Психиатр - Марк Фишер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я… — начал доктор Кэмпбелл. — Когда я понял, что она не станет звонить моему коллеге, то испугался за ее состояние и поехал к ней в отель, так как не хотел, чтобы на моей совести была попытка суицида.
— К ней в отель? — спросила доктор Вильсон. — Вы что, не отдавали себе отчета в том, что делали? Вы были уверены, что это не ловушка?
— Но послушайте, новая пациентка Томаса тоже пыталась покончить с собой в номере отеля. А если бы она до попытки самоубийства лечилась у него и позвонила ему из гостиничного номера, полагаю, он не колеблясь поехал бы туда, не так ли, Томас?
— В самом деле, я думаю, что поступил бы так же, — согласился доктор Гибсон.
— Спасибо, — произнес доктор Кэмпбелл, чувствуя, что одержал маленькую победу. — Итак, я продолжаю. Однако я хотел бы заметить, что до этого был в баре, где пропустил несколько стаканчиков.
— Вы пили? — переспросила доктор Вильсон.
— Да, мадам, я выпил! У меня выдался тяжелый день в клинике, и я позволил себе выпить виски, что, согласно новому постановлению, разрешено, если только за прошлую ночь правительство не внесло изменений и мы не возвращаемся к славным временам запрета на алкоголь.
— Вы выпили и сели за руль! — продолжала настаивать доктор Вильсон, которая была не намерена давать ему ни малейшей поблажки.
Прочие члены комитета считали, что она заходит слишком далеко, но ни у кого не было желания возразить или остановить ее. Она имела право — даже была обязана — задавать все вопросы, относящиеся, по ее мнению, к делу.
— Да, я выпил, и что? Вы психиатр или полицейская ищейка? — парировал Кэмпбелл. Он с показным раздражением затушил вторую сигару, не сделав и пяти затяжек. — Теперь позвольте мне закончить. В общем, я приехал в отель и хотел попросить ее спуститься в бар, чтобы не оставаться с ней наедине. Но она ничего не стала слушать и настояла на том, чтобы я поднялся. Когда я подошел к номеру, дверь оказалась открыта, мадам Итон крикнула, чтобы я вошел. Она лежала на кровати и выглядела очень плохо. Во всяком случае, была слишком возбуждена. Она попросила проверить ее пульс, так как боялась, что случится сердечный приступ. Когда я взял ее за руку, она откинула одеяло, и я обнаружил, что она совершенно голая. Она повалила меня на себя… И… в общем, я выпил в тот вечер, поэтому случилось то, что и должно было случиться. В конце концов, я всего лишь мужчина.
Повисла пауза. Джексон поспешил вмешаться:
— В свете вышесказанного ситуация мне кажется ясной; я полагаю, что трудно в чем-либо обвинять нашего коллегу. Не хочу, чтобы у вас сложилось впечатление, будто я пытаюсь повлиять на решение комитета, но очевидно, что все было продумано ею заранее. Эта женщина подстроила ему западню. И потом, все происходило за пределами клиники.
— Однако она все еще являлась его пациенткой, а психиатр остается психиатром, даже если он не в клинике, — возразила доктор Вильсон. — Кроме того, поскольку она позвала вас в качестве психиатра, так как на тот момент находилась в депрессивном состоянии, ответственность лежала на вас.
В зале снова повисла тишина, и директор клиники воспользовался этим, чтобы взять слово:
— Итак, я думаю, что все уже сказано. Приступим к голосованию. Но прежде мне хотелось бы напомнить членам комитета о возможных последствиях обвинительного приговора нашему коллеге. Речь идет не только о том, что он рискует получить испытательный срок шесть месяцев, а может, и дольше — как решит Совет врачей, но к тому же будет нанесен ущерб безупречной репутации клиники. Здесь у меня копия договора с господином Итоном о полюбовном решении проблемы, он проявил понимание ситуации и решил не выдвигать обвинений ни против клиники, ни против нашего коллеги. Я думаю, что это самое разумное решение. Доктор Кэмпбелл получил хороший урок и проявил завидную искренность, признав свою вину, чего мог и не делать. Надеюсь, вы учтете данное обстоятельство при голосовании.
Выдержав паузу, он в первую очередь повернулся к доктору Ривзу, который, казалось, придерживался первоначального решения, так как заговорщически наклонил голову, затем к доктору Гибсону, который остался невозмутимым. Судя по всему, он размышлял. В его распоряжении было несколько секунд, так как положение главы комитета давало ему право голосовать последним, только в спорном случае кто-то еще мог сделать это после него, чтобы разрешить спорную ситуацию.
