Морской ангел - Валерий Ковалев

Валерий Ковалев

Морской ангел

Вставай Страна огромная,

Вставай на смертный бой.

С фашистской силой темною,

С проклятою ордой!

© Ковалев В., 2015

© ИК «Крылов», 2015

Предисловие

Имя этого человека я впервые услышал от отца. После войны они пересекались в лагерях «Дальстроя».

Спустя много лет, волею провидения, встретил его в Москве. И мы были дружны последние годы его жизни.

Дмитрия Дмитриевича Вонлярского и сейчас помнят многие ветераны Военно-морского флота, Федеральной службы безопасности и Генеральной прокуратуры России.

Его поздравляли с Днем Победы бывший и действующий президенты страны, чтили генералы и адмиралы-фронтовики, принимали королевская семья и премьер-министр Великобритании.

Судьба этого человека не укладывается в рамки обыденности.

Потомок обрусевшего тевтонца фон Лара и отпрыск дворянского рода, Дим Димыч, как его звали родные и близкие, прожил непростую, но яркую жизнь, оставшись человеком с большой буквы. Он был курсантом военно-морского училища, парашютистом-десантником и разведчиком морской пехоты в годы Великой Отечественной войны, рубил лес и добывал золото в Магадане, колесил водителем-дальнобойщиком по просторам Советского Союза и Европы.

В разное время о Вонлярском писали российские и зарубежные журналисты, его не раз упоминали в мемуарах Герои Советского Союза, в числе его друзей были известные военачальники, космонавты и народные артисты.

При всем этом Димыч был весьма скромный человек. Он жил на Чистых Прудах в небольшой квартире, не требовал себе льгот и привилегий и трудился на благо Отечества до глубокой старости.

Сейчас, в наши дни, на киноэкранах иные герои. Герои бандитских сериалов, шоу и «мыльных опер». Надуманные и фальшивые.

То же и в отечественной литературе. Вымышленные Фандорины, Каменские, Званцевы и Челищевы.

А на границах России опять война. Фашисты при поддержке США с Европой начали очередной «дранг нах остен».

Победим ли мы?

Иного не дано. Потому что были такие, как Дмитрий Дмитриевич Вонлярский и его фронтовое поколение, а в наших жилах течет кровь дедов и отцов, однажды уже сломавших хребет фашизму.

Русский мир просыпается от летаргии.

Часть 1 Лихолетье

Глава 1. У Чистых прудов

«10 октября 1932 года на Днепровской гидроэлектростанции состоялся торжественный митинг по поводу пуска первой очереди станции – пяти энергоблоков Днепровской гидроэлектростанции имени В. И. Ленина (на Днепре, у города Запорожья, ниже днепровских порогов)».

В высоком небе над Солянкой[1] кувыркались голуби. А далеко внизу, задрав вверх русоволосую голову в тюбетейке, за ними восхищенно наблюдал мальчик. Ему было десять лет, звали Димом.

Потом, взблескивая на солнце, стая унеслась в сторону Москва-реки, а мальчик, подхватив стоявший рядом бидон, потащил его дальше. Углубившись в хитросплетенье переулков, миновал арку старинного пятиэтажного особняка с табличкой на фасаде «Лучников» и оказался в небольшом дворе, затененном старыми липами.

В дальнем его конце, под раскидистым вязом, сражались в домино несколько пенсионеров, а сбоку от арки компания пацанов играла в пристенок[2].

– О! Докторенок! – радостно завопил один, собиравшийся в очередной раз метнуть гривенник, а остальные с интересом уставились на Дима.

Все они были из соседнего Зарядья, с которым ребята Солянки традиционно враждовали, и встреча хорошего не сулила.

– Ну, я, – остановившись, нахмурился Дим. – Чего надо?

– Га-га-га, го-го-го! – дружно заржала вся компания, подталкивая друг друга локтями и переглядываясь.

– А давай стыкнемся[3], – сунув руки в карманы, подошел к нему самый рослый, в сбитой на затылок кепке и клешах, по кличке «Тарзан», вслед за чем ловко цыкнул слюной Диму под ноги.

Парень был года на два старше, шире в плечах и с косой челкой.

– Что, прям здесь? – прищурился Дим, покосившись на стариков (те увлеченно щелкали костяшками).

– Зачем же? – ухмыльнулся Тарзан, перехватив его взгляд. – Айда туда, – и кивнул на узкий проход рядом с аркой.

Пропустив Дима вперед, вся компания проследовала за ним, и ребята оказались у замшелого каменного сарая. Там было пусто, исключая прянувших в стороны двух кошек. Место, как говорят, располагало, и все остановились.

– Ну, докторенок, заказывай гроб, – шмыгнул носом Тарзан, после чего, втянув голову в плечи и сжав кулаки, принял бойцовскую стойку.

Дим молча поставил бидон у двери сарая, затем подошел к сопернику вплотную и сделал то же самое.

– Щас Тарзан ему даст, – утер соплю самый мелкий из пацанов, а остальные четверо окружили пару.

В следующий миг та закружилась в вихре ударов, и через минуту все кончилось. Тяжело дыша, Дим утирал ладонью разбитую губу, а Тарзан валялся на траве, раскинув руки.

– Как он его… – протянул кто-то из ребят, а остальные принялись поднимать вожака и приводить в чувство.

– Это называется апперкот, – просипел Дим. – Кто следующий?

Желающих больше не нашлось, но зарядьевцы обещали поквитаться, после чего высокие стороны расстались. «М-да, хорошее дело бокс», – размышлял Дим по дороге домой. Начиная с зимы, после уроков он регулярно посещал секцию бокса в спортивном обществе «Динамо».

Там, в числе еще нескольких десятков мальчишек, Дим качал мышцы, молотил «грушу», учился нападать и защищаться в спаррингах.

– С тебя, оголец[4], может выйти толк, – как-то сказал ему пожилой тренер. – Ты прямо создан для боя.

Войдя в гулкую прохладу подъезда, Дим поднялся по широкой, с чугунными перилами лестнице на четвертый этаж и нажал черную кнопку на двустворчатой высокой двери. За ней тихо звякнул запор, и левая половина отворилась.

– Димочка! – всплеснула руками возникшая на пороге старушка в пенсне. – Да ты никак опять дрался?

– Немного, – улыбнулся внук. – Вот керосин (в бидоне булькнуло), куда поставить?

– Отнеси в кладовку и сейчас же приведи себя в порядок, – покачала головою бабушка.

На звуки разговора из анфилады комнат появился высокий сухощавый старик с бородкой – это был Димкин дед – и хитро уставился на мальчишку.

– За что на этот раз, позвольте спросить? – поинтересовался он, подойдя ближе.

– За справедливость, деда, – последовал ответ, после чего старик сказал «ну-ну», а Дим, сняв ботинки, направился в сторону кухни.

Проживавшая в квартире семья была небольшой и заслуживала внимания.