Гелиос. Жизнь после нас - Роман Бубнов

– Аааааа! – Элли поскользнулась на мокрой после дождя обшивке и почти сорвалась в гадкое болото. Зеленый фонарик играючи подпрыгнул несколько раз и скатился вдоль изгиба реактивной турбины, упав в воду. Элли поднялась на колени, пододвинулась к краю корпуса и посмотрела вниз.

– Дуку Саб Лафхай![15] – Масу Аминчи уже успела отсоединить крюк от шасси бомбардировщика, а Споук вовсю крутил ручку механических винтов, медленно разворачивая Авион в сторону девочек.

– Ты чего? – Кирки одной ногой встала на штурвал, точнее на торчащий обрубок, который от него остался, и вытянулась как кошка, чтобы увидеть, что происходит наверху.

Элли словно ошпарили кипятком.

Там, внизу, в мутной опаловой тине, подсвеченной зеленым светом, что-то зашевелилось. А потом это что-то встало в полный рост, показавшись из воды. Топтун! Скрюченное животное с наросшим панциревидным горбом, перепонками между пальцев и жабрами на шее – в нем с большой натяжкой можно было узнать человека. Мелкие и острые глаза-бусины устрашающе блестели во тьме.

А вот Кирки не могла его видеть. В этот самый момент, видимо, проснувшись от крика, протяжно застонав, зарычал и зашевелился раздавленный в кабине пилот. Кирки ошарашенно перевела взгляд в кабину. Ее голова и голова пилота, которую тот уже успел приподнять, оказались друг напротив друга. Зажатый, но живой, топтун дернулся и зашипел, раскрыв огромную, полную острых зубов пасть, которая неестественно разделила надвое все его лицо.

Кто-то больно схватил Кирки внизу за ногу и сильно дернул так, что она, ударившись о ствол дерева, кубарем упала вниз в воду.

Два топтуна окружили Кирки с разных сторон. Она оказалась по пояс в мутной серой воде и суматошно озиралась по сторонам, готовая отразить атаку любой приблизившейся на расстояние удара твари. Длинное, заостренное копье придавало ей уверенности.

Первый пошел! Кирки блокировала хлестким ударом шатающееся слева существо, после чего сильным боевым выпадом проткнула голову топтуна спереди. Протяжно зашипев, словно загнанная в угол змея, он развел руки в стороны и повалился навзничь, как мешок со старым окаменевшим торфом.

В тот же миг рядом с местом его падения, один уродливей другого, три новых безобразных мертвяка почти одновременно выросли из мерзкого чрева тлетворной Топи.

Копье выписывало в воздухе замысловатые фигуры, скользя в различных направлениях и по окружности тела. С невиданной концентрацией Кирки наносила точные удары, пронзая грудные клетки и отрезая конечности топтунам.

Один жирный ревун, покачивающийся, с четырьмя длинными тонкими руками, поднялся бесшумно прямо позади Кирки. Плесень и грибки обволокли ему голову, глаз не было видно, очевидно, что ориентировался он только по слуху. Вывалившийся, как у толстяка, коростный живот вдруг распахнул крупную уродливую пасть с острыми как бритва зубами. Слизь и остатки текучей тины с чьей-то непереваренной плотью вывалились из нее наружу.

– Есть! – как следует прицелившись, Элли бросила жирдяю в затылок свой инженерный резак. Мгновения, на которое отвлекся ревун, хватило, чтобы Кирки обернулась и завалила его набок метким косым ударом, раздробившим кость и разрезавшим мягкие ткани ноги.

Из-за коряги показался еще один подгнивший топтун.

– Мамачи! – крикнула Масу. Выпущенная ею стрела навечно припечатала волосатого монстра с черепашьим рылом и перепонками между пальцев к заросшему грибами массивному пню. Она попала ему точно в глаз, не позволив сделать последний шаг, отделяющий его от Кирки.

Авион медленно парил над полем брани в сторону истребителя. Свет фонаря Споука отражался в воде, создавая несвойственную этому зловещему месту красивую желто-синюю окраску.

Десятки пар горящих дьявольских глаз со всех сторон окружали девочек. Кровь стыла в жилах от невыносимой необратимости приближающейся катастрофы.

– Прыгай ко мне! – ударив несколько раз разъяренно дергающегося зажатого пилота, Элли смогла засадить ему металлический цилиндр поперек пасти, сломав при этом несколько зубов и блокировав способность к укусу.

Кирки ухватилась за протянутую спасительную руку Элли, и та одним махом затащила ее на корпус корабля. Стонущие и шипящие страшилища скучились вокруг кабины и, наступая друг на друга, полезли наверх.

Авион медленно «подплывал» к атакованному кораблю, в какой-то момент Кирки и Элли показалось, что спасение близко.

