Притворись мною (СИ) - "Eiya Ell"

— Доставай все свои вещи, кроме тех, что я купил, — садится на мою кровать, не подозревая, что купленные им вещи в другой комнате, комнате Алисы.

— Что ты будешь с ними делать? — я дрожу, от страха.

— Не твое дело! Я ни раз тебе говорил, по поводу одежды, ты не слушаешься. Доставай.

— Дэмис….. - начинаю заикаться, это все мои вещи, мои, я половину их купила сама, откладывала со стипендии, — я впредь буду носить только то, что ты купил. Обещаю.

— Угу, поздно уже, что-то обещать, приступай.

Я снимаю с вешалок все. Платья, джинсы, с полок снимаю топики, футболки, складываю все на кровать рядом с ним. Он сидит довольный, наблюдает, рот до ушей, еле сдерживается, чтобы не рассмеяться громко.

— Нижнее белье, — делает паузу, — и носки с колготками можешь оставить.

Я скоро взорвусь. Клянусь, не знаю что он собирается делать с моими вещами, но чувствую ничего хорошего. Ложу сверху последний топик, он рукой давит на стопку рядом с собой, как бы прессуя.

— Все. — Я вижу, — хватает все на руки и несется прочь с комнаты, роняя по пути несколько платьев. Я несусь следом, подбираю.

— Ты куда? — голос дрожит, ладони потеют. Сердце готово выпрыгнуть из груди.

— Открой двери, быстро, и подбери то, что уронил, — открываю двери, и иду следом. До мусорного урна…….

— Ты что собираешься делать? — он не отвечает, а выкидывает все в урно, забирает у меня все, что я подобрала и тоже отправляет в урно, — ты сумасшедший? — кричу, подхожу к урну, слезы ручьем падают по щекам, — зачем? скажи зачем ты так сделал? — я кричу, не могу сдерживать себя, знал бы он, в чем я себе отказывала, чтобы накопить на все это.

— Успокойся, они тебе не понадобятся, я куплю тебе платьев, все, что ты захочешь, только по приличнее, — он подходит, хочет увести меня от урны, только тянет руки ко мне и у меня начинается истерика, бью кулаками его в грудь.

— Я ненавижу тебя, слышишь? — кричу на весь двор, — мне от тебя ничего не нужно. Ничего.

— Я не спрашиваю, чем скорей это до тебя дойдет, тем лучше для тебя, — хватает меня, перекидывает через плечо и несет домой, я не перестаю его колотить, теперь его зад, — успокойся уже! — на кухне ставит на ноги, сам тоже дышит часто и громко. Наверное не ожидал такой реакции от меня, я не могу остановить проклятые слезы.

Моя грудь поднимается высоко, так громко я дышу. Обида душит в горле, слезы текут по лицу. И самое обидное, что я ничего не могу изменить. Вещи из мусорки уже не достану. Не могу успокоиться.

Выхожу из кухни, несусь в сторону уборной, а он следом. Захожу, закрываю за собой дверь и получается опять перед его носом. Мне плевать. Умываюсь холодной водой, на столько сильно я проливаю на себя воду, что сарафана, спереди становится мокрым и липнет к коже, выделяя соски. Чуть прихожу в себя. Но обида не уходит. Стук в дверь.

— Выходи, хватит… — не договаривает, я открываю дверь, прохожу мимо, цепляя его руку, ухожу на кухню, к духовке.

Боже, какая я дура? Зачем поставила на 150 градусов? Ворчу и повышаю градус духовки, пусть быстрей подавится и свалит отсюда. Поворачиваться не успеваю, он подходит, ставит руки по обе стороны меня на столешницу. Теперь я в кольце из его рук.

— Что опять не так? — прикрываю глаза, стараюсь быть спокойной.

— С тобой все не так, — приближается ближе, полностью впечатываясь в моё тело. Я чувствую его крепкие мышцы, и эрегированный орган, который впивается в мои ягодицы.

— Отойди от меня, — не могу сказать, что мне противно, наоборот, скорей приятно ощущать запах мужского одеколона, начинаю дрожать, мозг сразу подает сигналы паники, что это не мой парень, и мне противны его касания.

— Не подумаю даже, — обнимает меня сзади, отодвигая от духовки, поворачивает к себе лицом, — ты мне нравишься.

— Если бы не нравилась, не обручился бы, — толкаю ладонями в грудь, поворачиваю лицо от него.

— Когда обручился не так нравилась, как сейчас, — берет подбородок в руки и поворачивает к себе. Тянется к моим губам, а мне порядком это надоело уже. Все надоело, его прикосновения и поцелуи, и засосы. И он тоже надоел, поэтому ловлю момент, когда он расслабляется, вырываюсь с его рук и бегу в другой конец кухни. Теперь между нами обеденный стол.

