Слепой - Вера Петрук

– Я уже целую неделю сопротивляюсь желанию убить тебя, – хрипло произнес Монтеро. – Ты не имел права появляться здесь.

Арлинг молчал, стараясь убедить себя, что попался в хорошо расставленную западню. Маргаджан – хитрый серкет. Ему ничего не стоило залезть в его голову и найти там Даррена. Слепого легко обмануть. Надо посмотреть еще раз. Даррен Монтеро не мог оказаться Маргаджаном, серкетом и командиром великой армии, которая грозила уничтожить его новый дом. «Но тогда и слепой Арлинг Регарди не мог быть халруджи из Школы Белого Петуха», – подленько зашептал кто-то в его голове.

Кинжал давно валялся на полу, а сам Регарди уже двумя руками ощупывал лицо Управителя, забыв об осторожности. Узнавание нахлынуло, как гигантская волна, смывая на своем пути все – имана, учебу в Школе Белого Петуха, службу у Сейфуллаха, случайных людей, солнце, пустыню и горячие ветры. Наконец, Маргаджан отстранил его и, поднявшись, быстро отошел к окну. Арлинг замер, забыв опустить руки, которые еще мысленно изучали каждую черточку лица драгана в надежде найти различия с бывшим другом. Он мог сколько угодно задавать себе вопросы и ломать голову над его появлением в своей жизни, но правда была одна. Это был Даррен.

Не зная, что делать дальше, Регарди позволил себе лечь. Так лучше думалось. Теперь торопиться ему было некуда. Он ощущал себя загнанным зверем, перед которым вдруг поставили непреодолимую преграду. Не заметив ее, он врезался со всего размаху, потеряв голову и, кажется, разум. Арлинг не мог предположить, что был до такой степени не готов встретиться с прошлым.

– Сперва я думал, что ошибся, но потом, когда увидел твои глаза… – Даррен заговорил первый, и Регарди обрадовался его смелости. Молчать и вправду было невыносимо. – Что с тобой случилось? Ты называешь купченка господином, разговариваешь, как кучеяр, кувыркаешься, словно циркач, и убиваешь моих лучших людей, будто калеки – они, а не ты.

– Я не сильно отличаюсь от тебя, Даррен, – усмехнулся халруджи. Обращение к Монтеро удалось на удивление легко. А ведь он думал, что слова застрянут у него в горле.

– Ты командуешь армией, захватываешь мирные города, устанавливаешь свои порядки и…

Даррен неожиданно оказался рядом, порывисто взяв Регарди за руку.

– Прости, – еле слышно произнес он, и Арлингу показалось, что слова просто появились у него в голове.

– За что?

– Прости меня, Арлинг. Я… испортил тебе все.

– Нет, не мне, – Регарди перебил его, понимая, что слова прозвучали резко, но справиться с неожиданной злостью уже не мог. Да и не хотел.

Разговор провис, как канат, с которого сорвался канатоходец. Оба понимали. Никто не прощен, и ничто не забыто. Арлинг не хотел обманывать ни себя, ни его. К Даррену он давно не питал обиды. Наоборот, он был благодарен ему за дверь в новый мир, что открылась для него с потерей зрения. Но за Магду его простить было нельзя. Монтеро не убивал Фадуну, но он не смог спасти ту, что больше всех нуждалась в помощи, когда его, Арлинга, рядом не было.

Кивнув, Маргаджан отстранился и вернулся к окну. «Интересно, что ты там видишь, – равнодушно подумал Арлинг. – Прошлое или настоящее?»

Муха уже не билась о стекло. Ее сморили духота и отсутствие надежды. Она еще пробовала взлетать, но с каждым разом перелеты становились короче. Ее одолевала апатия и сонливость. Воля к жизни умирала в ней раньше тела. Даррену тоже было жарко. Пот стекал по вискам, впитываясь в платок на шее и воротник куртки. Арлинг обратил внимание, что Маргаджан не носил кучеярской одежды, хотя она была бы наиболее уместной в таком климате. Вот он подошел к окну и приподнял полудохлую муху за крылышко. Судьба твари повисла на волоске.

– Я часто представлял, как мы встретимся, – задумчиво произнес Монтеро, разглядывая насекомое. – Но не здесь, а у Амирона, ведь я был уверен, что ты умер. Проклятье! Оказывается, ты всегда был в этом чертовом пекле на краю света! Смешно получилось. Тебя искали везде, даже на дне Аслимского залива, а ты уехал туда, куда собирался с самого начала. Никто и не догадался бы искать тебя в Балидете. А ведь я столько раз бывал в Сикелии. Ненавижу эту страну, ее солнце, пески… Ты мерзавец, Арлинг! Ты не просто жив и здоров, но, к тому же, в отличной форме! И кто из нас калека? Бегаешь и прыгаешь лучше любого зрячего. Ты даже сейчас едва не задушил меня, а из тебя выкачали почти ведро яда!

