Морской ангел - Валерий Ковалев

Под прилагаемым к плану операции протоколом стояли аж десять ответственных подписей командующих всех задействованных в операции родов войск. И, конечно же, автограф самого маршала. Подписанты не ограничились этим. А включили в план проведение отвлекающей операции, дающей реальный шанс для успешного развертывания основных сил.

Роль главной «палочки-выручалочки» отводилась двум десантным отрядам: основному – под командованием подполковника Главацкого и вспомогательному, который возглавил майор Алексеенко. Именно последний вошел почти во все книжки и военные энциклопедии благодаря фото, на котором вызванный в штаб майор оказался запечатлен хоть и с краю, но все же в компании генералов и даже маршала.

Через много лет после окончания войны свидетельства очевидцев, а также рассекреченные документы все вернули «на круги своя» и вывели из тени подлинных героев Тархана – подполковника Главацкого, ставшего Героем Советского Союза еще за оборону Севастополя, и отчаянных ребят из парашютно-десантной роты, среди которых был и старшина Вонлярский.

Задачу, которую поставили в штабе десантникам Главацкого, в равной степени можно было назвать как судьбоносной, так и самоубийственной. После скрытой под покровом ночи высадки с моря в районе мыса Тархан участникам операции предстояло совершить ряд очень рискованных действий. Вначале молниеносно выйти в тыл первого из имеющихся здесь четырех рубежей немецкой обороны. Затем оседлать несколько господствующих над местностью высот. И в завершение, вступив в затяжной бой, оттянуть на себя как можно больше вражеских сил. По поводу того, что после этого останется от отряда, у подполковника иллюзий не имелось.

Однако действительность превзошла худшие ожидания.

Еще при погрузке, понимающе переглянувшись с флотскими ребятами, Дим невесело присвистнул. В море начинался шторм, а выделенные десанту низкобортные тендеры и мотоботы на волну более двух баллов не тянули. Их валило с борта на борт и захлестывало. По-хорошему, весь караван из двух десятков маломерных судов следовало поворачивать к причалам.

Но для высшего командования и представителя Ставки это значило срыв всей операции. Утвержденной самим Верховным. Такую самоубийственную дерзость не мог себе позволить ни один военачальник. Даже многолетний сподвижник вождя – Ворошилов. Уж кто-кто, а он доподлинно знал, что такое – яростный взгляд рысьих глаз разгневанного Кобы. И поэтому, прибыв поздней ночью на командный пункт Приморской армии в село Юратов Кут, маршал, как и все прочие, предпочел проигнорировать несколько запоздалое предупреждение метеослужбы о четырехбалльном шторме. К тому же в штабном воздухе родилась другая, ласкающая начальственный слух идея: шторм и попутный ветер будут способствовать десанту быстрее достичь района высадки.

Пройдет совсем немного времени, и именно этот штормовой ветер, понизив температуру воды до нулевой отметки, поднимет четырехбалльные волны, которые станут захлестывать утлые десантные посудины. В результате, так и не вступив в бой, на дно отправятся штабы и целые подразделения.

Уцелеют только те немногие, которые, как Вонлярский, ожесточенно и умело вступили в борьбу за живучесть своих ненадежных судов. Они тесно рассядутся вдоль бортов спиной к морю и, развернув плащ-палатки, перекроют собственными телами путь разгулявшимся волнам. А ту воду, которая все же попадет через этот живой фальшборт, будут откачивать всем, что окажется под рукой, включая сапоги, котелки и каски.

И уже совсем не так, как планировалось – скрытно, ночью – а при свете зарождающегося дня чудом уцелевшие бойцы прямо на глазах у противника начнут бросаться в ледяной прибой волн и выбегать на открытый берег.

А немцы их уже ждали. О том любезно предупредила своя же артиллерия, которая ровно час назад, не внеся коррективы в изменившуюся обстановку, формально отработала свое с позиций Отельной Приморской армии. Теперь советский «Бог войны» бил по другим целям, перенеся огонь вглубь вражеских позиций.

Зато, так и не подавленные до конца огневым налетом, четырнадцать немецких батарей вместе с дюжиной врытых в землю танков гвоздили по десанту изо всех стволов по заранее пристрелянным квадратам. Если бы только это! С воздуха, завывая моторами, на десант обрушилась фашистская авиация. Два десятка «юнкерсов», принялись безнаказанно бомбить и расстреливать моряков, не имевших средств противовоздушной обороны. От, взрывов и огня дрожали земля и море.

Место высадки и склон высоты, на которой вместе с другими, огрызаясь короткими очередями из ППШ и «дягтяревых»[22], залегла штурмовая группа лейтенанта Кротова, хорошо просматривались с командного пункта армии в Юратовом Куте. И уже своими собственными глазами маршал Ворошилов лицезрел в бинокль топорную работу артиллерии и не мог понять, куда подевались «сталинские соколы». Вот уже двадцать минут, как те должны были барражировать в воздухе над рвущимся вперед десантом.

Наконец, после зубодробительного разноса начальника авиации, над плацдармом появились советские «ястребки», завязав бой с пилотами «люфтваффе». Моряки тут же воспользовались моментом и, поднявшись в атаку, завершили смертельный бросок на высоту 164.5, как она значилась на командных картах. С криками «Полундра!», в дыму и пламени, забросав траншеи гранатами, они обрушились на противника, и завертелась человеческая мясорубка.

Враги стреляли друг друга в упор, крушили прикладами и рубили саперными лопатками. Кругом стоял дикий рев, слышался хруст костей и вопли раненых. «Черная смерть» оказалась сильней и захватила всю первую линию обороны. С обустроенными блиндажами, капонирами и огневыми точками.

– Хорошо обосновались, гады, – прохрипел близкий друг Дима, Василий Перевозчиков, вытирая о штаны окровавленную финку, а Дим отвалил в сторону рослого гренадера, перебросил с бруствера на другую сторону дымящий стволом МГ[23] и продернул в него змеистую ленту.

После гибели лейтенанта Кротова (того уже в траншее сразил шальной осколок) замкомвзвода принял на себя командование. По его приказу десантники собрали трофейное оружие и боеприпасы, а заодно подкрепились трофейными консервами с галетами, запивая их шнапсом. Далее последовала контратака – ее отбили, а затем моряки потеряли счет времени.

Более двух суток без сна и отдыха редеющая группа отбивала накатывающие на высоту цепи и жгла бронетранспортеры с танками. Недостающие боеприпасы пополняли вражескими. Не было воды и пили соленую, азовскую. От жажды, под непрерывным огнем и свинцовым градом люди приходили в ярость и отчаяние.