Скажи мне, что ты меня - Celice

- Нет! - простонал Ремус, уткнувшись лицом в колени. Он не мог этого сделать! Просто не мог! Не мог, не мог! Только не это…

- …А, проснулся! - довольный голос у дверей заставил его вздрогнуть. Росс Калем подошел к нему и протянул миску с едой. Но от запаха мяса Рема замутило. Он дернулся в сторону, зажав рот рукой.

- Ничего, пройдет, - авторитетно заметил Росс, разглядывая его склоненную голову. Русые волосы Рема отросли, они завивались на концах, скрывая шею.

- Это правда? - прошептал он, не оборачиваясь.

- Такое случается, - бородач поставил миску на пол у его босых ног. - Фенрир сказал принести тебе одежду и поесть.

- Что с ней? - Ремус, наконец, взглянул на него. Росс ухмыльнулся.

- Ты перекусил ей горло. Такое бывает, с неопытными. Ничего, ты еще научишься кусать, не убивая!

Кажется, приобщение Люпина к их стае в полном смысле заставило Калема переменить к нему отношение, и он стал много любезнее. Подмигнув застывшему парню, он вышел из комнаты. Рем в ярости схватил миску и зашвырнул ее в закрывшуюся за ним дверь. Звери, падаль, убийцы…

Он зажмурился и упал обратно на тюфяк, невероятными усилиями сдерживая вой и слезы. Не может быть, чтобы он убил человека. Не мог… Осознание наваливалось, сдавливая грудь тяжестью, горечью и виной. Светловолосая девушка… Мертва. Так просто, одним прыжком, он убил живое существо.

Ему было так плохо, что хотелось сейчас же умереть. Как он был виноват… Внутренний голос малодушно подсказывал, как было бы легче, просто покусай он ее. Но было бы ли? Да и имело ли это вообще сейчас значение, когда он отнял жизнь у ни в чем не повинного человека?

С той ночи точно что-то оборвалось в нем. Рем не мог не думать об этом убийстве. Неизвестная девушка со светлыми растрепанными волосами снилась ему каждую ночь, и он просыпался в ужасе, все еще слыша ее крик в ушах. Он едва прикрывал глаза и видел ее. Это стало его наваждением, его постоянным кошмаром.

Он ни с кем не говорил после убийства, хотя многие в стае стали к нему относиться явно дружелюбнее. Он избегал Фенрира, который улыбался теперь ему со всей сердечностью, на которую только был способен. Он сторонился детей, с которыми был дружен. Он не замечал Энди Митчелла, который ходил за ним тенью и не знал, как помочь.

Все чаще Рем уходил вглубь леса, кутаясь в теплую поношенную мантию или вовсе не замечая холода. Он шел, проваливаясь ногами в снег, выбираясь и устремляясь дальше. Только здесь, наедине с собой, он мог предаваться самоказни и захлебываться виной и сожалением. В стае, под прицелом одобрительных взглядов, он чувствовал нарастающую ненависть - не только к себе, но и ко всем этим полулюдям.

Каков был смысл всей его жизни? Убежать от своей сущности? Может быть, прав был Грейбэк, забиравший укушенных детей с собой. Ничего иного, кроме жестокого зверя, из них не вырастет. Зачем его родители оберегали его, зачем Дамблдор позволил учиться в Хогвартсе, зачем он нашел друзей? Ведь он так и не смог стать человеком! Сущность взяла вверх, искромсала, уничтожила все иллюзии, разорвала, как ту девушку…

Пожалуй, так больно ему не было никогда. Любовные переживания не шли ни в какое сравнение с воющей душой.

Он ненавидел себя и злился на Дамблдора за то, что тот втянул его в это. Он презирал всех этих оборотней, но сам понимал, что ничем не лучше них. Перед Рождеством директор Хогвартса назначил встречу и Ремус отправился на нее, хотя всей душой хотелось убежать подальше, забиться в самый темный угол и не видеть никого как можно дольше…

Альбус, надо отдать ему должное, сразу понял, что что-то произошло. Ремус был бледен, угрюм, он заметно осунулся, а светло-карие, почти янтарного цвета глаза были полны боли. Стоило лишь немного заглянуть в его мысли, и директор все увидел.

- Ты не виноват, Ремус, - тихо, но твердо заметил он. Они сидели в «Кабаньей голове», за столом у стены, помимо них в трактире было еще пара человек, да раздраженный Аберфорт за стойкой. Ремус вздрогнул, побелел и отвел глаза.

- В этот раз вину не на кого повесить, Альбус. Я убил человека, никто иной.

- Это был не ты, - покачал головой старик, с бесконечной добротой смотря на парня. - Этот зверь, внутри те…

- Это тоже я! - рявкнул Рем, с силой стукнув ладонью по столу так, что звякнули чашки. Аберфорт недовольно посмотрел на них и, закинув полотенце, которым вытирал стаканы, на плечо, скрылся из вида.

- Я понимаю, как тяжело тебе сейчас…

- Неужели? - равнодушно бросил Рем, ни на кого не глядя.

- Может быть, тебе отдохнуть немного? Раз в стае возможно уходить…

- Предлагаешь съездить в отпуск? - горько отозвался парень, прикрыв глаза рукой, опершись на стол. - Отдохнуть от убийств? Как это человечно, черт возьми!

- То, что ты винишь себя без конца, никому не поможет. Убей ее не ты, а кто другой, ты бы меньше переживал об этом, не так ли?

Ремус впервые посмотрел прямо на собеседника.

- Это жестоко…

- Приди в себя. Ты знал, куда ты пришел и с кем остался. Мы знали, что тебя там ждет. Ты не всемогущ, чтобы бороться с инстинктами, тем более, не умея контролировать себя, будучи зверем, - спокойный тон Альбуса в самом деле действовал на парня, он впервые прислушивался к его словам, жалко пытаясь убедить себя, что тот, может быть, прав. - В тебе живет зверь, я не спорю, но этот зверь не подчиняется никому. Имей ты хоть малейшую возможность воздействовать на него - я бы признал твою вину в случившемся. Но он тебе не подвластен. Я сомневаюсь, что он подвластен тому же Фенриру. Ты столько лет жил без стаи, без вожака, что не пойдешь за ним и сейчас. Рассуждай логически, мой мальчик. Если тебе так хочется кого-то винить, вини судьбу.

- Судьбу винят только слабые люди… - покачал головой Ремус. - Прав ты или нет, но этот зверь - тоже я. Раз он живет во мне, я живу в нем ночами. Если я иногда чувствую в себе его порывы, как он может не слышать меня? Конечно, так легко воспользоваться этим шансом, Альбус, который ты так любезно мне предоставляешь, но это трусость! Я убил девушку, и, если я буду всю жизнь чувствовать эту ненависть к себе, - это лишь малая часть того, что я заслуживаю.

Дамблдор внимательно разглядывал Люпина. Он заметно похудел, волосы сильно отросли, под глазами залегли темные круги… Сколько он не спал? Неужели он и дальше намерен мучить себя и истязать самобичеванием?

- Прости меня, мой мальчик. Это я виноват. Не следовало мне отдавать тебя этим…

- Мы дважды спасли жизни людей, не так ли? - глухо отозвался Рем, рассеянно наблюдая, как вернувшийся Аберфорт пререкается с подвыпившим посетителем за стойкой.

- Но какой ценой…

Альбус помолчал, что-то обдумывая. Потом слабо улыбнулся.

- Сегодня Сочельник. Не хочешь прогуляться со мной?