— Пусть те, кто считает, что доктор Кэмпбелл должен понести наказание, поднимут руку, — медленно произнес он.
Как и следовало ожидать, доктор Вильсон тут же сделала это. Доктор Кэмпбелл посмотрел на нее с едва скрываемым презрением. Он был готов к тому, что она проголосует против него. Но когда вслед за ней подняла руку и молодая Джулия Купер, он удивился. Как?! И она тоже? Он тут же вспомнил, что в прошлом году между ними было завязался роман, однако, решив не заходить слишком далеко, он положил конец их отношениям. В то время у него уже было две любовницы, к тому же брак его был вполне благополучным, и ему не хотелось еще больше осложнять себе жизнь, если это вообще было возможно. Неужели ее решение было продиктовано местью?
— Что ж, — сказал директор, выждав несколько секунд, — у нас равное количество голосов за и против. — Он повернулся к доктору Гибсону. Ему придется вынести вердикт. — Вы голосуете против или поддерживаете обвинение?
С минуту доктор Гибсон колебался, обводя взглядом своих коллег, и наконец объявил:
— За. Я за наказание. Допущена профессиональная ошибка. Необходимо, чтобы Совет врачей был об этом проинформирован. Я прослежу за тем, чтобы дисциплинарный отчет отразил все смягчающие обстоятельства. Члены комитета будут приглашены для подписания отчета, затем копию отправят в Совет. Дамы и господа, заседание окончено.
Гибсон незамедлительно встал и уже хотел покинуть зал, как доктор Кэмпбелл преградил ему путь:
— Я думал, ты мне друг.
— Я друг, но также глава комитета по дисциплине. Отчет будет вполне объективным.
— Они сразу же набросятся на меня и свяжут по рукам и ногам. Это же настоящее гестапо! Что с тобой? Ведь это я, я был с тобой, когда в прошлом году умерла твоя жена! Я пытался помочь тебе! Почему ты так поступил?
— Мне жаль, Артур, мне действительно очень жаль.
В порыве гнева доктор Кэмпбелл выхватил белую розу из петлицы пиджака Томаса и бросил на пол.
— Ты мне за это заплатишь! — пригрозил он. Затем бросил уязвленный взгляд на директора клиники. Все-таки Джексон заверял его, что дело в шляпе и Томас на их стороне! Директор опустил голову, униженный этим профессиональным провалом. Его авторитет был поставлен под сомнение.
Наконец доктор Кэмпбелл покинул зал в сопровождении коллеги Ривза.
Доктор Вильсон подошла к Гибсону, чтобы пожать ему руку:
— Благодарю вас. Честно говоря, я вами горжусь! Я не думала, что вы поддержите нас. Нужно послать подробный отчет всем членам корпорации. Слишком много злоупотреблений. Если мы не проявим абсолютную жесткость, то утратим доверие людей.
— Если только мы не утратим его еще раньше, доктор Вильсон, вытаскивая на свет все грязное белье, — вмешался Вик Джексон, который подобрал все ее записи, похоже довольно язвительные.
Радостно улыбающаяся Джулия Купер тоже подошла, чтобы пожать руку доктору Гибсону.
— Смелое решение, — сказала она.
— Благодарю.
— Увидимся в амфитеатре?
— Да, — ответил доктор Гибсон.
Молодая женщина покинула зал. Доктор Гибсон остался наедине с директором, чье нарочитое спокойствие настораживало. Тот в свою очередь встал и обратился к нему холодным и ровным тоном:
— Ты допустил ошибку, Томас.
— Я сделал то, что велела моя совесть.
— В любом случае ты меня разочаровал, Томас! Ты меня очень разочаровал. Я полагал, что ты на моей стороне, теперь вижу, что это не так. Мне следует запомнить это на будущее.
Не сказав больше ни слова, он покинул зал. Томас Гибсон остался в одиночестве. Возможно, это было самое трудное решение в его жизни. Доктор Кэмпбелл действительно был для него больше чем коллега, он был другом. К тому же сказанное им о том, что ему довелось оказать Томасу поддержку в трагический для того момент, было истинной правдой.
Почему жизнь поставила его перед таким мучительным и жестоким выбором? — мысленно воскликнул психиатр.
Тут он заметил на полу белую розу, брошенную разгневанным Кэмпбеллом. Подобрав цветок, доктор вдохнул его аромат, будто пытаясь с его помощью вернуться в прошлое, и аккуратно вдел розу обратно в петлицу.
Глава 9
— Ну как, доктор?
Эми Робер вытаращила глаза, очевидно в предвкушении хвалебного комментария. Она перехватила доктора Гибсона как раз в тот момент, когда он намеревался войти в амфитеатр, где обычно проводились крупные мероприятия.