Красное на черном - Николай Иванович Леонов

– Я снова свободен. Ее имя называть не буду.

– Не верится, что вы одиноки, – с сарказмом заметил Гуров. – Обходительный. С деньгами, с шикарной квартирой. Свободный. Да бросьте. Неужто так никого и нет?

– Это так важно? – вскинул голову Тихомиров.

Стас, учуяв опасность ситуации, тут же взял ее в свои руки.

– Это для информации, – улыбнулся Крячко. – А то я теперь знаю, где ты живешь. Захочу заскочить в гости, а ты не один.

– Если соберешься приехать, то предварительно позвони, – Тихомиров растянул губы в холодной улыбке. – Ты прав: я могу быть занят. Чем угодно. Мир не вертится вокруг женщин, у меня есть и другие интересы.

– Какие именно? – спросил Гуров.

– Вам про любимое хобби поведать? – прищурился Тихомиров. – Собираю использованные чайные пакетики. Хожу по ресторанам и клянчу их у официантов, после чего высушиваю и прикалываю булавкой к бархату. Хотите посмотреть?

– Я бы глянул, – спокойно отреагировал на выпад Гуров.

– Отлично! – воскликнул Тихомиров. – Созвонимся позже, а я пока что поковыряюсь в мусорных ведрах соседей. Вдруг повезет найти редкие экземпляры.

– Сменим тему. Еще вопрос, – произнес Гуров. – А где вы были двадцать второго сентября? Это прошлый четверг. Андрей не вернулся домой именно тогда.

– Двадцать второго сентября я в первой половине дня решал вопросы на работе, вторую половину провел за рулем, занимаясь личными делами, а к вечеру рухнул с головной болью в постель.

– Ёмко, – похвалил Гуров. – В два слова целый день уместили. А подробнее?

– Провел совещание. Устроил разнос одному умнику, вследствие чего получил тонну хамства и полетевшее на мой рабочий стол заявление по собственному.

– Сильно вам досталось.

– Я в порядке. Но в очередной раз понял одну вещь. Бытует такое мнение: чтобы узнать человека, нужно с ним заняться ремонтом. Я же могу выразиться конкретнее: лучше всего человек познается, когда в нетрезвом состоянии, а также во время конфликта. Именно так, а не иначе.

– Слушай, Лев Иваныч, а ведь правда, – рассмеялся Стас.

Гуров никак не отреагировал на слова напарника.

– Значит, вы весь день провели на работе? – спросил он у Тихомирова.

– Это подтвердит любой сотрудник фирмы. Дать номер моего секретаря?

– Будьте так добры.

Тихомиров старательно назвал телефонный номер, Гуров не спеша занес его в свой мобильник.

– А что делали после работы?

Тихомиров подался вперед.

– Вы что, подозреваете, что я что-то знаю о сыне?

Лев был готов к такому вопросу. Странно, что Тихомиров не задал его раньше.

– Мы задаем подобные вопросы каждому, кто так или иначе был знаком с вашим сыном, – спокойно объяснил он. – Обычная рутина.

Тихомиров с возмущением взглянул на Стаса.

– Ты мне тоже не веришь? – ошарашенно спросил он.

Крячко скрестил пальцы рук и с силой сжал их.

– Такая работа, – пожал он плечами. – Просто скажи, как оно есть, и все.

– Я ничего не скрываю! – повысил голос Тихомиров. – После работы сразу отправился домой. Здесь я был совсем поздно, примерно в двадцать три часа. И имел телефонный разговор с терапевтом из жилищного медицинского пункта. Я попросил ее зайти и измерить давление, потому что тонометр держу только на работе. Но врач была занята и попросила подождать: ее вызвали к другому пациенту. Около двух часов я сообщил ей, что отменяю вызов, но не потому, что почувствовал себя легче, а потому, что ко мне, видимо, никто не собирается. Вам этой информации точно хватит? Или по минутам расписать?

– Спасибо, этого достаточно, – откликнулся Гуров.

– Обращайтесь, – отчеканил Тихомиров.

