Южные ночи - Сьюзен Уэлдон

Тревор остановился на отдых только ради детей, зная, что они не могут ехать без сна и приличной еды. Слава Богу, еще оставалось достаточно припасов, чтобы насытить их маленькие желудки. Ему же самому и Джорджу Энтони приходилось существенно урезать свой паек. Устроив Сэмми, Молли и Кайруса на ночлег и оставив Джорджа Энтони охранять их, Тревор отправился обследовать окрестности.

«Конечно, я тоже устал, — думал Прескотт, ощущая какое-то смутное беспокойство. — Должно быть, это угрызения совести». На душе действительно скребли кошки. Пришла пора принимать решение. Долгие недели он оттягивал этот момент. Насколько бы все было легче, если бы он так и не сумел окончательно выздороветь! Но, черт побери, сегодня он хотел всего сразу: и Леа, и возвращения к службе. Просить же ее бросить дом просто немыслимо, в особенности теперь, когда Эдвард так плох.

Поглощенный своими раздумьями, Тревор не заметил выпирающего корня и, споткнувшись, рухнул ничком, да так, что у него захватило дух. Он резко выругался, после чего приподнялся на локтях и выплюнул попавшую в рот землю. Усевшись на колени, Прескотт принялся отряхивать с себя листья, траву и пыль и вдруг застыл. Звук, который он только что услышал, мог издать только человек. Тревор тряхнул головой. Можно было поклясться, что его кто-то зовет.

Он неторопливо встал на ноги и хотел было отозваться, но внутренний голос предостерег от необдуманного шага. Вместо ответа майор изготовил ружье. Возможно, это все-таки крик какого-нибудь экзотического животного. Но тут он снова услышал его — тихий, слабый призыв: «Сюда!»

Определенно это человек. Тревор не спеша, опасливо прислушиваясь, пошел на голос. Уже смеркалось. Наконец, боясь, что движется в неверном направлении, он остановился и крикнул:

— Кто здесь? Откликнись, я не могу тебя найти!

— Прескотт! — раздался хриплый звук прямо за его спиной.

Тревор резко обернулся и увидел человека, лежащего возле высокой огромной пальмы. Вид у бедняги был неважный: грязный и оборванный, заросший густой темной бородой, скрывавшей почти все его лицо. Рядом Тревор увидел еще двоих, таких же измученных и исхудавших, как первый. Став на колени, он приподнял того, который его звал, и только теперь заметил, что глаза у парня необычайного серо-голубого цвета.

Рэйчел стояла возле камина в гостиной, из последних сил пытаясь казаться бодрой и веселой. «Видать, на то воля Божья, — говорила она себе. — Моя собственная жизнь разрушена, хотя Тревор и обещал все уладить. Но как он это собирается сделать?» Рэйчел уже смирилась с тем, что Джастин не вернется, и осознать это было для нее очень тяжело.

Незаметно она положила руку на круглый живот, пока еще прячущийся под массой нижних юбок. Частичка Джастина осталась в ней. Здесь его сын или дочь. Ей придется многое вытерпеть. Ах, если б удалось избавиться от мучительных воспоминаний! Перед нею то и дело вставали столь явственно образы, что она внезапно забывалась и, если говорила в тот момент, даже не могла закончить начатую фразу. И потому давно сочла самым безопасным для себя хранить молчание.

Услышав в передней громкие голоса, она улыбнулась. Бабушка Стэнтон наконец-то объявила о своем намерении с первым же судном покинуть Манати. До Рэйчел донеслись терпеливые увещевания Леа, и она ощутила укол совести за то, что переложила и эту заботу на плечи и без того измученной сестры. Но что же делать? Ведь острые глаза прабабушки моментально разглядят ее необычную полноту, если она долго будет маячить перед нею. До сих пор ей удавалось скрывать тайну, лишь избегая прямых встреч и неизменно садясь за обеденный стол еще до ее появления в столовой.

— Эдвард!

При этом резком звуке Рэйчел чуть не подпрыгнула на месте и глубоко вздохнула. Потом она оглянулась на кушетку, где расположились миссис Бидвелл и дядя. Его стремительное выздоровление похоже на чудо. Эта хрупкая женщина своей любовью сумела вернуть человека от самых дверей смерти! Рэйчел с трудом проглотила комок в горле.

Эдвард неохотно встал со своего места и, тяжело опираясь на трость Тревора, медленно вышел в холл.

— Эдвард! — снова крикнула старуха. — Из-за тебя я опоздаю на корабль. Поторопись-ка, мальчик мой, давай с тобой поцелуемся на прощание.

Дядя что-то очень тихо пробормотал в ответ, но Рэйчел поняла и закусила губу, чтобы не рассмеяться. Похоже, падение с лестницы и удар головой оказались для Эдварда спасительными, во всяком случае, так сказал лечивший его военный врач. Каким-то чудом кость, защемившая после первой травмы зрительный нерв, теперь сдвинулась и освободила его. Больше у дяди не было страшных головных болей и зрение заметно улучшалось день ото дня. Ко всеобщему удивлению, он, казалось, вознамерился совершенно выздороветь. Это и есть то самое счастье, которому, как говорится, несчастье помогло.

Через несколько минут он вернулся в гостиную и, к удивлению Рэйчел, направился прямо к ней.

— Бабушка хотела передать тебе вот это, — сказал Эдвард и покачал головой. — Признаюсь, я поражен, как, наверное, и ты сама. — И он приколол что-то к лифу ее платья, улыбаясь в полный рот. — Грабители, которые украли эту вещицу, должно быть, решили исправиться и положить ее на место.

Рэйчел опустила взор и провела дрожащими пальцами по богатой броши. Глаза ее наполнились слезами:

— Боже, я никогда… не думала…

— Она очень дорожила этим, — ласково добавил дядя.

Это уж слишком. Ни разу прежде суровая бабушка Стэнтон не демонстрировала ей своего расположения. Столь трогательный поступок прорвал тоненькую завесу, под которой Рэйчел старательно прятала свои эмоции. Она порывисто обняла дядюшку и бросилась наверх, на балкон.

Рэйчел остановилась у самых перил и поглядела на реку, вспоминая, как много раз, стоя на этом же самом месте, ждала заветный парус. Сегодня на пристани другая шхуна. Но девушке ждать некого — никогда ей не увидеть вновь своего отважного капитана.

Сумятица из нижнего холла переместилась во двор, оторвав Рэйчел от печальных раздумий. Двое рабов грузили пожитки прабабушки в телегу, а молоденький солдатик готов был подсадить в экипаж ее саму. Однако миссис Стэнтон, казалось, твердо решила лично проследить за погрузкой багажа. Слегка стукнув своего провожатого зонтиком по руке, старуха оттолкнула его и рявкнула на носильщиков:

— Ты что творишь?! Здесь бьющиеся предметы и…

Тут перед бабушкой появилась Леа:

— Бабушка, полезай в коляску, не то ты опоздаешь на корабль. А я присмотрю за твоими чемоданами.

С сердитым видом старуха подставила ей щеку для поцелуя.