Эльминстер в Миф Дранноре - Эд Гринвуд

При этой мысли Эльминстер вздрогнул, но продолжал путь. Он чувствовал себя совсем больным из-за ломоты в ногах, что перекрыла даже боль от сорванных мозолей. Сапоги его были совсем растоптаны. Во всех рассказах герои добираются куда бы то ни было без задержек и затруднений, и если он избранник Мистры, то, конечно, его можно назвать героем! Только вот почему в таком случае это путешествие не могло быть полегче? Он опять вздохнул и, еле передвигая ноги» пошел дальше. Вокруг него стоял глухой лес, повсюду из земли выступали корни, как кривые и покосившиеся стены, покрытые грибами. Солнечный свет редко проникал сюда, зато олени встречались постоянно. Подняв головы, они издалека настороженно наблюдали за ним. Но шелест в сплошной тени, окружающей путешественника, говорил о том, что охотничьи трофеи могли бы быть намного обильнее и богаче.

Эльминстер не обращал внимания на сучья, кустарники и цепляющиеся ползучие растения; опасаясь притаившейся опасности и не желая стать объектом охоты для голодной твари с отменным нюхом, он довольно давно подобрал заклинание, которое по его следу очищало и воздух, и землю. Он не оставлял следов ни на земле, ни в колючих зарослях. И все же Эл старался выбирать более или менее чистый и не вызывающий сомнений путь. Пока он продвигался успешно, а когда слишком уставал, то отдыхал или устраивался на ночь, принимая облик туманного облака, зацепившегося за верхние сучья какого-нибудь дерева. Тем не менее предчувствие не оставляло молодого человека: его кто-то преследовал.

Кто-то слишком осторожный и хитрый, чтобы позволить Эльминстеру увидеть себя. Один раз, собравшись в дорогу, Эл даже прикрыл себя заклинанием» чтобы стать невидимым, и двойным заклинанием прикрыл спину. Именно тогда он обнаружил следы своего преследователя, которые поспешно отклонились в сторону и оборвались в ручейке. После этого последнему принцу Аталантара стало известно наверняка, что за ним тенью следовал какой-то человек (или что-то вроде того), который носил прочные сапоги с грубыми подметками. Поэтому Эл и поднажал по направлению к легендарным Поющим Башням.

Эльфы не переносили даже вида человека, тем более в своем главном городе, но богиня в качестве первой службы приказала Элу идти именно туда. Будет очень даже несладко, если эльфы, отчаянно цепляющиеся за свое уединение, этого не одобрят. И будет еще хуже, если его подведут бдительность или заклинания.

Однажды вечером, в сумерках, уже случился взрыв голубого света слева от него; оказалось, это было заклинание-капкан, которое предназначалось для медведя-шатуна. Эльминстеру оставалось надеяться, что такая магия проявляла себя только в нужных случаях и не предполагалась к использованию против человека.

Лишь одна вещь становилась теперь все более и более понятной ему: даже эльфы старались быть приветливыми и улыбались вторгшемуся к ним человеку, если этот одинокий гость нес с собой символ власти из ограбленной эльфийской гробницы.

Внимание, которое он привлек к себе в «Роге Герольда», было ошибкой, тем более опасной, что слишком явным было невежество разведчика в магии. Эл уже чуть не уснул и вынужден был спешно воспользоваться заклинанием, чтобы сохранить ясную голову, когда, наконец, четыре типа, вооруженных кинжалами, с проклятиями вломились в его комнату. Еще один, пятый, полз по крыше с клинком в руке прямо туда, где Эл лежал и слушал, как под ним в темной комнате двое из ворвавшихся кромсают друг друга ножами.

Теперь его заботила эта прекрасная - и, без сомнения, очень узнаваемая - вещица из гравированного серебра с драгоценными камнями, которой когда-то размахивал эльф. Этот эльф вполне мог быть в состоянии пробудить силу жезла на расстоянии и повернуть ее против Эльминстера. Скипетр и сам мог нести в себе заклятие, наказывающее любого, кто потревожит этот жезл. Вещь принадлежала тому, чьи потомки и сегодня убили бы любого человека, посмевшего прикоснуться к скипетру. За этим жезлом мог кто-нибудь следить даже сейчас.

Эл злился на себя. Как он мог быть настолько глуп? Где-то по пути он обязательно должен спрятать скипетр в таком месте, которое при необходимости сможет найти снова. Причем только он, а не какой-то таинственный преследователь или эльфийский патруль. Для этого следовало наложить заклинания и найти какой-нибудь заметный ориентир. В огромном лесу им могла стать любая примета под деревом, но не само дерево, и он все время на ходу высматривал что-нибудь подходящее.

Такое место нашлось после восхода солнца на следующий день, как только он прошел мимо темных вод двенадцатого болота. Земля здесь круто вздымалась грядой остроконечных скал, последняя из которых напоминала нос гигантского корабля с устремленным к солнцу парусом.

Эльминстер выбрал скалу рядом с «носом». Она была примерно по пояс сумрачно-тенистому дереву, которое с первого взгляда понравилось ему тем, что цеплялось ветвями за край скалы. Да будет так. Эл встал на колени, среди корней выкопал горстку земли и раскрошил ее в пальцах, когда все лишнее отлетело, в его руке осталось несколько камней.

Из своей седельной сумки он достал жезл и мельком взглянул на него: прекрасная вещь. Эльминстер восхищенно покачал головой и прошептал надежное заклинание над своей рукой. Потом уложил скипетр в выкопанную ямку, разгладил над ней землю и отщипнул мох с близлежащей кочки, чтобы прикрыть потревоженную почву. Прутики завершили сооружение тайника, и он поспешил вдоль гряды к второй скале. Там он бросил камень и пошел к следующей вершине, и так он оставил по камню возле каждой из них. Остановившись, наконец, он пробормотал еще одно заклинание, после которого почувствовал себя совсем больным и слабым, дыхание стало прерывистым, а пальцы рук и ног пощипывало светло-голубое пламя.

Он сделал глубокий вдох, и еще один, прежде чем почувствовал себя достаточно сильным, чтобы метнуть следующее заклинание. Оно состояло из простого узора жестов, одной-единственной фразы и утраты волоска, взятого позади уха. Сделано.

Аталантарец задержался еще на мгновение, прислушался и особенно внимательно оглядел путь, которым сюда пришел: нет ли каких-нибудь признаков движения. Его глаза ничего не заметили, а уши ничего не услышали, кроме маленьких суетливых лесных обитателей, шныряющих туда и сюда и не обращающих на него никакого внимания. Эл успокоился и пошел своим путем. У него не было желания ждать часами, только чтобы увидеть того, кто его преследует.

Ведь Мистра послала его в Кормантор с миссией. И хотя она не сказала, что ему придется делать в этом городе, но он должен быть уже там, по ее выражению, «когда придет время». Это не означало спешки, но Элу и самому хотелось увидеть знаменитый город. По словам менестрелей, он был самым прекрасным местом в Фэйруне, полным чудес и эльфов, настолько красивых, что от их вида у любого перехватило бы дыхание. Словом, впереди у Эльминстера была земля веселья, празднеств, волшебных чудес и пения, где причудливые особняки достают шпилями до звезд, а лес и город растут один вокруг другого, чередуясь с большими садами. И в то же время там, в конце пути, его ждала земля, где убивают любого, кто не похож на эльфа.