Неожиданно сверху кустарника нарисовался скрюченный топтун и подобно лягушке бросился на борт гондолы, зацепившись за него длинными цепкими когтями. Тут же по нему, как по натянутой перекладине, на борт поползли другие крупные чудовища.

Авион накренился вбок и ударился о воду, сбив кормой увесистую кучу ревущих диких тварей.

Казалось, время замерло. Будто в дурном замедленном фильме девочки наблюдали, как Споук и Масу пытаются дать отпор обезумевшему стаду, хлынувшему в гондолу, подобно течи в отсек во время пробоины судна. Жестокая, полная ненависти и боли, схватка.

Споук сражался врукопашную, размахивая и ударяя топтунов по головам тяжелым балластным мешком с камнями. Масу использовала судовой мачете для экстренного обрубания парусных тросов.

В какой-то момент Споук высвободился из толпы и ударил сразу по двум спусковым ручкам кормовых гарпунов. Тяжелые толстые копья разом продырявили и отбросили значительное количество скопившихся у заднего борта тварей, так что обороняться стало легче.

Но, оказалось, эта атакующая волна была только началом.

Первые ловкие ревуны к этому времени успели уже забраться со стороны расплющенной кабины на корпус истребителя, на котором спасались девочки.

– Это конец? – пробормотала Элли.

– Не дождешься! – бесстрашная и переполненная боевым духом Кирки ринулась в атаку.

Каким-то чудом Споук сумел растолкать топтунов и отвязать сразу несколько балластных мешков. Вес гондолы мгновенно упал, уступив приоритет подъемной силе. Авион резко взмыл ввысь.

– Нав-Пара![16] – Масу сбросила комок легкой и компактной веревочной лестницы. Благодаря запасу разматывания она какое-то время оставалась в зоне возможного прыжка с крыши штурмовика. Даже с учетом того, то Авион продолжил подъем.

– Ты первая! – Кирки защищала подругу со стороны кабины.

Максимально ускорившись, с разбегу Элли прыгнула и ухватилась за «едущие вверх» деревянные ступени. Вместе с движением Авиона и самой лестницы она сразу же начала тоже подниматься вверх. Вокруг нее, прямо с неба, проносились и шлепались о воду вытолкнутые с гондолы остатки ревунов.

– Нав-Пара! – закричала Масу.

Копье Кирки застряло в брюшной пасти очередного топтуна, пытающегося забраться на корпус истребителя, и никак не хотело выходить наружу. Храбрая зеленая девочка уперлась ногой в нетронутую пастью область ближе к грудине и что есть мочи толкнула страшилу в ревущую толпу. Копье последовало вниз вместе с телом.

Кирки развернулась и начала ускоряться, чтобы с разбега достигнуть наибольшую горизонтальную длину прыжка. В самый последний момент она оттолкнулась ногой от края фюзеляжа и пулей полетела навстречу лестнице. Но не достигла ее.

Рваный отвратный ревун прицепился к веревке, и Кирки, врезавшись прямо в него, кубарем отскочила вниз, в лоно шипящего стада.

– Кирки! – Масу перекинула ногу через борт и собралась было спрыгнуть вниз в это месиво. Споук остановил ее. Авион уже был слишком высоко и продолжал стремительно подниматься вверх. Масу скорее всего бы разбилась об острые коряги или торчащие железные углы листов потрепанной обшивки корабля.

Медленно поднимаясь по веревочной лестнице, Элли с трудом могла различить, что происходит в удаляющейся темноте внизу. Ей показалось, что Кирки бросилась на топтунов с кулаками. Количество обступивших ее ревущих и шипящих тварей все увеличивалось. Несмотря на проигрышный расклад сил в этой битве, зеленая девочка отчаянно сопротивлялась и давала мощный отпор.

На мгновение все затихло. А потом Элли услышала жуткий, пронзительный вопль. Это кричала Кирки. От нестерпимой боли и ужаса.

Топтуны разрывали ее на куски и ели заживо.

Масу сидела, отвернувшись от всех, на дальнем конце гондолы и ревела. Элли трясло от страха. Споук сверялся со звездами, чтобы проложить оптимальный курс назад.

В голове все путалось и никак не могло сойтись в одну точку.

Кирки.

Веселая и жизнерадостная.

Одна из тех немногих в племени, кто принял Элли с теплотой и заботой. Кирки, которая смогла выучить чужой язык, и которая так ловко разбиралась в азах воздухоплавания.

Ее больше не было.

И такой, как она, никогда уже не будет.

Была ли оправдана ее смерть?

Так ли уж был нужен этот ненавистный антигравитационный модуль, чтобы из-за него погиб человек? То есть абориген. На этом слове Элли запнулась в размышлениях и бессмысленно уставилась в пол.