Он пытался шутить. Возможно, это был самый правильный выход. Если нельзя простить прошлое, зачем торопиться с местью? В конце концов, ради таких передышек стоило жить.

– А ты, наверное, все-таки закончил Военную Академию Императора. Хотя действуешь, похоже, не по учебнику.

Регарди честно старался ответить шуткой, но она вышла не только кособокой, но и неуместной. В комнате наступила гробовая тишина, потому что Маргаджан оторвал мухе крылышки и раздавил тельце ногтем – чтоб не мучилась. «И все же лучше, если бы ты открыл окно», – подумал Арлинг, изнывая от жары. Логично мыслить становилось труднее.

– Дьявол, Арлинг! – Маргаджан в сердцах стукнул ладонью по стеклу, но оно, к сожалению Регарди, даже не треснуло. – Судьба подарила нам такой шанс, а мы бросаемся друг на друга, как враги. Все в прошлом! Мир изменился, и мы тоже. Сукин сын! Ты не только ловкий, но и чертовски везучий малый. Я уже думал, что увезу из Балидета твой труп. Между прочим, мне пришлось убить своего лучшего септора. Да и черт с ним, будь они все прокляты! Я рад, Регарди, рад, что мы встретились. Пусть так, но… Мне тебя не хватало, дружище!

Слова лились из Маргаджана непрерывным потоком, и Арлинг с трудом вникал в суть. Раньше Даррен не был таким многословным. Или он совсем забыл его? В голове стоял звон. Кажется, ему становилось хуже. И всему виной – духота. Наверное, температура в комнате не отличалась от уличной, а может быть, была даже выше.

– Как только ты поправишься, мы уедем отсюда, – продолжал Даррен. – В этом городе нам делать больше нечего. Жемчужина Мианэ приготовила мне поистине царский подарок.

Смысл слов бывшего друга дошел до него не сразу. Несмотря на жару, Арлинг почувствовал себя так, словно попал под ледяной ветер. Такой иногда поднимался по ночам глубоко в песках Сикелии, и тогда путники с тоской вспоминали о полуденном зное. Появление Даррена ничего не меняло в его жизни. Да и самого Даррена Монтеро уже давно не было. Как не было Арлинга Регарди. Маргаджан и халруджи были совсем разными людьми. И они ничего не знали друг о друге.

– Мне нужно вернуться к Сейфуллаху, – неуверенно произнес Арлинг.

– Да, занятный парнишка, – отозвался Даррен, вытирая платком пот с висков. – Ты так защищал его, будто он твой сын. Как тебя угораздило попасть в рабство к кучеярам? Он обращался с тобой хуже, чем с нарзидом. Я слышал о халруджи, но и представить не мог, что ты поведешься на этот религиозный бред. Хотя… Я тебя вообще не мог здесь представить. Уже жалею, что не пришел в Балидет в прошлом году. Мы встретились бы раньше.

– Он ведь жив, да?

– Ты, наверное, меня тираном считаешь. Аджухамы – сильный клан, а лишние конфликты мне не к чему. Вот же парадоксы судьбы. Гордый Регарди, наследник Согдарии, служит наследнику Балидета. Извини, если обидел. У меня еще будет время услышать твою историю. Сейчас главное, чтобы ты быстрее поправился. Мы и так в этом городе задержались. Сейфуллах в полном здравии и, насколько я знаю, готовит на меня покушение. Пока мы за ним следим, но я надеюсь, что он не успеет. Мне нравится этот мальчишка, не хотелось бы пачкать руки его кровью. Все теперь зависит от тебя, Арлинг. За те несколько дней, что остались до отъезда, ты должен встать на ноги. Мои врачи считают, что ты плохо перенесешь дорогу. Кстати, я сказал всем, что твое спасение на септории было задумано специально, а потом тебя казнили по драганским законам – через усекновение головы. Так что можешь больше не волноваться о своем кучеярском прошлом. Для Балидета ты мертв.

– Боюсь, наши дороги идут в разные стороны, Даррен, – имя бывшего друга резало слух и отдавало привкусом крови. Больше всего Арлингу хотелось встать с проклятой кровати, чтобы не валяться перед Монтеро беспомощным бревном, но в голове шумело так, что ему приходилось вгонять ногти в ладони, чтобы не потерять сознание.

– Ерунда, – отмахнулся Даррен, сделав большой глоток из запотевшего сосуда, в котором заманчиво звякнули кусочки льда. Арлинг не заметил, когда успели принести воду, и теперь с замиранием сердца слушал, как Монтеро пьет драгоценную жидкость. Холодную, хрустальную, чистую воду с изумительным вкусом свежести и новой жизни. Только представить, как ей наполняется рот, а зубы начинает ломить от обжигающего холода влаги – бесконечно вкусной, с легким ароматом снега.