Кровавые подснежники - Владимир Колычев

– Очень.

– Ну да, Катя красивая девушка, не вопрос. Я тебя понимаю…

– Могу составить тебе компанию.

– Без полномочий нельзя.

– Я представлюсь адвокатом Вербинского. Практика у меня есть. Я юридическую академию оканчивал, Кутафина.

– И у меня юридическая академия. И отец у меня в большом бизнесе. Я бы тоже мог быть сейчас замдиректора. Но я здесь, и мне нравится…

– Может, и мне понравится?

Кустарев улыбнулся, не размыкая губ, и протянул Борису руку. Дескать, дерзай, парень.

– Кстати, мне тоже двадцать четыре, – замысловато усмехнулся он.

– У нас много общего.

– Даже больше, чем ты думаешь. Я тоже в Катю Лемешеву влюблен.

Борис остолбенело уставился на опера. Парень он симпатичный, с крепким стержнем внутри. Девчонкам такие типажи нравятся… Только конкурентов ему сейчас не хватало.

– Шучу, – широко улыбнулся Кустарев, обнажая белые ровные зубы, и легонько шлепнул его ладонью по плечу.

– Ну, в Катю трудно не влюбиться, – успокаивая дыхание, проговорил Борис.

Старлей поднял правую руку, отвел рукав куртки, глянул на часы.

– Если есть желание, можно съездить на Смоленскую прямо сейчас.

– Есть желание, – кивнул Борис. – И намерение.

– Ну, тогда за мной, – Кустарев кивком показал на свою машину.

Борис озадаченно ущипнул себя за кончик носа. Может, зря он ввязался в это дело? Что, если Семен Вербинский действительно не виновен в убийстве?

Глава 9

Настоящий шашлык не должен пахнуть уксусом. Но именно этот запах пьянит воображение – особенно зимой, когда не хватает солнца и зелени. Запах замаринованного в уксусе мяса казался сейчас предвестником весны, с ее пикниками на природе.

Максим легко переносил зиму, его не злили морозы, но все-таки хотелось тепла. Скорей бы уже наступила весна.

Жареное мясо пахло очень хорошо, но вкус, увы, оставлял желать лучшего. Чересчур жирное, чуть пересоленное, но на голодный желудок есть можно. Да и не в ресторане они, а в обычном придорожном кафе.

И Юра Ожогин не морщил нос. Челюсти у него сильные, зубы острые, желудок такой, что гвозди переварит, во всяком случае, так он говорил. Старшего лейтенанта ему на днях присвоили, хотя по возрасту он мог уже в майорских погонах щеголять. Юра в Чечне воевал, в том числе и по контракту, потом в ОМОНе в звании прапорщика служил, затем ему младшего лейтенанта присвоили. В двадцать восемь лет в уголовный розыск перешел, вторую звездочку на погон получил. Хороший он парень, надежный. Осторожный, продуманный, на риск идет с опаской, но трусом его никак не назовешь. Отличный боец, выдержанный, спокойный, бесконфликтный, слова лишнего не скажет.

Максим тоже с младшего лейтенанта начинал. В двадцать семь лет первое офицерское звание получил. Весной тридцать семь лет будет, а ему только-только майора присвоили…

В кафе зашел плотного телосложения кривоносый мужчина в стильном кашемировом полупальто черного цвета. Мороз на улице, а он без головного убора. Вслед за ним зашли два здоровяка в таких же полупальто. Как будто это у них униформа такая… И не как будто…

Мужчина подошел к Максиму, остановился у столика и официальным тоном осведомился:

– Майор Одинцов?

Максим взглянул на Ожогина, и тот кивнул. При малейшей опасности они начинают вырубать этих типов. Максим начинает со старшего, а Юра занимается его свитой – кто там первый на очереди, он решит сам.

– Допустим.

– С вами желает поговорить господин Никиткин.

– Улица Гастелло, двадцать четыре, отдел уголовного розыска. В любое удобное время. В строго ограниченном промежутке. Прием граждан по личным вопросам – завтра, с пятнадцати до восемнадцати.

– Леонид Афанасьевич желает поговорить с вами прямо сейчас.

– Я обедаю.

– Он подождет в машине.

Максим и ухом не повел.

– У него для вас, товарищ майор, имеется важное сообщение, – сказал кривоносый.

Только тогда Одинцов кивнул, соглашаясь на срочный разговор. Никиткин, он же Фраер, человек в городе известный и влиятельный, реальный противовес Лукомору. И если у него есть что сказать, Максим должен его выслушать. Глупо игнорировать такого человека.

