – Ваша работа заключается в изучении туземной, примитивной, – капитан подчеркнул это слово голосом, – цивилизации. В данной ситуации речь идет о неизвестной доселе технически развитой расе, которая явно настроена к нам недружелюбно. Контакты такого рода – работа ксенобиологов и галактических спецслужб.

   – Улетайте, – сказал Андрей. – Я доберусь туда на лошади.

   – Вас, Брюс, это тоже касается, – сухо сказал капитан.

   – Позвольте напомнить вам, что я – агент Космического Флота, в вашей команде не состою, поэтому приказам не подчиняюсь, – огрызнулся Андрей.

   – Нет, это я вам напомню, что, прибыв на «Гранат», вы автоматически поступаете в мое полное распоряжение, – перебил его капитан. – Каждый, кто ступил на борт корабля, обязан подчиняться приказам капитана.

   – Вас понял, капитан. Мы возвращаемся, – спокойно сказал штурман. – Конец связи.

   Гришин пристегнул ремень безопасности.

   – Навигатор, курс на Сердитые Скалы, – сказал он.

   – Курс задан, – отозвался мелодичный женский голос.

   Андрей и Жан удивленно посмотрели на штурмана.