Холм демонов - Елизавета Абаринова-Кожухова

Тем временем глава военного приказа немного дрожащим от царского окрика голосом говорил:

— Утром наша дружина числом тысяча воинов выступила из Царь-Города и к завтрему должна достигнуть Каменки. И там дать сражение неприятелю. Однако, — тут он немного замялся, — однако нелегко нам придется, ежели князь Григорий и впрямь располагает неким потаенным оружием, о коем все мы немало наслышаны.

— Да брехня все это! — перебил его Длиннорукий.

— А тебе, княже, слова еще не давали! — рявкнул царь. И, вновь оборотившись к главе военного приказа, спросил: — А каково, понимаешь, настроение в войсках?

Тот несколько смутился:

— Правду сказать?

— А то что же? — взъярился Дормидонт. — Мы тут не в бирюльки играем, а решаем участь нашего государства! Ну говори, не бойся, все как есть говори.

— Если правду, то настроение в войсках не намного лучшее, чем в Боярской Думе, — одним духом выпалил глава приказа и с испугом уставился на Дормидонта.

— М-да, — нахмурился царь. — Да ты садись. Князь Длиннорукий!

— Слушаю тебя, мой Государь! — Градоначальник резво вскочил с места.

— Это я тебя слушаю. Что сделано для укрепления столицы, буде войско неприятеля дойдет, понимаешь, до Царь-Города?

— Ни в жисть не дойдет! — оптимистично махнул князь бебряным рукавом. — А коли приведет эдакая беда, то вся столица встанет на твою защиту, царь-батюшка, и я первый! Да ты же знаешь, как мы все тебя любим…

Пока царь-батюшка и все, кто был за столом, внимали разглагольствованиям князя Длиннорукого, Рыжий подмигнул Серапионычу — мол, приступайте. Серапионыч с ловкостью фокусника-иллюзиониста извлек из внутреннего кармана платочек и деликатно высморкался. И никто не заметил, что при этом он что-то подлил из скляночки в чарку своему соседу Длиннорукому.

Царь не прерывал речь городского головы, но слушал ее с нескрываемой усмешкой.

Завершив свое эмоциональное выступление, князь наполнил чарку вишневой наливкой и вдохновенно провозгласил:

— Так поднимем же чару за здравие нашего дорогого Государя, за процветание Отечества, и да провалятся все наши враги в тартарары!

Пренебречь такою здравицей было никак нельзя, и все присутствующие наполнили свои чарки — кто вином, кто водкой, а кто и медовухой. Один лишь Дормидонт подлил себе немного квасу.

Князь Длиннорукий привычным движением влил в глотку содержимое чары и вдруг, выпучив глаза, крепко закашлялся. Сидевший рядом с ним боярин в медвежьей шубе («Князь Святославский», шепнул Серапионычу Рыжий) вскочил с места и хлопнул соседа по спине. Тот перестал кашлять и с блуждающей усмешкой опустился на место.

— Ну все, побазарили — и к делу, — негромко сказал царь. — Теперь ты, Рыжий.

Рыжий неспеша поднялся с места:

— Господа, военные действия вызовут, кроме всего прочего, проблемы с убитыми и ранеными. Им потребуется лекарская помощь, и с этой целью Государь пригласил Владлена Серапионыча, который поможет ценными советами по части медицинской помощи. — С этими словами Рыжий указал на доктора. Тот чуть привстал и раскланялся.

— А, эскулап, и ты здесь? — добро глянул на Серапионыча царь. — Это хорошо, понимаешь…

— А чего тут хорошего? — вдруг подал заплетающийся голос князь Длиннорукий. — Да вы только поглядите на этого эскулапа: такой же прохиндей, как сам Рыжий!

— Князь, ведите себя прилично, — брезгливо бросил Рыжий Длиннорукому. Тот словно этого и ждал:

— Кто бы говорил о приличии! Можно подумать, что это я, а не ты царевну… — Тут князь употребил не совсем пристойное слово, обозначающее то, что делал Рыжий с царевной.

— Попридержи язык, нечестивец! — загремел царь, медленно подымаясь из-за стола. — Уймись, или покинь мой терем!

— Наш Государь не выносит сквернословия, — радостно сообщил Рыжий Серапионычу. — Все, теперь князю крышка!

А князь и не думал униматься.

— Это еще вопрос, кому покидать твой терем, а кому оставаться, — продолжал он, бестолково размахивая короткими полными руками. — Я — столичный градоначальник, а эти все — кто они? Быдло! Жалкие, ничтожные людишки! Дай, царь-батюшка, я тебя обниму и поцелую! — С этими словами Длиннорукий, едва не свалив с лавки князя Святославского, сидевшего одесную царя, потянулся к Дормидонту, явно желая запечатлеть на его царственном лике пламенное лобзание. Однако Дормидонт вовремя уклонился, и князь угодил всей физиономией в жбан с квасом. Лишь теперь бояре пришли в себя и принялись стаскивать князя со стола.

— Что вы себе позволяете! — вырываясь, кричал Длиннорукий. — Невежи, хамы, засранцы, как вы ведете себя с градоначальником!

— Ты больше не градоначальник! — стукнул посохом по полу Дормидонт. — Убирайся вон, пока я не отправил тебя в темницу!

— Ха-ха-ха, сейчас, — нахально заржал князь. — Да это я отправлю тебя в темницу! И вас всех отправлю в темницу, коли будет на то моя воля… — Неожиданно он вырвался из рук бояр и, вскочив на стол, пошел вприсядку, топча жбаны и чарки. Водка и пенные меды брызнули на роскошные боярские шубы. Но тут первое действие серапионычева эликсира подошло к концу, и князь свалился на пол, едва не зашибив одного из бояр.

Дормидонт же, как ни в чем не бывало, опустился на свое председательское место:

— О том, кто станет преемником Длиннорукого, я сообщу позже. А теперь продолжим наше совещание. Что имеет сказать глава сыскного приказа?

Пал Палыч, скромно сидевший за дальним концом стола, поднялся и начал что-то докладывать о криминальной обстановке. Тем временем двое стрельцов, ухватив Длиннорукого за ноги, поволокли его из залы. Никто из присутствующих даже не посмотрел в ту сторону. А Рыжий украдкой сделал жест большим пальцем, что значило — молодец доктор, сумел разделаться с Длинноруким без яда и наемных убийц!

Баба Яга бочком с опаской зашла в огромный мрачный зал, полный дорогих гостей князя Григория. Сам князь в роскошном пурпурном одеянии стоял на возвышении подле трона и вещал:

— … и тогда завтрашний день будет наш! — Публика внимала ему с воодушевлением. — Мы построим новый порядок!.. Тут вот некоторые говорят, что я не забочусь о народе, что он стал хуже жить…

— Неправда! — возмущенно закричал кто-то из гостей.

— А это правда, — поправил усы князь Григорий. — Да, у связи с подготовкой к справедливой освободительной войне благосостояние народа снизилось, однако я твердо заявляю: наш народ будет жить плохо, но недолго!

Баба Яга, вполуха слушая речь князя, разглядывала гостей и наконец встретилась взглядом с Дамой В Черном.