Он окончательно пришел в себя. Спина распрямилась, интонация стала твердой, в голосе проскакивали властные нотки. Однако Гуров так и не разобрался в том, в какой момент Тихомиров был настоящим. На даче, когда впивался в его жену сладострастным взглядом? Чуть позже, стоя возле машины, когда понял, что бегство принесет ему больше выгоды, нежели настоящий мужской разговор? Или сейчас, когда больше говорит о себе, а не о пропавшем сыне?

«Дачу он продает… – позволил себе разозлиться Гуров. – А про сына толком ничего и не рассказал».

– Значит, с сыном вы не имели никаких контактов в течение года? – уточнил Гуров.

– Или чуть больше года, – мотнул головой Тихомиров. – Если не считать моих попыток связаться с ним по телефону. На мои звонки он не отвечал.

– Тогда у нас все. Спасибо, Олег Анатольевич.

Гуров встал с дивана, поправил пиджак и вопросительно посмотрел на Стаса. Тот с готовностью последовал его примеру.

Тихомиров проводил их до входной двери. Но замок открыл не сразу.

– Сын в школе однажды попробовал марихуану, – выдал он. – Я ему тогда попытался объяснить последствия, и он божился, что больше не станет маяться дурью. Но я не знаю, как у него с этим делом сейчас. Просто его мать вряд ли об этом расскажет.

– Спасибо, Олег, – поблагодарил Стас. – Это важная информация.

– Я буду ждать новостей, – сказал Тихомиров. – Если потребуется моя помощь, то я всем, чем смогу… Я готов помочь и сейчас, но не знаю, как именно это сделать.

Гуров протянул ему руку. Тихомиров ответил на рукопожатие, но в глаза Льву Ивановичу даже не посмотрел.

Оказавшись на улице, Гуров достал было сигарету, но тут же спрятал обратно. Черт его знает, какие здесь правила. Вдруг курить на территории комплекса нельзя?

– Зайдем в медпункт, Стас?

– Тоже хотел тебе это предложить, – легко согласился Крячко.

Медпункт, похоже, был единственным местом, которое можно было увидеть с любой точки территории комплекса. На него указывал высокий шест с огромным крестом ярко-зеленого цвета, который по вечерам наверняка еще и подсвечивался.

– Умно придумали, – заметил Стас. – Тут тебе и аптека, и срочная медицинская помощь. Если бы крест был красным, а с наступлением темноты еще и алел посреди этого оазиса, то выглядел бы устрашающе. Но зеленый – цвет надежды. Успокаивает. Да и видно этот крест издалека – дорогу сразу найдешь.

– По-моему, светящийся крест любого цвета привлекал бы внимание, – ответил Гуров.

Гуров толкнул прозрачную дверь и оказался в светлом холле. Тут царило абсолютное спокойствие. В стоявших вдоль стен маленьких кожаных креслах не было ни одного человека. Единственный, кто их встретил, была девушка, стоявшая за стойкой ресепшен. Сыщики направились прямиком к ней.

– Добрый день, – заученно улыбнулась она. – Чем могу вам помочь?

– Здравствуйте, – ответил Гуров и вынул из кармана удостоверение. – Московский уголовный розыск. У вас найдется пара минут, чтобы ответить на наши вопросы?

Девушка, не переставая улыбаться, заглянула в удостоверение и прищурилась.

– Конечно, – спустя пару секунд ответила она.

– Двадцать второго сентября у вас был вызов к Олегу Анатольевичу Тихомирову, – начал Стас. – Это можно как-то проверить?

– А что такое? – растерялась девушка. – С ним все в порядке?

– Жив, – успокоил ее Гуров. – Просто хотелось бы знать, зафиксировали ли вы его обращение за медпомощью.

Девушка заглянула в компьютер.

– Минуту… Да, вот. Он обратился к нам двадцать второго сентября в двадцать три часа сорок минут. Подозрение на гипертонию. Я прекрасно его помню, в тот день работала в ночь. Но послушайте, доктор просто