Горе - Вадима Галар

– А откуда это мясо, Катя? – Спросила Ольга Александровна.

– Дядя Петя полный холодильник забил всем, – улыбнулась дочь. – Сказал, что нам надо разделиться: он будет продукты покупать, чтобы я тебе готовила, да и сама «не отощала», и у меня так будет больше времени тебя навещать. – Катя погладила мать по руке. – Ты, мама, главное поправляйся. Дядя Петя сказал, чтобы про деньги мы не беспокоились, он нам поможет, хотя он знает, что «мы гордые и надеемся только на себя, но это не тот случай».

– Петя всегда предлагал деньги, но я отказывалась, говорила, что мы должны надеяться только на себя. – Отреагировала на её слова мать. – Скорее бы выписаться отсюда. Может быть если бы не праздники, то уже бы дома была. Но с другой стороны, хорошо, что каникулы, не придется пропускать учебные дни.

– Главное, мама, чтобы ты поправилась. – Произнесла шепотом дочь и поцеловала мать на прощание. – Я завтра приду пораньше. – И она тихонько вышла из палаты, чтобы не беспокоить остальных.

Проходя по больничным коридорам с их специфическим запахом смеси моющих средств, лекарств, еды, немытых тел, болезней и страданий, Катя неожиданно для себя поняла, как всё-таки одновременно слаб и силён человек перед горем.

В начале второй недели госпитализации, на следующий день после Рождества, Ольга Александровна почувствовала себя хуже. Появилось покраснение и болезненность в области правой груди. Лечащим врачом был приглашен хирург, опухшее лицо и выраженный запах перегара, исходящий от которого, говорили, что праздники удались. Видя состояние специалиста по хирургии, лечащий врач, Ольга Александровна и Катя, решили пока обойтись без операционного пути и начать лечение антибиотиками. Не знай бы чем всё это закончилось, но на их счастье на следующий день с отпуска вернулся заведующий отделением Евгений Николаевич, с которым удачно столкнулся в больничном коридоре дядя Петя. Они были знакомы давно. Евгений Николаевич был когда то их соседом по дому, где проживали родители. Потом, они уже встретились, когда дядя Петя стал журналистом и писал статью об этой больнице, а Евгений Николаевич помогал ему в профессиональном плане.

Заведующий отделением разрешил Кате присутствовать при осмотре матери, так как Ольга Александровна была очень слаба, и дочь помогала матери. Осмотр проходил в кабинете заведующего. Лечащий врач доложил всю обстановку по пациентке и предоставил заведующему отделению историю болезни. Выставленные диагнозы: вегетососудистая дистония, пролапс митрального клапана, анемия и мастит, насторожили Евгения Николаевича. После тщательного сбора анамнеза и осмотра Ольги Александровны, он изменился в лице, но взял себя в руки поблагодарил пациентку и её дочь и попросил их вернуться в палату.

Катя вместе с дядей Петей, ждущим их возле кабинета, помогли добраться Ольге Александровне до её кровати и, устроив её поудобнее, вернулись к заведующему отделения, чтобы поговорить с ним о состоянии только что осмотренной им пациентки. Приближаясь к кабинету, они услышали голос Евгения Николаевича, который на повышенных тонах отчитывал лечащего врача Ольги Александровны. После того, как красный лечащий врач вылетел из кабинета, Евгений Николаевич пригласил их к себе. Заведующий отделением объяснил, что теперь он будет лечащим врачом их родственницы, и что надо будет пройти кое-какие обследования, насчёт которых он уже дал распоряжения.

А потом всё закрутилось так быстро, что Кате казалось, что всё это происходит не с ними, а с кем-то другим, а они просто за этим наблюдают со стороны. Матери сделали дополнительные анализы и снимки, маммографию, затем на её основании биопсию, к которой был привлечён, конечно, не тот хирург, что осматривал раньше сразу после Рождества. Евгений Николаевич поменял назначенное ранее лечение, и Ольга Александровна почувствовала себя лучше, слабость и бледность уменьшились. Все результаты обследований уже были готовы и осталось получить только заключение гистологического исследования взятой биопсии.

Ольга Александровна воспряла духом в надежде скорого выздоровления и выписки. Катя и дядя Петя поддерживали её как могли, сменяя друг друга на посту в больнице. Наконец-то всё было получено, и Евгений Николаевич пригласил их всех троих в свой кабинет.

– Я долго думал, сообщать или нет Вам, Ольга Александровна, настоящий диагноз, – начал он осторожно. – Но потом, пообщавшись с Вашими родственниками и рассудив, что Вы женщина умная, решил сказать правду, как это делают мои зарубежные коллеги. Потому что, для умного человека, в такой ситуации, нет ничего горше, чем почувствовать обман, да еще и от близких людей.

Все сидели тихо, затаив дыхание и вслушивались в слова Евгения Николаевича, он вздохнул и продолжил:

– Я искренне сожалею, но у Вас, Ольга Александровна, обнаружен рак молочной железы.

