СТОЛЕТИЕ ВОЙНЫ.(Англо-американская нефтяная политика и Новый Мировой Порядок) - Уильям Энгдаль

Решение направить французский экспедиционный корпус Маршана в Фашоду из-за встречной конфронтации с Англией в Африке было принято министром колоний Теофилем Делькассом. Британия постепенно добилась того, что стало де-факто военной оккупацией Египта и Суэцкого канала, несмотря на французские претензии в этом районе начиная с наполеоновских времен. С 1882 году британские войска «временно» оккупировали Египет, и британские гражданские служащие обратились к своему правительству за «защитой» французских и английских интересов в «Компании Суэцкого канала». Англия украла Египет у Франции.

Делькасс действовал против важнейших интересов Франции и против четкой разработанной политики министра иностранных дел Франции Габриэля Аното. Аното, которого не было в правительстве в эти критические шесть месяцев, когда свершилась фашодская глупость, имел концепцию развития и индустриализации африканских колоний Франции. Республиканец и известный англофоб Аното предлагал концепцию экономически единой французской Африки, сосредоточенной вокруг развития озера Чад с железной дорогой, связывающей внутренние районы от Дакара в Сенегале до французской Джибути на Красном море. Эта идея носила во Франции название Транссахарского железнодорожного проекта. Он мог бы преобразовать всю Африку с запада на восток. Он также блокировал бы основную британскую стратегическую цель — контроль над всем регионом от Африки (через Египет) до Индии.

Аното тщательно проводил политику нормализации отношений между Францией и Германией, являвшуюся главной угрозой для британских махинаций с «балансом сил». В начале 1896 года немецкий министр иностранных дел обратился к французскому послу в Берлине с вопросом, будет ли Франция рассматривать совместные действия в Африке для «ограничения непомерных аппетитов Англии… Необходимо показать Англии, что она уже не сможет воспользоваться франко-германским антагонизмом, чтобы получать все, что она захочет».

Тогда во французской прессе разразился печально известный скандал — дело Дрейфуса. Его прямой целью было нарушить хрупкие усилия Аното по стабилизации отношений с Германией. Капитан французской армии по имени Дрейфус был осужден по обвинению в шпионаже в пользу немцев, Аното вмешался в начавшийся процесс в 1894 году, корректно указав на то, что дело Дрейфуса привело бы к «дипломатическому разрыву с Германией, даже к войне». Годы спустя Дрейфус был освобожден, и выяснилось, что граф Фердинанд Валсин-Эстергази, оплачиваемый банковской семьей Ротшильдов, сфабриковал доказательства против Дрейфуса. В 1898 году Аното ушел в отставку, его сменил послушный англофил Теофиль Делькасс.

После Фашоды в 1898 году Британия умело уговорила Францию с ее министром иностранных дел Делькассом отказаться от основных колониальных и экономических интересов в Египте и сосредоточиться на политике Франции против Германии. Также Британия тайно договорилась вернуться к французским претензиям на Эльзас и Лотарингию, а также пообещала британскую поддержку французских амбиций в других областях, которые не являются жизненно важными для британских планов. Несколько лет спустя, описывая эти британские дипломатические махинации вокруг Фашоды в 1909 году, Аното заметил: «Это исторический, доказанный факт, что любая колониальная экспансия Франции вызывала страх и беспокойство в Англии. В течение длительного времени Англия считала, что при ее господстве на море у нее нет соперников, чтобы принять затем во внимание державу, наделенную природой тройной береговой полосой Ла-Манша, Атлантики и Средиземного моря. А когда после 1880 Франция, следуя обстоятельствам и подстегнутая гением Жюля Ферри, приступила к преобразованию своих разбросанных колониальных областей, она встретила все то же самое сопротивление. В Египте, в Тунисе, на Мадагаскаре, в Индокитае, даже в Конго и Океании, это всегда Англия, с которой она сталкивается».

После Фашоды Антанта или «Сердечное согласие» обрело свою форму, и было окончательно официально закреплено в секретном соглашении между Францией и Англией, подписанном преемником Аното Делькассом в 1904 году. Германская экономическая угроза стала клеем, соединившим двух невероятных союзников. Комментируя затем этот печальный поворот событий, Аното отметил, что успех, с которым Британия ввела новую внешнюю политику Франции, был «изумительным изобретением английского дипломатического гения для разделения своих противников».

