Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях - Инесса Яжборовская

Смирнов справедливо полагал, что полученные результаты сохранят открытыми перспективы дальнейшего развития отношений и последующую тщательную работу должны вести сами ученые, в частности по линии межакадемического сотрудничества. Он предлагал создать рабочую группу по выяснению обстоятельств гибели узников Старобельского и Осташковского лагерей.

Летом 1990 г. продумывались соответствующие предложения, готовились поручения Главархиву и Президиуму АН СССР обеспечить поиск и извлечение необходимых материалов.

Остановить начавшееся в условиях обновления расширение информационного потока было уже невозможно. На страницах печати читатель находил все новые публикации, новые подробности о судьбах польских военнопленных. В «Московских новостях» Г. Жаворонков продолжал серию статей на материалах допроса свидетелей и участников преступления, сообщал об обнаружении мест захоронения у села Медное и в квартале № 6 лесопарковой зоны Харькова{50}. «Литературная газета» печатала материалы В. Абаринова, которые постепенно выстраивались в книгу-расследование «Катынский лабиринт». Вскоре после заключения договора с Агентством печати «Новости», в январе 1991 г., она вышла из печати большим тиражом и объемом более 21 печатного листа. Успех ей был гарантирован: захватывающая тема была подана в великолепном стиле{51}.

Впервые на русский язык была переведена монография «Катынская драма» польского профессора Ч. Мадайчика, которая вошла в коллективный труд под тем же названием. В него включены были статьи ученых (Парсадановой, Лебедевой и Зори) и нескольких журналистов, а также основополагающие на тот момент документы: польская экспертиза материалов комиссии Бурденко, 17 документов, переданных Горбачевым Ярузельскому вместе со списками узников трех лагерей и 4 новых документа того же происхождения. Составителем и ответственным редактором выступил В.А. Светлов, тогда еще скрывавшийся под псевдонимом «О.В. Яснов». Сборник был сдан в печать в марте, а вышел из печати уже в апреле{52}. С публикацией текста польской экспертизы его обогнал, сделав перевод по польскому еженедельнику «Политика», ученый и публицист А.Е. Липский{53}. В том же сборнике «Историки отвечают на вопросы» В.И. Дашичев{54}, а в книге «Тайны сталинской дипломатии. 1939—1941» М.И. Семиряга{55} выступили с разоблачением сталинских деформаций в советской внешней политике, в том числе катынского преступления.

В советском руководстве наконец возобладало подкрепленное обращениями польской стороны и Г.Л. Смирнова, а также давлением общественности мнение, гласящее, что решающее и окончательное слово в этом деле должно принадлежать праву. Пора было окончательно снять с прошлого завесу лжи и строить советско-польские отношения на правде и доверии.

1. Katyn. S. 110-111.

2. Ibid. S. 104-107.

3. Ibid. S. 98-99.

4. Ibid. S. 112-115.

5. Смирнов Г.Л. Указ. соч. С. 225-226.

6. Черняев A.C. Указ. соч. С. 173.

7. Медведев В.А. Указ. соч. С. 111 и др.

8. Rosja а Katyn. Biuletyn HAL Wydanie specjalne. W-wa, 1994. S. 76.

9. Mirosław Roguski w rozmowie z Witalijem Swietłowem. S. 8.

10. Подробно см.: Секреты пакета № 1: Интервью директора Архива Президента РФ А.В. Короткова // Новое время. 1994. № 39. С. 38; а также раздел «Документы партии» в кн.: Болдин В.И. Крушение пьедестала.

11. Болдин В.И. Крушение пьедестала. С. 257; Он же. Над пропастью во лжи: Политический театр Горбачева. С. 9.

12. Он же. Крушение пьедестала. С. 257—258.

13. Там же. С. 258; Rosja а Katyn. S. 88.

14. Болдин В.И. Крушение пьедестала. С. 258.

15. История Советской конституции: Сб. документов. 1917—1957. М., 1957. С. 79.

16. См.: Микоян С. Покаяние и искупление // Советская культура. 13 августа 1988.

17. Политические партии России. Конец XIX — первая треть XX века: Энциклопедия. М., 1996. С. 11, 360, 450.

18. Бутенко А.П. Указ. соч. С. 177—192.

19. Медведев В.А. Указ. соч. С. 58.

20. Александров В.А. Указ. соч. С. 4.

21. Лебедева Н.С. Безоговорочная капитуляция агрессоров. М., 1989. С. 108, 344.

22. Горбачев М.С. Жизнь и реформы. Кн. I. M, 1995. С. 327, 328.

23. Главная военная прокуратура (далее — ГВП). Уголовное дело № 159. Т. ПО. Л. 222-223, 234-235.

24. Mirosław Roguski w rozmowie z Witalijem Swietłowem. S. 80.

25. Александров В.А. Указ. соч. С. 5—6.

26. Там же. С. 6.

27. Смирнов Г.Л. Уроки минувшего. С. 227—228.

28. ГВП. Т. ПО. Л. 225.

29. Katyn. S. 118-1196 122-123.

30. Медведев В.А. Указ. соч. С. 116.

31. Mirosław Roguski w rozmowie z Witalijem Swietłowem. S. 82.

32. Яковлев А.Н. К читателю. С. 6.

33. Шахназаров Г. Указ. соч. С. 118-119.

34. Там же. С. 117-118.

35. Katyn. S. 122-125.

36. Дементьева И. На тайне Катыни поставлен крест. Но не на нашей вине перед поляками // Общая газета. 3—9 августа 2000. С. 15.

37. ЦХСД. Ф. 89. Оп. 9. Д. 115. Л. 1-2.

38. ГВП. Т. ПО. Л. 228.