— Больше никогда не трогай меня……-он расширяет глаза, обходит стол, идет ко мне, а я от него, — ну после свадьбы только, — отвечаю коротко, не переставая уходить от него.

— Стой…

— Не могу, и не хочу, чтобы ты меня трогал…

— Алиса! Стой сказал!

— Не могу, правда, — кружим уже третий круг вокруг стола, я понимаю что нарываюсь, когда вижу его озверевший взгляд, — ты меня не трогал раньше, все было хорошо, шас будь добр тоже не трогай.

— Клянусь, ты получишь по заднице, если не перестанешь убегать от меня, — не знаю как ему удается меня перехитрить, но я оказываюсь в его объятиях, — ты доигралась девочка.

— Отпусти меня! — кричу, гад, наглый, самоуверенный тип, бедная моя сестра в его руках, Господи помоги ей с ним, — пожалуйста отпусти.

— Молчи, не выводи меня из себя, — одним рывком он сажает меня на кухонный стол. Целует в губы, как бы я его не толкала, не могу оттолкнуть, руки ползут мне под платье, гладят ноги, тихо поднимаются вверх, оголяя мои бедра.

— Отпусти! Не трогай меня! — он скручивает мои руки за моей спиной.

— Я не знаю, почему до сих пор не задушил тебя! — целует, кусая губы.

— Мне же больно! — хочется стукнуть его чем-нибудь тяжелым.

— Я делаю так, чтобы тебе было больно! — и у него это получается, клянусь, и морально и физически мне больно. И почему только я повелась, почему я согласилась? Опять эти предательские слезы катятся по щекам, которые он тут же слизывает своим мерзким языкам, вызывая в моем теле мурашки.

— Не трогай меня. Пожалуйста…

Входная дверь открывается и я слышу мамин голос:

— Алиса, дочка, мы уже дома.

Он быстро меня спускает, я поправляю платье, вытираю слезы и иду к ним на встречу.

— Дэмис у нас? — мама улыбается, радуясь, что будущий зять у нас, что было редким событием в этом доме, до моего появления. Хотя я уже начинаю сомневаться, Алиса говорила, что он приезжает раз в неделю, а он тут каждый день.

— Да мама, — спускаю глаза, боюсь встретиться с ней глазами.

— Почему ты мокрая? и красная?

— Мама, папа, — я еле сдерживаю себя, чтобы не обнять их, я так соскучилась, — я поднимусь, переоденусь, а вы идите на кухню, он там.

— Хорошо дочка, — быстрыми шагами поднимаюсь к себе, чувствуя на себе его взгляд. Оборачиваюсь, он. Стоит руки в кармане, смотрит в след. Сволочь.

В комнате нахожу телефон, в котором шесть пропущенных от Андрея. Боже. до чего меня довел этот хам, я забыла, что обещала Андрею перезвонить. Набираю его номер, он тут же отвечает.

— Привет.

— Привет милая, я так рад слышать тебя.

— Прости, я спала.

— До сих пор?

— Да, ночью плохо спала.

— А почему не позвонила, раз тебе не спалось? — Боже, прости меня, пожалуйста, Андрей такой милый, добрый человек, а я тут в объятиях этого монстра изменяю ему. Да, поцелуи тоже измена, хоть ни разу не ответила на поцелуй Дэмиса.

— Не хотела будить тебя.

— Понятно, милая, родная моя, прости меня за моё поведение? Очень прошу. Я так раскаиваюсь, что вместо того, чтобы проводить тебя, я вел себя так не по-человечески.

— Андрей, я тебя давно простила, — знал бы он, чем я тут занимаюсь, слезы невольно опять катятся по лицу.

— Правда?

— Правда. Ты самый хороший человек на земле, как я могу обижаться на тебя? — не то, что это монстр. Правда, он монстр.

— Как же я соскучился по тебе. Хочу к тебе, обнять хочу.

— Я надеюсь скоро, — хочу сказать, когда закончится этот ад, — мы увидимся. И наверстаем упущенное.

— Когда ты вернешься?

— Не знаю правда, точно через три недели, а там может и по раньше.

— Алин, ты же сюда только на месяц вернешься, работать в редакции, а потом опять обратно учится? — да, так было задумано. Но с последними событиями в моей жизни, думаю во избежание встреч с Дэмисом, он все таки наш зять, будет часто приезжать к нам домой с моей сестрой, я уеду отсюда. Это только, что пришло мне в голову, что я ни за что, не хочу его видеть. И никогда не хочу его видеть.