Прокурор - Анатолий Безуглов

- Боится загружать?

- Наоборот. Сразу же подкинул дело, но... Сейчас я в роли следователя.

Авдеев не мог понять, что кроется за усмешкой Ермакова, и на всякий случай решил защитить Измайлова:

- Да, со следовательскими кадрами у вас прямо швах... Ну, ничего, скоро пришлем, так сказать, боевое подкрепление.

- Да вы не подумайте, что я жалуюсь, - спохватился Ермаков. - Дело интересное. По нему и приехал к вам.

"Слава богу", - облегченно вздохнул про себя помощник областного прокурора. И спросил:

- А почему ко мне?

- Вы ведь осуществляете надзор за следствием, что ведет Гранская. Ну, связанное с Южноморском.

- Я.

- Не знаю, Владимир Харитонович, - не очень уверенно начал Ермаков, может быть, это преждевременно... Короче, хочу посоветоваться.

- Пожалуйста, давайте, - с готовностью откликнулся Авдеев.

- Понимаете, дело, которое поручил мне Измайлов, касается Гранской. Вернее, покушения на ее... - Геннадий Сергеевич на секунду запнулся, мужа...

- Профессора Шебеко?

- Да.

- Об этом я знаю. Инга Казимировна рассказывала.

- Мы работали над двумя версиями - несчастный случай и покушение на убийство... Так вот, работники угрозыска вышли на одного человека. Некто Анегин...

- Как, как вы говорите? - подался вперед Авдеев.

- Анегин. Евгений Иванович. А он проходит по делу южноморской шайки.

- Да-да, - нетерпеливо перебил Владимир Харитонович. - Он что, был в тот день в Зорянске?

- Так точно, - кивнул Ермаков. - Анегин появился в нашем городе всего на несколько часов, но именно в эти-то часы стреляли в профессора Шебеко.

Он замолчал.

- Дальше?

- У Анегина под Южноморском имеется нечто вроде загородного поместья. Конюшня, тир с набором охотничьих ружей...

- Это точно: поместье, - усмехнулся Авдеев. - Прямо барин. Подпольный.

Ермаков положил на стол несколько коробочек, в которых лежали на вате сплющенные кусочки свинца.

- Вот смотрите, - начал объяснять Ермаков, - эта пуля ранила профессора. Ее извлекли из сиденья его "Волги". Оружие, из которого она выпущена, нарезное, калибр 5,6... Остальные пули, - указал Ермаков на другие коробочки, - из ружей и карабинов, принадлежащих Анегину. Их удалось добыть в его сарае-тире... По мнению специалистов, вот эта пуля, пододвинул он одну из коробочек поближе к Авдееву, - тоже калибра 5,6 и отстрелена из нарезного оружия... Нам также известно, что у Анегина имеется ружье ТОЗ, нарезное, калибр 5,6... У нас, в Зорянске, как вы знаете, провести баллистическую экспертизу нет возможности. Вот, привез, чтобы провели здесь.

- Понятно, - кивнул Авдеев. - Какие у вас затруднения?

- Сейчас объясню. Последнее слово, разумеется, за лабораторией судебных экспертиз, так как пока точно нельзя сказать, что эти две пули выпущены именно из одного ружья. Но все же я должен поставить в известность Гранскую. Как следователя, ведущего дело по Южноморску. А с другой стороны, тут же отстранить ее от ведения этого дела. Как лицо заинтересованное. Потому что в данном случае не важно: стреляли в нее или Шебеко... И что мне, по-вашему, делать?

Владимир Харитонович задумчиво произнес:

- Действительно, Гранская не может дальше вести дело. Как ни жаль. Следствие подходит к концу, и, прямо скажем, Инга Казимировна хорошо потрудилась...

- Понятно, что жалко. Но надо!

После некоторого размышления Владимир Харитонович сказал:

- Давайте подождем результатов экспертизы. Чтобы наверняка. Ну а уж если подтвердится, что в Шебеко стреляли из карабина Анегина... - Владимир Харитонович развел руками.

- Хорошо, - согласился Ермаков.

- А Гранской пока ни слова, - попросил помощник областного прокурора.

* * *

У Виктора Берестова выдался жаркий день. С утра повез режиссера и оператора в "Зеленый берег" - отснять последние кадры для передачи. Баринова настояла на том, чтобы показали Крутоярова и его образцовое хозяйство. Ассистент Лядова перепутал кассеты, и пришлось мотаться с ним в город и обратно. Затем надо было отвозить теледеятелей после съемок в Южноморск. Так что заскочил Виктор на фабрику лишь после обеденного перерыва. Зашел к директору - не будет ли каких распоряжений.

У Фадея Борисовича сидел Боржанский. Заремба нервно прохаживался из угла в угол.

- Как некстати пришли на фабрику работники ОБХСС! - сокрушался он.

- А когда они были кстати? - пошутил главный художник.

- Черт, телевизионщики еще здесь...

