Танго втроем (СИ) - Эрлих Светлана

— Вот то, что мне нужно. Пилар еще раз быстро пробежалась глазами по тексту, затем, выделив его, скопировала на флешку. Теперь осталось пойти в ближайший магазинчик, где есть ксерокс и распечатать. Она не испытывала страха от того, что что-то может пойти не так. Ее не смущало то, что она может нанести вред живому существу, ведь та наглая, пристарелая тетка, по ее мнению, заслуживала наказания. Но правильно ли избавляться от соперницы таким способом? Пилар об этом не задумывалась, так же не думала о том, что может пострадать ее любимый человек, да и она сама в том числе, ведь кладбищенская магия очень опасна для всех участников магического ритуала. Пилар в тот момент не думала ни о чем, разве лишь о том, как сжить со света гадину, которая позарилась на ее парня.

Пилар на сто процентов была уверена в том, что у Дадо и ее начальницы более тесные отношения, чем они стараются всем показать. Отдавать своего парня Пилар не собиралась и не придумала ничего лучше как провести магический обряд и отворотить нахалку. Поговорить с Дадо начистоту ей не хотелось, да и зачем? Она была уверена, что он все равно солжёт ей.

В ритуале было сказано, что для отворота нужно изображение обьекта, а так же весьма кстати будет любой биоматериал: кровь, ногти, кусочки кожи, но у Пилар была только фотография соперницы, правда, совместная с Дадо, но это легко исправить, бумага легко режется. Фото Пилар выудила из телефона Дадо. Начальница с ним часто фотографировалась в поездках, на мероприятиях, и чаще всего делали снимки на телефон Дадо, чтобы потом было проще выбрать и решить, какие фото можно будет использовать для рекламы, а какие подойдут для выставления в открытый доступ в соц. сетях. Потом Дадо удалял их, или пересылал их на телефон Марии, но этот снимок почему-то оставил себе. Его и обнаружила Пилар. Перекинув снимок себе в телефон, она распечатала фото вместе с рецептом заклинания, который нашла в интернете, а потом долго смотрела на фотографию с чувством ненависти.

На снимке Дадо и его начальница стояли рядышком с бокалами вина в руках, улыбались в камеру — ничего особенного, просто снимок коллег или очень хороших знакомым при условии, если не всматриваться и не искать сознательно какие-то улики. Такие, например, что голова женщины наклонена и волосы рассыпались, упав на плечо Дадо, что их тела хотя и не соприкасаются, но развёрнуты друг к другу в какой-то опасной, даже интимной близости.

И бокалы в руках тоже наклонены друг к другу под особым углом. Свободная рука Дадо — та, что не держит бокал, на первый взгляд не видна, но если присмотреться, то видны кончики мужских пальцев на талии женщины, и не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, чья это рука. Так же опытный взгляд различит и поймёт, если захочет, что эта рука не слегка держит партнёршу за талию — судя по наклону, его ладонь нагло и откровенно лежит на ее заднице.

Если смотреть сзади, хотя снимок и не позволяет подобный ракурс, то додумать можно, что так оно и есть — это спереди видны только кончики пальцев. Все вполне дорисует воображение, которое у Пилар было очень бурным.

Пилар не была дурой и могла дать оценку тому, что скрыто от глаз. Это злило, и больше всего то, что Дадо, позируя, не стесняется так себя вести. Этот бесстыдник во время фотосессии похлопывает эту старую тётку по попе как элитную кобылку.И не видит в этом ничего предосудительного.

Пилар со злостью чертыхнулась и уже готова была разорвать снимок. Она уже даже надорвала его, но вовремя остановилась.

Правильно, у неё нет волос и слюны и чего-то там ещё, но есть изображение этой стервы. Свежее фото, если верить магам и экстрасенсам, содержит энергетику, по которой не только получится считать образы, но на которую можно воздействовать.

Оно вполне может подойти для обряда. Пилар взяла ножницы и аккуратно разрезала фото на две части — с изображением любимого и разлучницы.

