Красный сердолик - Филлис Уитни

Сначала появилась голова, потом плечи — и тот уже передо мной стоял мужчина во весь рост. Узнав его, я в первый момент испытала чувство безмерного облегчения. Но уже в следующий миг возникло ощущение напряженности.

Это был Билл Зорн. Но почему Билл Зорн входит сейчас сюда? И что я знаю о нем? И как могу забыть, что он совсем недавно собирался расправиться с Монти?

— Что ты здесь делаешь? — проговорила я хриплым голосом.

Он взглянул на меня как-то странно, но и я, должно быть, выглядела необычно, бледная и дрожащая от страха.

— Что случилось? — спросил он.

Я сумела только повторить свой вопрос, как будто не знала других слов. На этот раз он мне ответил.

— Я ищу Монти. Мне надоело ждать наверху, когда он соизволит туда пожаловать. Решил, что застану его здесь. Лайнел, что произошло?

Его объяснение прозвучало достаточно убедительно. А если он как-то странно на меня посмотрел, то и в этом не было ничего удивительного, принимая во внимание мое поведение. Я сделала слабое движение по направлению к закутку с распределительной коробкой.

— Вон там, — произнесла я прерывистым голосом. — Там, на полу! Ты опоздал!

Он еще раз взглянул на меня и направился к закутку. Увидев тело Монти, Билл не издал ни звука. Он повернул голову, на секунду наши взгляды встретились, затем он опустился на колени рядом с Монти. Я наблюдала, как он щупает пульс, и по его лицу поняла то, что знала с самого начала: для Монти все кончено. Билл покачал головой и встал. Он побледнел и выглядел потрясенным.

— Надо тебя отсюда вытащить, — сказал он. Тут он нагнулся и осторожно взял в руки сломанную клюшку. Билл действовал целенаправленно и аккуратно, старался не наступить на пятна разбрызганной по полу крови. Достав из кармана носовой платок, он тщательно протер им обломки клюшки и положил его обратно, рядом с телом.

— А теперь вперед, — скомандовал он.

Он стер с клюшки отпечатки пальцев. Билл сжал мою руку так, что мне стало больно, я попыталась вырваться.

— Мы… мы должны п-позвать кого-нибудь! — проговорила я, стуча зубами. — В-вызвать доктора.

Он довольно резко меня встряхнул.

— Уже поздно вызывать врача. Возьми себя в руки. Нам надо вернуться наверх, в твой кабинет.

Его пальцы, сжимавшие мою руку, причиняли мне боль, но у меня не было сил сопротивляться. Мы подошли к двери, и тут Билл решительно прошептал мне на ухо:

— Сейчас мы выйдем в магазин, ты спокойно, как ни в чем не бывало, пройдешь мимо прилавков и поднимешься на лифте. Там все заняты и спешат, и, если мы будем действовать быстро, у нас есть шанс остаться незамеченными.

Мне нечего было противопоставить его решимости, подкрепленной силой, с какой он сжимал мою руку. Через несколько секунд я уже шла по широкому проходу между прилавками, смутно различая рекламные объявления, сверкающие драгоценности в ювелирном отделе, яркие лампы наверху. Затем мы поднимались на лифте, и девушка в зеленой униформе сказала: "Мне на четвертый"; мы поехали дальше, на восьмой.

Когда мы вышли из лифта, зазвонил звонок, возвещавший о закрытии магазина. Этот звонок меня как бы пробудил, высвободил мою волю из-под чужого контроля, вернул в нормальное состояние. Я не пыталась заговорить с Биллом, пока он не ввел меня в кабинет и не усадил на стул. Он общался со мной как с куклой, но я уже пришла в себя.

— Я не знаю, замешан ли ты во всем этом, Билл Зорн, — сердито проговорила я, — но мне не понравилось, как ты протирал клюшку носовым платком. И зачем мы улизнули украдкой? Почему…

— Замолчи! — оборвал меня Билл. — Так дело не пойдет.

Он примостился на краешке моего стола, как и днем, но теперь в его голубых глазах не было проблесков гнева. Только непреклонная решимость.

Я снова оцепенела и лишь таращила на него глаза, пока линия рта Билла не смягчилась. Он нагнулся над столом и взял меня за подбородок; мне невольно пришел на память такой же жест Тони, обращенный к его возлюбленной Долорес.

— Ты можешь доверять мне, Лайнел, — заверил меня Билл. — Я помогу тебе выкарабкаться. Начни с самого начала и расскажи мне, как это произошло. Между вами вспыхнула ссора? Где ты взяла клюшку?

Как ни странно, уверенность Билла, что это я убила Монти, сделала то, что оказалось не под силу даже распростертому мертвому телу. Она сняла с меня напряжение; это была разрядка.

Я положила голову на руки и начала смеяться. Сумасшедший, судорожный хохот сотрясал меня и со стороны, наверное, был похож скорее на рыдания, чем на смех.

Билл нежно погладил меня по плечу, и его заботливый жест заставил меня рассмеяться еще сильнее.

— Лайнел, — обратился он ко мне, — ты не должна так переживать. Бедная девочка! Монти получил по заслугам, но почему это должна была сделать именно ты?

Я не могла остановиться. Все напряжение, скопившееся во мне за день, разрешилось этим приступом смеха. Но за ним таился ужас, потому что я знала: когда смех прекратится, мне придется иметь дело с ужасным фактом убийства.

Я подняла голову, и Билл увидел, что я смеюсь. Он был этим явно шокирован, и его вид показался мне необычайно забавным. Очевидно, он решил, что я сошла с ума.

— Ну ты меня и рассмешил, — простонала я. — Ты большой забавник.

— Если не прекратишь, я тебя ударю, — пригрозил Билл.

Похоже было, что он так и сделает, но я все равно не могла остановиться. Тут его ладонь звонко смазала меня по щеке, и я почувствовала, как в этом месте запульсировала кровь. Мой смех оборвался. Я была взбешена.

— Как ты смеешь! — набросилась я на Билла. — Как ты смеешь меня бить? Как ты посмел подумать, что я убила Монти?

Он взял меня за плечи и развернул к свету.

— Ты хочешь сказать, что… не убивала его?

Некоторое время мы смотрели друг на друга. В глазах Билла промелькнуло выражение, которое мне очень не понравилось. Что оно могло означать? Либо он мне не поверил, либо сам вынужден был что-то скрывать. Даже принимая во внимание мое оцепенение, я не могла одобрить характера его действий.

Должно быть, мои губы задрожали, потому что Билл снова мне пригрозил:

— Если ты ударишься в слезы, я опять тебя стукну. Что бы там ни произошло, ты должна выбраться из магазина. Никогда в жизни я не сталкивался с таким образцовым комплектом улик, какой ты мне предъявила в том окне, и я не успокоюсь, пока ты не окажешься в безопасности.

— На клюшке не было моих отпечатков, — вскипела я. — Если бы ты ее не протер, полиция убедилась бы в том, что я до нее не дотрагивалась. А не стер ли ты с нее свои собственные отпечатки?

Он не стал со мной спорить.

— Мы сможем обсудить детали несколько позже, — сказал Билл. — А сейчас мое дело — помочь тебе выпутаться.