- Не волнуйтесь, - вмешался Виктор, - на фабрике у них нет больше дел. Осталось только посадить в поезд...

- А перед этим - прощальный ужин в ресторане, - улыбнулся Герман Васильевич. - Для закрепления, так сказать, хороших впечатлений...

- Да-да-да, - с облегчением произнес директор. - Я даже подготовил небольшую речь.

- Тост, - поправил главный художник, не переставая улыбаться.

- Послушай, Виктор, - вдруг обратился Заремба к Берестову, - ты, кажется, еще не обращался в дирекцию за материальной помощью?

- Так ведь работаю всего ничего! - удивился Берестов. - Да и не нуждаюсь...

- Это не имеет значения, - бросил Боржанский. - Твое дело - написать заявление.

- В связи с семейными обстоятельствами. - Заремба пододвинул шоферу чистый лист бумаги и авторучку. - Конечно, это не совсем по закону, смущенно оправдывался Фадей Борисович, - но надо же как-то оплатить банкет. Иначе через бухгалтерию не проведешь... Слава богу - недорого обошлось.

- А кому отдать деньги? - уразумел наконец Берестов, что к чему, хотя прекрасно понимал, что на банкет будет истрачено куда больше, чем ему причиталось.

- Нам, - сказал Боржанский.

Заявление Заремба оставил у себя и отпустил шофера.

Берестов отправился в дом отдыха. За Бариновой. В последний раз. Она уезжала со съемочной группой.

Журналистка всю дорогу была задумчива.

- Ну как, получится передача? - спросил Виктор.

Флора махнула рукой. Было видно, что она недовольна. Лезть с расспросами Виктор не стал. Баринова сама перевела разговор на Надю и Павлинку, просила передать привет.

- На свадьбу обещали, - напомнил Берестов.

- Приеду! - заверила Флора. - Обязательно дайте знать.

- На деревню дедушке? - усмехнулся Виктор.

- Ах да, простите, - виновато спохватилась Баринова и, вырвав из блокнота листок, написала свой адрес.

- Теперь порядок, - сказал шофер, пряча бумажку в карман.

Оставив журналистку в гостинице, он помчался на фабрику. Не терпелось узнать, чем кончился визит работников ОБХСС.

Только он поставил машину у административного здания, подошел Боржанский.

- Жми в бухгалтерию, - приказал он.

- Ну как? - не удержался шофер.

- Затем к Анегигну, - словно не слыша вопроса, сказал Герман Васильевич.

"Помощь", выделенная Берестову, равнялась пятидесяти рублям.

Когда он заглянул в СЭЦ, Евгений Иванович встретил Виктора с нескрываемой радостью.

- Все в ажуре! - сообщил он. - Ушли ни с чем. Еще и извинялись. Евгений Иванович довольно потер руки.

- Видите, значит, Мурадян...

- Т-с-с! - приложил палец к губам начальник СЭЦа. - Без фамилий.

Берестов положил на стол деньги, полученные в бухгалтерии.

- Что это? - удивился Анегин.

- На банкет телевизионщикам.

Евгений Иванович расхохотался.

- Ну, Витюня, ты даешь! Сколько тут?

- Пятьдесят.

- А банкет обойдется раз в пять дороже! - Анегин достал солидную пачку десятирублевок, приложил к деньгам на столе и пододвинул к Виктору: - Это тебе за... В общем, сам знаешь...

- Для чего тогда весь этот цирк? - недовольно пробурчал Берестов, загребая деньги. - Заявление, помощь...

Евгений Иванович откинулся на спинку стула.

- Герман трус, - презрительно процедил он. - Боится всего патологически.

- Глаз у него поэтому дергается, да? - поинтересовался Виктор.

- Хрен его знает! - в сердцах произнес Анегин. - Может, от психа. Как-то признался, что тик его еще в детстве мучил. И прозвище у него было - Моргунчик... В общем, псих и трус. Устраивает спектакли даже перед Племяшем...

- А почему нашего директора так прозвали?

- Говорят, Капочкин дядя в Москве занимал в свое время большой пост. В плановом отделе какого-то министерства. Ну и не давал Фадею Борисовичу тонуть. Завалит Заремба очередное вверенное ему производство - тут же звонок. Переводят на новое. Короче, опекал Фадея Борисовича по-родственному. Так и пошло: Племяш да Племяш...

Шофер понимающе кивнул, помолчал, потом преданно спросил:

- Пойду, или будут поручения?

- Будут, - серьезно сказал Анегин и, наклонившись почти к самому уху Виктора, шепнул: - Герман хочет встретиться с Мурадяном.

- Понял, - откликнулся Берестов.

А Евгений Иванович уже громче продолжал:

- Сегодня вечером есть работа. После проводов телевизионной гоп-компании.

- Годится, - весело произнес свое любимое словечко шофер...

...Проводы устроили в "Кооператоре", в малом банкетном зале, имеющем отдельный вход. Кроме официантов прислуживал чуть ли не сам директор ресторана, друг Анегина.