Земля мамонтов - Семен Каратов

Мальчик скоро понял, что жизни его пока ничто не угрожает, и, казалось, свыкся со своим положением пленника. По дороге Хоро много болтал, хотя ни Тум, ни Джуам ни слова ни понимали из всего сказанного им. Тум несколько раз прикрикнул на него, приказывая замолчать: Хоро издавал иногда громкий квакающий звук, который мог служить хароссам условным сигналом.

Сегодня они расположились на отдых под раскидистым дубом. Тум, привалясь к стволу дерева, задремал; возле него примостился на корточках Хоро. Была очередь Джуама сторожить пленника. Юноша с любопытством поглядывал на мальчика. Хоро забавлялся тем, что хлестал веткой по трепетавшим на земле солнечным бликам. Зачем Туму нужен был мальчик, юноша не понимал. Он не помнил, чтобы андоры брали кого-нибудь в плен. Быть может, Тум сделал это на случай, если хароссы захватят кого-нибудь из андоров? С тех пор как соплеменники юноши скрылись в лесу, о них ничего не было известно. Джуам вздохнул, вспомнив Регзу, Онгу и Зора…

Неожиданно внимание Хоро привлекли откуда-то появившиеся дикие пчелы. Мальчик внимательно следил за ними. «Кто-то разорил улей, и запах меда встревожил пчел», — решил Джуам. Хоро не шевельнулся, лишь ноздри его чуть заметно трепетали. Джуам тоже потянул носом. Так и есть — он уловил запах медведя. Ну что ж, он не станет по такому поводу будить Тума. Они уже не раз встречались с этими могучими обитателями леса, и все встречи пока заканчивались мирно…

Неподалеку зашуршали кусты, и из них выскочили два маленьких медвежонка. Хоро бросился к одному из них и схватил его. Звереныш принялся орать и вырываться. Но Хоро крепко держал медвежонка. Затем сильный мальчик высоко поднял его, и медвежонок заорал пуще прежнего.

— Брось! — крикнул Джуам, указывая копьем на медвежонка. Но Хоро не послушался. Не успел Джуам что-либо предпринять, как, с шумом ломая кустарник, появилась взбешенная медведица. Пчелы прогнали медведицу от улья, и теперь она разыскивала медвежат. Хоро повернулся к дубу, где отдыхал Человек-Носорог, что было силы швырнул туда медвежонка, а сам бросился бежать в сторону густой лесной чащи. Жалобно кричащий звереныш шлепнулся рядом с Тумом. Человек-Носорог был уже на ногах, когда на него напала медведица.

Вскочив на задние лапы, она передними старалась обхватить человека. Тум не отступал. Необычайная сила позволила ему не только устоять на ногах, но и так сдавить горло медведицы, что та со стоном повалилась на траву. Джуам готов был уже торжествовать победу соплеменника, как вдруг медведица с поразительной быстротой, лежа на земле, ударила Тума лапой. Тум не удержался на ногах и упал. Началась борьба. Медведица пустила в ход зубы и когти, а человек свои руки. Вцепившись в густую шерсть зверя, он с такой силой тряс его, что голова медведицы глухо стучала о землю.

Как только Тум упал, Джуам поспешил ему на помощь. Уже несколько раз он ударил медведицу копьем. Громким криком он пытался привлечь на себя внимание рассвирепевшего зверя. Все напрасно: казалось, что, помимо Тума, медведица никого и ничего не замечала.

Отбросив копье, Джуам выхватил кремневый нож и, изловчившись, ударил им медведицу по голове. На этот раз она отпрянула, выпустив человека. Весь в крови, Тум медленно поднялся и, с трудом наклонясь, поднял копье Джуама. Медведица тоже вскочила. Мотая годовой, из которой обильно сочилась кровь, она с рычанием снова кинулась на Тума. Джуам бросился ей наперерез, чтобы заслонить собой раненого соплеменника. Удар когтистой лапы свалил юношу. И в тот же момент Тум ударил медведицу копьем. Сраженная насмерть, она повалилась на бок, подмяв под себя Тума. Казалось, что даже мертвая медведица не хотела оставить своего врага.

Превозмогая боль, Джуам поднялся и с трудом высвободил соплеменника из-под туши зверя.

Тум открыл глаза и чуть слышно сказал:

— Мясо и шкуру не трожь — она храбро сражалась!

Джуам кивнул головой. Сделав усилие, Человек-Носорог приподнялся и сел, привалившись к медвежьей туше. Отдышавшись, он сказал еще тише:

— Человек-Носорог не пойдет дальше — он совьет себе гнездо из мягких ветвей…

Джуам вздрогнул, он понял, что означали слова Тума. В походах тяжело раненые андоры, чтобы не обременять товарищей, нередко сооружали себе гнезда, где и оставались умирать. По обычаям орды, нельзя было препятствовать этому.

Стараясь придать голосу твердость, Джуам сказал:

— Смелая Выдра обо всем расскажет андорам. Человека-Носорога будут ждать в пещерах.

Посиневшие губы Тума искривила усмешка, и он еле слышно произнес:

— Спеши, Смелая Выдра, здесь хароссы!..

При упоминании о врагах из груди Джуама вырвался гневный возглас. Смелая Выдра проучит коварного харосского волчонка — мальчишка не мог далеко уйти!

Лицо Тума будто окаменело, в то время как тело его сотрясала сильная дрожь. Взглянув на Джуама, он твердо сказал:

— Иди, Смелая Выдра, Человек-Носорог должен остаться один…

Джуам стал было рвать траву, чтобы сделать раненому ложе помягче, но повелительный жест остановил юношу.

— Бери копье и иди! — уже не просил, а приказывал Тум.

Глотая слезы, Джуам склонился к раненому, слегка потерся носом о его плечо и, не оглядываясь, быстро пошел в глубь леса…

Глава 19

Робкая лань

Золотистый луч света, как редкий гость, проникал в чащу леса. Но ни густые папортники, ни свисающие с деревьев лианы не могли задержать Джуама. Его манил сумрак леса — там, казалось ему, он найдет желанную прохладу. Рана, нанесенная когтями медведицы, воспалилась и мучительно болела. Тело пылало огнем, будто где-то внутри Джуама горел жаркий костер.

Ох, если бы по дороге нашелся ручей или просто яма, наполненная водой!.. С каким наслаждением Джуам погрузился бы в нее! Лесные дебри, в которые забрался юноша, не приносили облегчения. Наоборот, здесь труднее дышалось. Мысли путались в голове, лоб покрыла испарина, но Джуам продолжал упорно идти вперед и вперед. Им двигала подсознательная сила жизни, изболевшееся тело ломило, колени подгибались, но молодой андор все шел и шел. Сколько времени он находился в пути, после того как расстался с Человеком-Носорогом, Джуам не помнил. Быть может это было вчера, а быть может, и раньше!.. Иногда в зарослях слышались шорохи, но юношу ничто не пугало. Его охватило странное безразличие ко всему, он теперь ничего не боялся…

И когда сквозь перистые листья папортников что-то забелело, Джуам с копьем наперевес устремился вперед. Хриплое «яррх!», казалось юноше, должно было привести в смятение самого страшного хищника. Действительно, в кустах зашуршало — и какой-то крупный зверь пустился наутек. В нос ударил резкий запах. Джуам, раскачиваясь, громко хохотал: он не сомневался, что это была Аххия!.. Перед ним белели многочисленные обглоданные кости: это было место, где хищник справлял кровавую трапезу.