В течение последующих восьми лет Британия пересмотрела свою политику геополитических альянсов на другой глубокий манер и повернула к своей выгоде ход событий в России. Начиная с 1891 года Россия приступила к осуществлению грандиозной программы индустриализации с принятием жестких протекционистских тарифов, а также к осуществлению железнодорожной инфраструктурной программы. В 1892 году человек, ответственный за план железнодорожного строительства, граф Сергей Витте, стал министром финансов. Витте поддерживал тесные отношения с французом Аното, и вокруг строительства железнодорожной системы России создалась позитивная основа для французско-российских отношений.

Наиболее масштабным проектом, начатым в России в то время, было строительство железной дороги, связывающей западную Россию с Владивостоком на востоке — проект Транссибирской магистрали протяженностью 5400 миль, который трансформировал бы всю экономику России. Это был самый амбициозный в мире проект строительства железной дороги. Витте был учеником немецкой экономической модели Фридриха Листа, переведя на русский язык его труд «Национальная система политической экономии», которую сам Витте считал «решением для России».

Витте говорил о положительном воздействии железнодорожного проекта на культурно отсталые регионы страны. «Железная дорога подобна закваске, которая создает культурное брожение среди населения. Даже если она проходит через абсолютно дикое население на своем пути, она могла бы возвысить их в ближайшее время до уровня, необходимого для ее эксплуатации», — сказал он в 1890 году. Центральной частью плана Витте было развитие мирных и плодотворных отношений с Китаем, независимо от британского контроля над китайскими портами и морскими путями через сухопутные окна, которым способствовала бы сибирская железнодорожная линия.

В качестве министра финансов с 1892 года, пока он не был свергнут в ходе подозрительно своевременной русской революции 1905 года, Витте резко разворачивал Россию от ее прежней роли «хлебной корзины» для британских зерновых торговых домов к государству с современным промышленным потенциалом. Железные дороги стали самой крупной отраслью в стране и оказали воздействие на весь спектр отраслей, относящихся к сталелитейному производству и другим секторам. Кроме того, друг Витте и его ближайший соратник, ученый Дмитрий Иванович Менделеев, отец российской агрохимии, основанной на идеях немца Юстуса фон Либиха, был поставлен Витте во главе нового Управления стандарта мер и весов, где он ввел метрическую систему для дальнейшего содействия торговле с континентальной Европой.

Британия энергично выступила против экономической политики Витте и проекта Транссибирской магистрали всеми имеющимися в ее распоряжении средствами, включая попытки повлиять на реакционное российское дворянство, связанное с английской зерновой торговлей. Вскоре после запуска проекта Транссибирской железной дороги британский комментатор А. Колкхэм выразил господствующее мнение Министерства иностранных дел Британии и лондонского Сити. Касаясь нового российского железнодорожного проекта, предпринятого с помощью французского финансирования, который, в конечном итоге, свяжет Париж через Москву с Владивостоком железной дорогой, А. Колкхэм объявил: «Это направление будет не только одним из величайших торговых путей, которые когда-либо были известны миру, но и превратится в политическое оружие в руках русских, значение и мощь которого трудно переоценить. Это сделает Россию единым государством, которому больше не будет необходимости в проливах Босфор и Дарданеллы или Суэцком канале. Он даст ей экономическую независимость, которая сделает ее сильнее, чем она когда-либо была или когда-либо мечтала стать».

На протяжении десятилетий британская стратегия союзов «баланса сил» в Европе была построена на поддержке Османской турецкой империи как части того, что британские стратеги называли «Большая игра» — блокирование появления сильной и промышленно развитой России. Поддержка Турции, контролирующей жизненно важный для России выход к теплым морям через Босфор и Дарданеллы, была до этого момента важной частью британской геополитики. Но как только в конце века и в начале 1900-х годов немецкие экономические связи с Османской империей окрепли, Британия развернулась лицом к России, препятствуя росту Германии и Турции.