Небесные уроки - Ольга Рожнёва

Следы привели к речке, к источнику и оборвались. Их не было нигде, ни справа, ни слева. Они шли только в одном направлении, привели к источнику и исчезли. Это было настоящим чудом, и они невольно, не сговариваясь, запрокинули головы: их провожатый – он что, взлетел?! Стояли как громом поражённые, обомлели от какого-то священного ужаса: что же это такое? Это же мистика! Кто же был их проводник?! Переглянулись – и не сказали ни единого слова друг другу, боясь нарушить тайну чуда.

Умылись, облились из ведра, попили воды – стало тепло. Вспомнили Мотовилова, служку отца Серафима, – как было ему тепло рядом со старцем в зимнем лесу. От переполняющих чувств, не сговариваясь, запели тропарь преподобному. Было пасмурно, тихо, никаких птиц в лесу. И как только начали петь – прилетела птичка – чудная, необычная – и стала подпевать. Пела так чудесно!

А когда они вернулись в монастырь, пожилая монахиня, мать Феодосия, позвала их: «Приложитесь к вещам преподобного батюшки Серафима. Мы их ещё не выкладывали для поклонения паломникам, только сестрам. Вы будете первыми».

И они с умилением сердечным приложились к стоптанным башмачкам преподобного, подбитым коваными гвоздиками с большими шляпками, к мантии, епитрахили, чугунку. Прикладывались – и плакали. Кто испытывал это умиление сердечное – поймёт.

А потом чудо продолжилось: мать Феодосия попросила отца Савватия поменять покров на мощах преподобного:

«Мы сами этого не делаем, только батюшек просим, а сейчас батюшек нет никого».

И он с трепетом, с чувством собственного недостоинства поменял покрывальце на мощах – милость Божия, ласка преподобного Серафима Саровского.

Мать Феодосия подарила ему ещё чётки, освящённые на мощах старца, – и они стали самыми любимыми, вот уже много лет отец Савватий бережёт их и молится по ним в особых случаях.

Так они получили благословение преподобного – и уехали другими людьми: утешенными, обновлёнными, обласканными. Батюшка Серафим встретил их как живой. Уезжали и думали: «Мы были в гостях у преподобного Серафима Саровского. И увидели настоящее чудо. Оно было сродни самому старцу – тихое, смиренное, естественное. Не гремел гром, не разверзалась земля под ногами. Такое неприметное чудо от преподобного Серафима».

Увидеть чудо

И сбывается над ними пророчество Исаии, которое гласит: слухом услышите – и не уразумеете, и глазами смотреть будете – и не увидите.

Вот говорят: Бог, вера, Церковь… А почему сейчас не происходят такие чудеса, как в Евангелии?! Что-то немые не становятся говорящими и глухие – слышащими! Где сейчас те самые расслабленные, которые встают, берут постель и выходят из дома своими ногами?! Если б я чудо такое своими глазами увидел – я б сразу уверовал! Первый бы в церковь пошёл!

Рассказ игумена Савватия (Рудакова)

И, не имея возможности приблизиться к Нему за многолюдством, раскрыли кровлю дома, где Он находился, и, прокопав ее, спустили постель, на которой лежал расслабленный. Иисус, видя веру их, говорит расслабленному: чадо! прощаются тебе грехи твои

Не так давно я окрестил жителя Верхнечусовских Городков, бывшего председателя поселкового совета, а ныне пенсионера, Юрия Александровича Волкова. Из того, что крещение он принял в возрасте почтенном, понятно, что большую часть жизни прожил Юрий человеком нецерковным и поэтому, будучи новоначальным, имел многочисленные сомнения и недоумения. Молился об укреплении веры.

Из Верхнечусовских Городков к нашему монастырю Казанская Трифонова пустынь ходит паром. И вот недавно на пароме Юрий Александрович встретил неместных – небольшую группу людей, сопровождавших инвалида-колясочника. Пока ждали отплытия, познакомились, разговорились.

Мужчина в коляске оказался бывшим воином-афганцем. Во время военных действий летел на «вертушке» – вертолёте, под обстрелом вертолёт загорелся. Из всего экипажа в живых остался он один. Многочисленные ранения, позвоночник повреждён, чуть не все кости переломаны – еле спасли. Перенёс несколько операций, но ничего не помогло, и вот уже много лет нижняя часть тела парализована.

Сопровождавшие его друзья стали спрашивать дорогу к источнику Казанской иконы Пресвятой Богородицы. Юрий подумал про себя: «Зачем только время тратят и силы? Столько лет человек прикован к инвалидной коляске… Это очень наивно – мечтать, что купание в источнике может ему чем-то помочь… Просто вода… Просто очень холодная вода… И чем ему эта вода поможет?! Друзья вроде ребята серьёзные, а такой ерундой занимаются… Ну да хоть прогуляются – места-то живописные и погодка летняя, чудесная…»

Объяснил, как добраться до святого источника, паром причалил к берегу, и они расстались.