Диагноз, произнесенный Евгением Николаевичем, грянул для них, как гром среди ясного неба. Дядя Петя потрясенный молчал. Ошеломленная Катя только и смогла растерянно произнести:

– Как же так…

Ольга Александровна побледнела ещё больше, проглотила комок в горле и тихо спросила:

– Сколько? Сколько мне осталось?

– Никто не знает об этом, – тихо и печально произнес врач. – Надо продолжать лечиться и жить. Вашей дочери нужна мать. – Он вздохнул и продолжил. – Сегодня пятница, я Вас уже выписал из отделения и все документы подготовил. После выходных, в понедельник Вам, Ольга Александровна, надо будет поехать в другую больницу для дальнейшего лечения. Вот адрес больницы. – Евгений Николаевич протянул лист с адресом и названием больницы. – Там Вами будет заниматься отличнейший врач онколог, моя сокурсница Антонина Ивановна. Я с ней обо всём уже договорился, и она Вас ждёт.

Катя не помнила, как они добрались до дома, всю дорогу она старалась сдерживать предательские слёзы, чтобы мама не видела, как она плачет. И только дома поздним вечером, когда Ольга Александровна легла спать, она, включив воду в ванной, дала волю слезам. Наплакавшись вдоволь, Катя взяла себя в руки и приняла решение, что больше она не имеет права быть слабой. Надо быть сильной и бороться за маму. «Моя мама не должна умереть, ведь она ещё молодая,» – с этими мыслями Катя погрузилась в тревожный сон.

Утром Катя встала рано, несмотря на то, что почти не спала. Ей захотелось приготовить вкусный завтрак для мамы. На кухне уже сидел, бессмысленно глядя в окно, печальный дядя Петя. Глянув в припухшее лицо племянницы, он невесело спросил:

– Тоже не спится?

– Как и тебе, дядя Петя. – В тон ему тихо ответила Катя. – Встала пораньше, чтобы приготовить домашний завтрак. А то мама столько времени питалась больничной едой.

– Хорошая идея, – оживился дядя Петя. – Давай мы блинов нажарим, таких тоненьких ажурных. Я точно знаю, что Оля любит блины.

– А к ним у нас есть и мёд, и варенье, которые ты привез нам осенью от знакомого пасечника. – Присоединилась к нему Катя.

– У нас ещё и сметана есть в холодильнике. – Добавил дядя Петя.

– Буду всё: и блины, и мед, и варенье, и сметану. – Произнесла Ольга Александровна, появившаяся в дверях кухни в новом халате, подаренном Катей.

– Доброе утро, мамочка, а мы хотели тебе сделать сюрприз. – Катя чмокнула мать в щёку.

– Доброе утро, Оля. – Улыбнулся ей дядя Петя. – Мы сейчас быстро всё с Катей приготовим, а ты пока приляг, отдохни.

– Нет уж, я в больнице все бока отлежала, поэтому, пока могу встать с кровати и двигаться, то буду это делать. Устану, буду чувствовать себя плохо, тогда вернусь в кровать. – Ответила Ольга Александровна и посмотрев на родственников добавила просительно. – Дайте мне пожить хотя бы частично нормальной жизнью, чтобы я не забыла её вкус и боролась за неё.

– Тогда и нам позволь бороться с тобой. – Произнес дядя Петя.

– Потому что вместе мы сила. – Добавила Катя и обняла маму.

Завтрак прошел довольно оживленно, несмотря на шокирующие результаты обследования и диагноз, изложенные заведующим отделением накануне. Темы болезни старались не касаться, а если и говорили, то очень деликатно. Всё получилось очень вкусно, и вопреки всему было съедено с аппетитом. После завтрака все уселись напротив телевизора, продолжая беседы на разные темы. Катю обрадовал мамин аппетит и она захотела побаловать её чем-нибудь вкусненьким на обед, тем чего ей больше всего хотелось в больнице.

– Селёдку под шубой, – улыбаясь ответила Ольга Александровна. – Вот сейчас о ней говорю и полный рот слюны, извините за подробности.

Катя отправилась в магазин за селёдкой и свеклой, а дядя Петя остался с Ольгой Александровной, «по хозяйству». Остальные ингредиенты для заказанного блюда были в наличии. К селедке решили запечь курицу, купленную дядей накануне.

Катя быстро купила всё необходимое и поспешила домой. Встречаться и разговаривать ни с кем ей не хотелось, тем более, что она предпочитала, как можно больше побыть с мамой. Мы ведь только тогда начинаем по настоящему дорожить тем, что можем потерять или теряем. Когда мама была в больнице, то Кате было очень одиноко без неё дома. Ей не хватало их бесед, совместных приемов пищи, присутствия мамы. Ведь так бывает часто, что близкие люди дома занимаются каждый своим делом, спят пусть даже в разных комнатах, но каждый знает, что другой где-то рядом, и это присутствие согревает, дает радость и убирает тоску одиночества.