Она спрятала во внутренний карман джинсов половинку с изображением любимого. А половинку с изображением нахалки положила в белый конверт туда, где уже лежал распечатанный для ритуала текст и инструкция по его проведению. Пилар убрала конверт в сумочку; там уже лежали черные свечи, коробок спичек, бутылка спиртного и коробка конфет, которые рекомендовалось приобрести для обряда в качестве откупа для демона. Пилар застегнула змейку на сумке, повесила ее на вешалку в коридоре, бросила взгляд на вещи, сложенные стопочкой — спортивный костюм и кроссовки которые она наденет, когда пойдёт на кладбище и вернулась в комнату. До полночи далеко, нужно придумать, как убить время.

Хорошо, что Дадо сегодня у неё не ночует, а то бы он мог испортить ей все веселье. Он как всегда улетел в очередную поездку с этой старухой. Пилар в сотый раз пожалела о том, что позволила ему тогда принять предложение, и зачем она только согласилась? Хотя она прекрасно знала зачем — ее увлекла идея о деньгах, которые заработает Дадо и подарках, которые он будет ей привозить.

* * *

Пилар вышла из подъезда, осмотрелась по сторонам. Двор был пуст, оно и понятно — время после одиннадцати вечера принято проводить дома с семьёй, или спать, так как, скорее всего, предстоит вставать рано на работу. Молодёжь — ночные жители, но они давно уже перестали шататься по дворам, это в годы молодости бабки Пилар было принято собираться компанией во дворе. Петь песни под гитару и слышать вопли отдельно недовольных соседей о том, что пора прекратить шуметь, а то, те милицию вызовут. Милиции, впрочем, как и советских нарушителей общественного покоя, давно не существовало. Милицию давно уже переименовали в полицию. Молодёжь превратилась в современных мажоров, с лавочек во дворе они перекочевали в ночные клубы.

Пилар, сжав в руках сумочку, полная решимости направилась в сторону остановки, благо ехать было совсем недалеко — кладбище было всего в трёх остановках от дома, а то, возможно, что она и не решилась бы. Хотя, все это отговорки; даже если бы кладбище было за городом, в пределах 200 км, она все равно на попутках или такси добралась бы до нужной цели. Так как куча истраченных нервов, подозрений и страха, что эта мразь в один прекрасный день заберёт у неё Дадо, не давала покоя девушке. Эта старушка слишком часто стала летать в свои заграничные поездки и естественно, что Дадо как собачонка едет за ней — это его работа, но…

Работа ли?

Пилар стала в этом очень сомневаться, особенно в последнее время.

Пилар на негнущихся ногах, вздрагивая от каждого шороха и треска, вошла на территорию кладбища. Кресты и памятники как отпечатки чёрно-белых негативов вырисовывались на фоне могил, холмики, заросшие травой, чередовались с засаженными красивыми цветами ухоженными могилками.

Деревья без листьев, с крючковатыми ветвями, похожими на лапы хищных птиц, добавляли зловещих красок, от которых страх липкой струйкой вползал в сердце. Но Пилар не могла позволить себе уйти, тем более, сейчас, когда она так близка к цели.

Сначала она двинулась к валежнику — туда, где старая часть кладбища, на которой уже давным-давно не хоронили, была заброшена и отделена от новой сваленным в кучу хламом, спиленными ветками и всевозможным природным мусором, овитая сухим плющом и прошлогодней опавшей листвой. Там находились очень старые могилы, большей своей частью заброшенные, с покосившимися крестами, покрытыми мхом и побуревшими от влаги надгробными плитами. Памятники с обсыпавшимися краями или потрескавшиеся от старости, с выцветшими фото и трудночитаемыми надписями. Ограды утопали в диких зарослях плюща, расплодившихся сорняков и имели печальный облупившийся вид.

Пилар сделала два неуверенных шага по еле различимой узкой тропинке и замерла. Идти туда небезопасно — могилы в полном запустении, земля на многих осела и провалилась. Где гарантия того, что она не оступится в темноте и не провалится в одну из ям-ловушек, а то и того хуже подвернёт или сломает ногу, вот смеху-то будет. Она же от страха разрыв сердца получит, если вдруг нога увязнет в одной из могил — мозг услужливо выплеснет наружу все страхи и страшилки про мертвецов, что она знала, и которыми ее когда-то пугали в детстве.