Цвет ночи - Алла Грин

— Ты говорил с богом конца света, — произносит Морана. — Я же общалась с ним в пекле, когда всё произошло с Константином. Полагаю, он сказал тебе тоже, что и мне тогда, разочаровав. Он тот, кто наиболее близок к Тьме, чем все мы. И если даже он не знает решения…

— Я ещё не говорил с Велесом, — перебивает её Ян. — Не успел.

Возможно, какой-то шанс и был. Другой. Из-за страха я отрицала, что многого лишаюсь. Пока я молча принимала свою участь, охваченная ужасом, он, охваченный им не меньше, однако, находил силы — и пытался отыскать выход, заглядывая дальше, чем я и глубже. Рассматривая мою жизнь с точки зрения моей души, её предназначения, всей моей сути.

Он лишь сильнее прижимал меня к себе. И продолжал стоять на своём. Он хотел, чтобы я жила. По-настоящему жила, а не выживала.

— Велес ничего нового тебе не скажет, — раздаётся голос, но не Мораны.

Мужской. Слишком знакомый. Голос Гая.

Что? Откуда он здесь?

Моё тело покачивается. Я словно им больше не управляю. Оно движется само. Я отстраняюсь от груди дракона, оборачиваюсь, ища Гая, но пока не вижу. Потому что всё размыто.

А Ян не удивляется. Наверное, он уже знал, что он здесь. Почувствовал. Но я обнаружила его слишком поздно — вот, он уже идёт пробираясь сквозь огни голубого замершего фейерверка, не один. А с мужчиной, в длинной шубе из бурого меха, с посохом в руках. Вместе с Гаем к нам движется изгнанный бог.

Не знаю, как они здесь оказались. Благодаря Гаю, его способности вклиниваться в чей-то разум: погибшей меня или Яна, который был, возможно и здесь и там, на набережной, или был другой способ… Не знаю. Но вряд ли Велес, даже имея своё могущество, пришёл бы сюда сам — в островок безопасности, в мгновение остановленного времени, которое создала для меня богиня смерти.

Подойдя ближе, Гай встал рядом с матерью. Тот, кто был связан к ними всеми. Тот, кто любил их всех одинаково. Морану, Велеса, Яна. Мать, отца и брата. Он был тем, кто ни с кем из них не был в ссоре. Тот, кто говорил Яну в замке, в убежище драконов, что мать Яну не враг. И он встретился со мной взглядом, тёплым, сочувствующим, поддерживающим. И нахмурив брови словно в тревоге и напряжении наблюдал за разговором.

— Гай прав, — произносит Велес размеренным низким басом, держась всё ещё поодаль, но ближе к Яну, чем к Моране.

Очень быстро Велес окидывает её взглядом, свою бывшую жену.

Его глаза сверкнули, он пробежался мельком по её лицу, по шее и рукам, разглядывая так, будто не видел давно. Будто ища в ней изменения, в её внешности.

Скорее всего, с их последней встречи действительно прошло слишком много лет. Возможно, они не сталкивались друг с другом с того самого момента, как она от него ушла, как он разрушил их брак, изменив, проявив неверность много раз, после чего их семью расколол Смог, забрав Морану себе, уведя её навсегда. А это было ещё до рождения Яна.

Богиня смерти не здоровается с ним, приветствуя лишь своего старшего сына, Гая. Не смотрит на Велеса, приковав глаза только к Яну.

Тогда Велес переводит взгляд на меня.

— Значит, тебя всё же не уберегли, девочка, — произносит он с хрипом в голосе. С сожалением и неподдельными сочувствием. С чем-то, что граничило с негодованием.

Его брови нахмурены, он щурится, пребывая в задумчивости. Он серьёзен как никогда — один из древнейших богов.

Затем Велес смотрит на Яна и тяжело вздыхает. Однако, на лице изгнанного бога не вспыхивает обвинения, не отражается негодование, а лишь искренне сопереживание.

— Если бы я мог что-то сделать, я бы не отказал, ты знаешь, — обращается Велес к нему. — И даже не просто ради тебя, а ради Авы. С ней никогда не должно было случиться ничего подобного.

Ян был расстроен. Велес тоже не имел возможности решить его проблему. Нашу проблему. Ян по-другому представлял мою жизнь. Вероятно, я всё-таки буду навкой — тёмным созданием.

Велес подошёл к нам ближе. Он всегда помогал нам. Оберегал меня, когда я находилась в нави. Ему было важно, чтобы я была в порядке. Он любил всех людей. И меня в том числе, всегда относясь хорошо.

Он пришёл сюда, потому что понимал, что его мнение будет для Яна важным. Что Яну будет трудно принять решение не опираясь на информацию, которую Велес, один из древнейших богов, мог дать. Ян по сути был для него никем, просто сыном бывшей жены, но Велес был с ним с хороших отношениях, в лучших, чем должен был быть, учитывая их ситуацию. Между ними чувствовалось и уважение, и нечто похожее на своеобразную дружбу, с поддразниваниями и колкостями, и поддержка, как сейчас. Велес не отказывал ему в помощи, хотя на первый взгляд у него не было никаких причин помогать. По сути, он с большей вероятностью мог бы желать ему больше зла, чем добра.

— Знаю, — сказал Велес, глядя на цмока. — Я знаю, о чём ты думаешь. Отпусти это. Просто прими. Никто не виноват. Ты мог бы годами летать по ирию, пытаясь найти решение, нужного бога, который смог бы помочь, но ты не имеешь такой привилегии. Всё происходит сейчас. И нет никакой гарантии, что ты в итоге нашёл бы иной выход. Послушай меня и… — Велес на секунду умолк. — И свою мать. Она права.

Велес больше не поворачивался к богине смерти. Морана стояла мрачная, напряжённая, натянутая как струна.

В этот момент Велес был для Яна кем-то большим, чем чужим отцом. Он давал ему нужный совет и нужную поддержку. И Велес был прав. Даже если бы я умерла потом, через много лет, а не сейчас, возможно, за время моей жизни Ян так бы ничего и не нашёл. И предложение Мораны, суть которого я по-прежнему не до конца понимала, всё равно было бы единственным вариантом. Это всегда могло быть единственным вариантом. Так что, по сути, мы мало что теряли. Моя судьба была предопределена. В тот миг, когда я нырнула во тьму, дав ей в меня проникнуть. И теперь я навсегда должна была стать её частью. Быть частью темноты и жить в ней, обретя там свой дом.

Я уже знала того, кого она однажды изменила. Настоящая Тьма или