Терновый Король - Грегори Киз

– Ты знаешь сама, мне пришлось долго ждать, – улыбнулась Лезбет. – Кроме того, мне просто повезло.

– А вот мне, наоборот, не повезло, – печально потупившись, проронила Энни. – Очень не повезло.

Лезбет, оставив в покое волосы Энни, повернула ее к себе и заглянула племяннице в глаза.

– Как знать, как знать, – нараспев произнесла она. – Порой то, что кажется нам досадным невезением, на самом деле оборачивается удачей. Поступай так, как велит тебе матушка, Энни. Сейчас это трудно понять, но отъезд дает тебе шанс обрести истинную любовь. Любовь, которая выпадает на долю далеко не каждому.

– И где же, по-твоему, я встречу эту любовь? В монастыре? В женском монастыре? Не говори ерунды, Лезбет. Я знаю ты хочешь меня утешить, но от таких глупых утешений мне становится еще тоскливее.

– Но это вовсе не ерунда, – возразила Лезбет. – Пока ты будешь жить в монастыре, родители не смогут принудить тебя выйти замуж из политических соображений. И даже после, когда обучение закончится, тебя на некоторое время оставят в покое и не будут торопить с замужеством. Ведь ты всегда можешь сказать, что еще не решила, примешь обет или нет. У тебя будет прекрасный предлог отказывать самым выгодным женихам, которые не пришлись тебе по душе. Надеюсь, рано или поздно среди претендентов на твою руку появится человек, с которым ты захочешь связать свою жизнь. А если этого не случится – ты и в самом деле можешь принять монашеский обет.

– Никогда я не буду монашкой! – выпалила Энни и упрямо замотала головой. – К тому же ты забыла самое главное – я уже встретила человека, который пришелся мне по душе. Человека, с которым хочу связать свою жизнь. Других мне не надо.

– Энни, твой избранник не годится тебе в мужья, и с этим надо смириться. По крайней мере, сейчас о столь неравной партии для тебя не может быть и речи. Хотя через несколько лет всякое может случиться. Вдруг твой Родерик добьется невероятных успехов на службе у короля, и во имя его заслуг перед государством со всего семейства Данмрог будет снята опала. Но скорее всего, ты сама почувствуешь, что ваша юная страсть остыла, выкипела, как чайник на огне. Поймешь, что на Родерике свет клином не сошелся. – Лезбет сжала руку Энни в своей. – Знаешь, у опытных купцов есть правило: никогда не бери товар, пока не обойдешь всей ярмарки. То, что казалось тебе замечательным, может померкнуть в сравнении. Поняла?

– Пока я буду в монастыре, Родерику нечего опасаться, что померкнет в сравнении с другими молодыми людьми, – невесело усмехнулась Энни. – Насколько мне известно, особи мужского пола в женских обителях не водятся.

– Твоя жизнь не исчерпывается этими четырьмя годами, – снисходительно улыбнулась Лезбет. – Кроме того, как знать, что тебя ожидает. Думаю, жизнь в монастыре покажется тебе не такой уж скучной. И с тобой едет Остра, так ведь?

– Да, – хмуро кивнула Энни. – Но все равно я не хочу ехать в этот монастырь. Матушка сказала, там я буду учиться и пойду по стопам Эррен. Честно тебе скажу, походить на Эррен у меня нет ни малейшего желания. Кстати, я никогда не могла понять, чем, собственно, она занимается. Знаю только, что она всюду сует свой нос, подглядывает и подслушивает. Неужели мне предстоит учиться чему-то такому же?

Лезбет слегка сдвинула брови.

– Ну уж, Энни, не притворяйся. Наверняка ты догадываешься, чем занимается Эррен.

– Она шпионка и доносчица. Вечно все выведывает, а потом ябедничает матушке.

– Да, конечно. Но, Энни, неужели ты не знаешь о том, что Эррен… что она убийца.

Услышав это, Энни хихикнула, но потом, взглянув в лицо Лезбет, поняла, что та не шутит.

– Убийца? – ошарашенно пробормотала она. – Но кого же она убивает? И зачем?

– Она убирает людей, которые представляют опасность для королевства, – невозмутимо пояснила Лезбет, – И для твоей матери.

– Но скажи мне, кого она убила? Назови имена!

Голос Лезбет упал до шепота.

– Это держится в строгой тайне, Энни. Твоя мать потому так ценит Эррен, что та ловко умеет прятать концы в воду. Делать все бесшумно и незаметно. Но иногда кое-что всплывает. Помнишь того толстого лорда из Приморского Вайса? Кажется, его звали Хемминг.

– Конечно, помню. Он был такой забавный, всегда смеялся и отпускал шуточки.

– Выяснилось, что он шпион, который работает на Рейксбургов. Готовил здесь настоящий заговор, намеревался похитить Фастию.

– Но ведь его же не убили, он умер в своей постели. Придворные врачи определили, что у него отказало сердце. Значит, они врали?

– Скорее всего, врачи говорили правду. Но остановиться сердцу лорда Хемминга помогла Эррен. Не знаю, как она действовала в тот раз. Может, пустила в ход яд, может, отравленную иглу, может, наговор. Но в том, что шпиона убила именно она, у меня нет никаких сомнений. Я случайно подслушала разговор между Эррен и твоей матерью.

– Значит… О нет…

Энни была так потрясена, что не находила слов. Спору нет, Эррен всегда казалась ей не слишком приятной особой, но такого она не ожидала.

– Значит, в этом проклятом монастыре я буду учиться убивать людей разными хитроумными способами? Но зачем это матушке? Неужели она хочет превратить меня в убийцу?

– Королевским семьям необходимы люди, подобные Эррен. Обойтись без их услуг невозможно. Ты знаешь, что Эррен благородного происхождения и даже приходится твоей матушке кузиной. Но она уже не молода, и недалек тот день, когда она не сможет выполнять свои обязанности. Вот твоя мать и решила: если ты не хочешь заключить выгодную партию, тебе будет предоставлена иная возможность принести пользу семье и государству. Так что у тебя есть выбор, Энни.

– Лезбет, я ушам своим не верю. Неужели матушка ненавидит меня до такой степени?

– Энни, ты знаешь сама, что это неправда. Твоя матушка тебя любит. И сердце мне подсказывает, что тебя она любит сильнее, чем всех остальных своих детей.

– С чего ты это взяла?

– Со стороны виднее, Энни. Ты многого не замечаешь, многое воспринимаешь в искаженном свете. А сейчас глаза тебе застилает обида. Поверь, твоя мать души в тебе не чает. Мне ужасно жаль, что тебе приходится ехать в этот монастырь. Но я понимаю, твоя мать не могла поступить иначе. Настанет день, когда ты тоже поймешь это. Когда ты станешь взрослее, то на многое взглянешь совсем по-другому. Твои детские обиды забудутся, и, оглядываясь назад, ты увидишь, что мать всегда желала тебе добра.

Слезы, которые Энни сдерживала из последних сил, все-таки потекли у нее по щекам.

– Я буду страшно скучать по тебе, Лезбет, – пробормотала она. – Надо же, мы так долго с тобой не виделись. А теперь, едва ты приехала, мне приходится уезжать.