39. Правда. 14 апреля 1990.

40. Там же. 15 апреля 1990.

41. ГВП. Т. ПО. Л. 232-233.

42. Там же. Л. 223.

43. Парсаданова В., Зоря Ю. Катынь // Новое время. 1990. № 16; Парсаданова В. К истории Катынского дела // Новая и новейшая история. 1990. № 3.

44. Zdzieranie zasłony. Z Natalią, Lebiediew, historykiem moskiewskim, rozmawia Antoni Zambrowski // Tygodnik Solidarność. № 17. 22 kwietnia 1994. S. 10.

45. Лебедева Н. Катынь: преступление против человечества. М., 1994.

46. ГВП. Т. 115.

47. Александров В.А. Указ. соч. С. 7.

48. Гришина А. «Мемориал» не дает забыть о поляках // Новая Польша. 2000. № 9. С. 63—69; Глушков С. Тайны захоронения под Медным // Там же. С. 70—72.

49. Прокопенко А., Зоря Ю. Нюрнбергский бумеранг // Военно-исторический журнал. 1990. № 6.

50. Жаворонков Г. Тайны Катынского леса: о расстреле польских офицеров и тысяч советских граждан // Московские новости. 1989. № 12; Он же. О чем молчит Катынский лес? // Там же. 1990. № 3; Он же. Тайна черной дороги // Там же. № 24 и др.

51. Абаринов В. Катынский лабиринт. М., 1991.

52. Катынская драма. Козельск, Старобельск, Осташков: судьбы интернированных польских военнослужащих. М., 1991.

53. Липский А.Е. Эхо трагедии в Катыни // Историки отвечают на вопросы. М., 1990.

54. Дашичев В.И. Пакт Гитлера—Сталина: мифы и реальность // Там же.

55. Семиряга М.И. Тайны сталинской дипломатии. 1939—1941. М., 1992.

Глава 5. Передача засекреченного преступления в компетенцию права

Возбуждение уголовного дела по факту расстрела польских пленных

Первый заместитель Генерального прокурора Польши А. Херцог еще в октябре 1989 г. обратился к Генеральному прокурору СССР А.Я. Сухареву с письмом, в котором, в числе прочих вопросов, просил его возбудить уголовное дело «об убийстве польских офицеров в Катыни и других пока не установленных местах». В ответном письме от 11 января 1990 г. Сухарев сообщал Херцогу, что «Прокуратура Союза ССР не располагает какими-либо доказательствами, опровергающими выводы Специальной комиссии под руководством академика Н.Н. Бурденко»{1}, и таким образом подтвердил официальную советскую позицию: польских офицеров в Катыни расстреляли немецко-фашистские захватчики. Херцог не согласился с этим доводом и впоследствии продолжал настаивать на своем. При этом он ссылался на то, что в апреле 1990 г. на переговорах в Москве между Президентами СССР и Польши было объявлено об обнаружении документов, «которые косвенно, но убедительно свидетельствуют о том, что тысячи польских граждан, погибших в смоленских лесах ровно полвека назад, стали жертвами Берии и его подручных», а также приводил многочисленные публикации в советской печати, подтверждающие роль НКВД в расстрелах поляков.

22 марта 1990 г. прокуратурой Харьковской области по собственной инициативе было возбуждено уголовное дело по факту обнаружения на территории лесопарковой зоны отдыха Управления КГБ по Харьковской области массовых захоронений советских граждан. В ходе расследования дела были выявлены свидетели, нашедшие в могилах отдельные предметы польской военной атрибутики, что приводило к мысли о захоронении там же польских военнопленных. После сообщений в печати о признании Президентом СССР вины в гибели польских офицеров Берии и его подручных из НКВД этой же прокуратурой в рамках того же уголовного дела 20 августа 1990 г. было возбуждено уголовное дело в отношении Берии, Меркулова, Сопруненко, Бережкова и других сотрудников НКВД.

6 июня 1990 г. прокуратура Калининской (ныне Тверской) области также по собственной инициативе возбудила уголовное дело о судьбе польских военнопленных, содержавшихся с октября—ноября 1939 г. в Осташковском лагере НКВД СССР и бесследно исчезнувших в мае 1940 г. Эти факты невозможно было игнорировать, и Генеральная прокуратура СССР была вынуждена вернуться к этому вопросу. В этой ситуации А.Я. Сухарев поручил провести проверку Главному военному прокурору А.Ф. Катусеву совместно с КГБ и Министерством обороны. По поручению Катусева этот вопрос изучал начальник Управления Главной военной прокуратуры (ГВП) генерал-майор юстиции А.Е. Борискин. Уже 19 сентября 1990 г. он докладывал Катусеву о проведении следствия территориальными прокуратурами областей и, используя этот формальный повод, предложил отказаться от задания по проверке собранных материалов. Борискин также сослался на поступившие ответы из КГБ и Министерства обороны, из которых следовало, что у них не сохранилось документов об этих событиях. В действительности попытка Борискина уклониться от расследования была безосновательной, поскольку Берия, Сопруненко и другие названные к этому времени сотрудники НКВД, причастные к расстрелам поляков, имели воинские звания и поэтому все дело по закону переходило в подследственность ГВП. Виза Катусева от 26 сентября 1990 г. гласила: «Истребуйте дела и поручите расследование». На следующий день Борискин поручил начальнику отдела Управления ГВП полковнику юстиции Н.Л. Анисимову создать следственную группу под руководством подполковника юстиции А.В. Третецкого и включить в нее подполковника юстиции А.Ю. Яблокова и майора юстиции С.В. Шаламаева, истребовать все дела, проработать все публикации, составить план и приступить к расследованию дела, которое получило порядковый номер 159.