Он неторопливо покончил со вторым блюдом, без всякой спешки выпил горячий кофе и только тогда вышел из кафе, на стоянке перед которым стояли три черных «Гелендвагена». Номера на машинах впечатляли – 001, 002, 003. Джипы стояли строго по порядку, но непонятно, в какой машине находился Никиткин. И Максиму непонятно, и киллеру, который мог охотиться за Фраером. Попробуй угадай, под каким «наперстком» «шарик».

Возле машин стояли телохранители. Кривоносый подошел к Максиму, кивком показал на первую машину и открыл заднюю дверцу.

Ожогин остался на свежем воздухе. Во-первых, его к разговору не приглашали, а во-вторых, кто-то должен был контролировать ситуацию извне. Юра все понимал, поэтому занял место на безопасном удалении от телохранителей.

Никиткин поприветствовал Одинцова кивком головы, но руки не подал. Для этого ему нужно было как минимум повернуться к Максиму спиной, а расположение заднего сиденья стесняло движения. Да и не очень-то хотел Фраер жать руку какому-то там менту. Нестыковка в уровнях…

Не похож был Фраер на классического бандитского авторитета. И черты его лица для этого слишком правильные и мягкие, и сам он к тому не стремился. Если он и авторитет, то новой волны. Его власть строилась на деньгах и серьезном статусе в мире деловых людей. Само его высокое положение в обществе предполагало силу, смелость и волю к победе. Ему вовсе не обязательно было иметь угрожающую внешность, чтобы управлять своими людьми, направляя их деятельность в нужное русло. В том числе и криминальную деятельность. Совсем не обязательно казаться жестоким и беспощадным, достаточно быть таковым на самом деле.

Максим нажал на кнопку электропривода, опустил боковое стекло и достал из кармана пачку сигарет.

– Не бережете вы свое здоровье, товарищ майор, – не поворачивая к нему головы, заметил Никиткин.

Не внушительной он внешности, прямо говоря, но его внутренняя сила передавалась через голос – густой, объемный, с легкостью заполняющий пространство без всякого напора. И взгляд у Фраера тяжелый, гнетущий, говорящий о внутренней силе. Не зря Никиткин держался с Лукомором на равных…

– Настоящий опер должен гореть на службе, – пошутил Максим.

– Ну да, если опер начинает заботиться о своем здоровье, значит, ему пора на пенсию, – скупо улыбнулся Никиткин.

– Рано мне на пенсию, дел еще много.

– Например?

– Да есть у нас люди, которые себя над законом ставят.

– Такие люди были, есть и всегда будут. Закон природы – кто сильней, тот и прав.

– Тот и прав, – кивнул Максим. – Кто сильней закона. Но не всем это по зубам.

– Закон что дышло…

– Вы хотите об этом поговорить?

– Нет, у меня к вам конкретный разговор. Я слышал, вы работаете по убийству Нефелина.

– Мы закончили, дальше – следователь.

– На заказчика вышли?

– Не буду этого отрицать…

– Крупную рыбу взяли. Но не главную.

– Вы что-то хотели мне сказать, – напомнил Максим, глянув на часы. Нет у него времени на пустопорожние разговоры.

– Нефелина заказал господин Елецкий, – с каменным лицом произнес Никиткин.

– У вас есть доказательства?

Максим уже общался с Лукомором на эту тему, для чего не постеснялся вломиться к нему в дом среди ночи. Не нашел он признаков, что вор знал о Нефелине, но и о ночном визите не жалел. Профилактика правонарушений – святая обязанность начальника уголовного розыска. Это применимо и к Фраеру…

– А если есть?

– Тогда Елецкий сядет.

– Нужно найти доказательства.

– Пустой разговор, – покачал головой Максим.

– Пустой бывает машина. В базовой комплектации. А если это еще старая «девятка»… Вы могли бы ездить на «БМВ» или «ХS». Как вам такой вариант?

– И машина бывает пустой, и разговор… Если вам нечего мне предложить, вынужден извиниться. – Максим взялся за ручку двери и вышел из машины, чувствуя на себе удивленный взгляд.

Похоже, Никиткин всерьез возомнил себя крутым гангстером современной эпохи. Влез в криминальный мир Бочарова, расширил свой бизнес за счет городского бюджета, раздулся сам, потеснив самого Лукомора. Срастил свои капиталы с административным ресурсом, поднялся на этом и дальше идет. О том, что городской глава – его человек, известно давно. Но, похоже, он поставил в зависимость от себя и начальника ГУВД. Были у Максима подозрения насчет полковника Санькова, хотя вслух он их ни перед кем не озвучивал.

Но если Фраер смог купить полковника Санькова, это не значит, что и майор Одинцов ему по карману. И по зубам. Так что пусть гуляет…

Максим сел в свою раздолбанную «девятку», дождался, когда к нему присоединится Ожогин, и спокойно отправился в управление.

– Чего Никиткин хотел? – спросил Юра.