Бесценное наследство - Паула Роу

Пятидесятилетняя блондинка в изящном брючном костюме бордового цвета рассмеялась низким грудным голосом:

— Оригинал хранится в коллекции Ипуты — жены Усеркары, второго фараона из Шестой династии, жившего около четырех с половиной тысяч лет назад. — Она посмотрела на Чейза, затем опять на Ванессу. — Я ошибаюсь или ты пришла с Чейзом Харрингтоном?

— Не ошибаешься.

Диана задумчиво погладила подбородок.

— Знаешь, я уже начинала думать, что он всего лишь представляет какого-то другого благотворителя. Он никогда раньше не приходил на наши мероприятия.

— Неужели? — Любопытство Ванессы подпрыгнуло до небес.

Диана подозвала официанта и, взяв с его подноса два бокала шампанского, протянула один из них Ванессе.

— Да, обычно он просто присылает чек и письмо с извинениями.

Они обе повернулись, чтобы посмотреть на предмет своего обсуждения.

Диана вздохнула:

— Очень красивый мужчина. Он богаче, чем Крез, и владеет, несомненно, не одним лакомым куском в Нью-Йорке. Но он абсолютно закрыт для публики. Некоторые слухи о нем просто безумны.

— Например? — Ванесса сделала глоток шампанского и даже зажмурилась от удовольствия, чувствуя, как мелкие пузырьки дорогого напитка щекочут ей горло.

— Ну… Что он был женат на дочери шейха. Или что он — внебрачный ребенок известной актрисы и видного политика или нефтяного магната. И самый интересный: он — из самой уважаемой в криминальном мире семьи. Но что бы ни говорили о нем, он продолжает молчать и держать в тайне все, что касается личной жизни. О своих достижениях он тоже не стремится сообщать прессе. Умудряется делать все без шумихи. Еще я слышала, что он выделяет большие деньги на нужды детских фондов.

Ванесса кивнула. Последнее сообщение совсем не удивило ее. Она знала его всего ничего, а он не только упомянул в разговоре, что умеет ладить с детьми, но и объяснил ей, как лучше их укладывать, а еще совершенно очаровал Хезер.

Но почему он тогда не женат и не имеет собственных детей?

Пробормотав извинения, она отошла от Дианы и направилась к Чейзу, чья фигура заметно выделялась на фоне однообразных дорогих костюмов и шикарных платьев.

— Все дело в хороших идеях, умении продвинуть их и реализовать в нужный момент, — говорил он группе кивающих в ответ мужчин. В это же время их жены были гораздо более увлечены разглядыванием широких плеч Чейза и, судя по возбужденному шепоту, обсуждением увиденного. — Это умение найдет вам хорошую работу и поможет продвинуться по карьерной лестнице.

— Кстати, об идеях… — пробормотала одна женщина, заставив всех остальных захихикать в знак солидарности.

— Прошу прощения, дамы, — сказала Ванесса с натянутой улыбкой, пробираясь через толпу к Чейзу и протягивая ему бокал.

Он улыбнулся и подвинулся, позволяя Ванессе встать рядом с собой, чем она заработала несколько убийственных взглядов.

И к этому она тоже привыкла.

— Мой сын подавал резюме в каждый хедж-фонд, который вел набор в Гарварде в прошлом году, но его пригласили всего на два собеседования. Не просто попасть в вашу сферу.

Все закивали.

— У меня практически не было опыта в области финансов и инвестирования, когда я начинал работать в «Рашфорд инвестментс», — сказал Чейз.

— Так что вы ему посоветуете, Чейз?

— Хедж-фондам требуются молодые головы, там любят настойчивых и ценят волю к победе. Но еще нужно обладать гибкостью, и образование здесь не может помочь. Еще нужно иметь страсть. Если он докажет, что может проводить анализ рынка самостоятельно, его шансы возрастут. Но, естественно, сначала ему придется работать под руководством вышестоящего менеджера. Они вместе будут принимать решения о необходимости инвестирования.

— И он будет получать прибыль тогда же, когда и вкладчики, правильно я понимаю?

— Абсолютно.

Вскоре толпа рассосалась. Ванесса посмотрела на Чейза, медленно покачивающего головой.

— Ты считаешь, его сын не справится?

— Может — да, может — нет. Просто… — Он сделал большой глоток шампанского. — Дело не только в деньгах.

— А разве не в них весь смысл хедж-фондов? Делать деньги для вкладчиков?

Чейз посмотрел на нее с выражением, которое она не смогла разгадать.

— Да, ты права.

— Эй, нет, — начала она, вставая перед ним, чтобы загородить ему путь к отступлению. — Мы еще не закончили. О чем ты только что думал?

Уголки его губ задергались, и его лицо озарилось широкой улыбкой.

— Ванесса Пэртридж, ты, случайно, не задаешь мне личный вопрос?

— А это личное?

Он пожал плечами:

— Некоторые люди так увлечены карьерой, что забывают этические принципы.

— Но ты не такой.

— У меня очень четкие представления, когда дело касается закона и моральных обязательств.

— Ответственность — это та цена, которую мы платим за власть.

Он удивленно приподнял брови:

— Слова Черчилля.

— Я это услышала в «Человеке-пауке — 2».

— Еще она упоминалась в «Гарри Поттере».

Она не удержалась и рассмеялась.

— Итак… тебе здесь нравится?

— А ты как думаешь?

— Я думаю, — медленно начал он, разглядывая завиток ее волос, заправленный за ухо, — что ты делаешь все возможное, чтобы никто не заметил, как ноют мускулы твоей спины и шеи. Еще ты устала от бесконечных вопросов знакомых. Ты бы предпочла оказаться сейчас дома со своими девочками. Я прав? Она долго смотрела на него в молчании и, наконец, кивнула.

— Тогда почему ты согласилась пойти со мной?

— Потому что я хотела надеть что-нибудь красивое и высокие каблуки.

Он покачал головой:

— Не-а.

Когда его рука оказалась на стене над ее головой, в нескольких дюймах от ее лица, ее глаза широко распахнулись.

Он наклонился к ней, она чуть заметно простонала и, черт побери, заметила вспышки удовлетворенного самолюбия в его голубых глазах. Ему действительно нравится, какой эффект он на нее производит.

Его губы оказались совсем близко к ее уху, ей пришлось призвать на помощь всю свою волю, чтобы не выдать реакции тела.

— Если ты пытаешься убедить меня продать тебе рукопись Дунбара, одним свиданием не отделаешься.

Ванесса вжалась в стену, пристально глядя в его слишком близко находящиеся голубые глаза.

— Два свидания? — уточнила она игриво.

Чейз рассмеялся в ответ, и звук его голоса пробудил новую волну ярости внутри ее, на смену которой внезапно пришло сильнейшее возбуждение, отразившееся ярким цветом на ее щеках. Она прикусила губу, пытаясь подавить стон. Когда он успел проникнуть в ее личное пространство? Теперь она нервничала не на шутку.