Через полтора месяца снова встречает тех же людей с тем же афганцем-колясочником на пароме. Смотрит – а инвалид привстаёт на ноги сам. И друзья радостные такие… Снова на источник его повезли.

И в третий раз Юрий Александрович встретил их ещё через полтора месяца, встретил – и удивился: одни приехали, без афганца. Моросил осенний дождь, холодные волны Чусовой били о стенки парома. Видимо, не повезли инвалида с собой, чтобы не простудился в ненастье…

– Ребята, а друга дома оставили, да?

– Почему дома?! Да вот же он!

Смотрит Юрий: стоит среди них мужчина с палочкой в руке, вовсе и не инвалид никакой – сам ходит, сам передвигается. За три месяца неподвижный годами человек встал на ноги.

Чудо это было не только для больного, но и для самого Юрия Александровича, и сильно укрепило в нём веру.

Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас!

Бронь в монастырской гостинице

После литургии народ не спеша потянулся из храма. Тёплое солнце, золотая листва, особый осенний прозрачный воздух – всё в этот октябрьский день было праздничным, будто и природа радовалась дню памяти преподобного Сергия Радонежского.

После трапезы игумен Савватий хоть и очень устал, но долго не мог уйти в келью: у трапезной толпились паломники – кто ждал благословения на дорогу, кто искал совета, кто желал поздравить с праздником.

– Батюшка, когда благословите теперь приехать в обитель?

– Батюшка, мама позвонила – заболела, прошу молитв!

– Отец Савватий, надо бы поговорить: на работе проблемы большие…

– По строительству, батюшка, можно спросить совет?

И среди многочисленных мужских басов и высоких женских голосов неожиданный детский звонкий – дочка паломницы лет девяти в яркой розовой шапочке:

– Батюшка, а у меня преподобный Сергий – самый любимый святой! Я к нему с просьбами обращаюсь, ну там по учёбе, и он всегда помогает! А вы как к нему относитесь? Он вам помогал когда-нибудь?

Улыбнулся:

– Я к нему с огромным почтением отношусь!

Благословил, выслушал, посоветовал, поздравил, попрощался. Тяжело поднялся по скрипучей лестнице в келью. Наконец остался один. Сегодня предстояло ещё много дел. Нужно немного отдохнуть, собраться с силами… Присел в старое кресло. Помогал ли ему когда-нибудь преподобный Сергий?

В окне – даль, хорошо просматриваемая с высоты Митейной горы: опустевшие поля и тронутые золотом леса, Чусовая – холодная, осенняя, серая. Свежий, чуть горьковатый от прелой листвы воздух из форточки, запах дыма от костров. По стеклу блики, солнечные зайчики.

Тогда, почти тридцать лет назад, в окна поезда светило такое же неяркое солнце, стоял один из последних солнечных осенних дней, мелькали жёлтые, рыжие, золотистые краски лесов и полей. Он ещё не принял монашеский постриг и не был игуменом Савватием, а был молоденьким, недавно рукоположенным иереем Сергием. Потихоньку привыкал к «отцу Сергию» вместо просто Сергея, учился быть пастырем.

В свои двадцать с небольшим чувствовал себя очень взрослым. Не просто путешествовал, а вёз к преподобному Сергию Радонежскому младшего брата – пятнадцатилетнего мальчишку.

На поездку благословил духовный наставник, владыка Афанасий, по-отечески поцеловал обоих в макушку и отправил с Богом. Купили билеты на поезд, поехали счастливые, радостные. Два брата.

Сам Сергей ходил в храм с малолетства – бабушка, милая бабушка, вечная тебе память, смиренная молитвенница. Привыкнув с детства, ходил и подростком и юношей, рано уехал из дома, став иподьяконом у владыки, затем дьяконом и в двадцать с небольшим – священником.

А брат родился на семь лет позже, и уже некому было приучить его к храму. И молодой батюшка чувствовал ответственность за парнишку, хотел приобщить его к вере, показать православные святыни, помолиться с ним и за него у мощей преподобного Сергия Радонежского.

Очень переживал, как обычно переживают люди, когда хотят поделиться чем-то сокровенным. Так хотелось, чтобы брат почувствовал благодать Лавры, её дух, её святость, понял, почему ему так дорог, так близок преподобный Сергий. Чтобы всё прошло без особых праздничных и паломнических искушений, привычных ему самому, но угрожавших стать камнем преткновения для братишки, такого юного, новоначального. Чтобы не обидел никто, не испортил праздника, не оказалось рядом «злой» церковной старушки или не по уму ревностного трудника. Чтобы нашлось место в гостинице…