Лето 1969 - Элин Хильдебранд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Блэр обожала облизывать марки для приглашений, а потом проверять почту на наличие ответных открыток. Они позвали пятьдесят гостей, приняли приглашение сорок два человека. Блэр попросила сестру Кирби быть свидетельницей, лучшую подругу Салли – подружкой невесты, а сестру Джесси – младшей подружкой невесты. Для оформления торжества Блэр выбрала пионы и лилии, палитру розового и зеленого, потрясающе подходящую июньскому дню. Ягненок и утка на приеме стали приятной заменой говядине и курице, Экзальта согласилась на французское шампанское. Блэр и Ангус танцевали под песню «Унеси меня на Луну», шутливый намек на работу жениха; они держались за руки под столом во время милого, смешного и очень пьяного тоста Джоуи Уэйлена («Мы все переживали, что ты никогда не найдешь себе жену. И точно. Это я ее нашел»). После приема Блэр переоделась в персиковое шелковое платье и туфли в тон и пара побежала сквозь душ из риса к автомобилю молодоженов, черному кабриолету Ангуса – «Форду-Гэлэкси» шестьдесят шестого года, украшенному креповой бумагой и пустыми консервными банками.
Медовым месяцем стала неделя на Бермудах в отеле «Гамильтон Принцесс» – розовый песок, мужчины в гольфах, секс. Ангус оказался искусным любовником; похоже, природный дар, как и мозги, ведь муж признал, что до нее ни с кем по-настоящему не встречался.
Однако именно в медовый месяц Блэр узнала, что гибкий, молниеносный разум дается Ангусу высокой ценой. На третье утро их поездки муж отказался вставать с постели. Он не спал, просто лежал, глаза его были открыты, но пусты. Блэр положил руку ему на лоб. Кожа была прохладной.
– Ангус, ты меня пугаешь. Что случилось?
Он покачал головой, сморщив лицо, и, казалось, едва не расплакался.
– Что такое, Ангус? – испугалась Блэр. Разумеется, ответ мог быть только один: он не любит ее, он зря на ней женился. – Ангус?
– Прошу, уйди, – ответил муж. – Ненадолго. Мне надо побыть одному.
Блэр вышла. А что еще ей оставалось? Она почувствовала облегчение из-за того, что проблема хотя бы временная.
Блэр побродила по гостиничному саду, где повсюду цвели июньские розы и порхали бабочки, затем меланхолично посидела с чашкой кофе на террасе, пока не минул час. Подойдя к номеру, она услышала через дверь голос Ангуса. Он разговаривал по телефону, и Блэр решила, что это хороший знак. Она постучала и вошла.
Ангус сказал собеседнику:
– Мне пора. До свидания.
Блэр пересекла тусклую спальню и поцеловала мужа в лоб. По-прежнему прохладный.
– Как ты себя чувствуешь?
– Немного лучше.
Блэр ждала, что Ангус скажет, с кем разговаривал, но он промолчал, и она решила, что лучше не спрашивать.
– Мне очень жаль, – сказал Ангус. – Иногда я просыпаюсь, и меня просто… парализует.
Блэр заверила его, что извиняться не стоит. Она переживала, вдруг муж перегрелся на солнце или не выспался. Еще подозревала, что Ангус слишком много работает. Даже здесь, на Бермудах, он сидел на балконе за маленьким круглым столиком и корпел над расчетами, а когда заканчивал, брался за одну из привезенных книг. Муж читал «Сиддхартху» Германа Гессе на немецком или «Смерть Ивана Ильича», по его словам, «чтобы расслабиться».
– Ты слишком много думаешь, Ангус, – заметила Блэр. – Мозгам нужен отдых.
– Не в этом дело, – ответил он, – просто так иногда случается. Это недуг.
Затем он признался, что подобные «приступы» посещают его с подросткового возраста. Паралич – психический и эмоциональный – приходил и уходил капризно, как бродящий по дому призрак; невозможно было предсказать ни его причину, ни продолжительность. Ангус лежал в больницах, ему делали анализы, прописывали таблетки, но ничего не помогало.
– Я не говорил тебе, поскольку не хотел, чтобы ты решила, будто выходишь замуж за ущербного, – продолжил он.
– Я бы никогда так не подумала, дорогой, – ответила Блэр. Она вспомнила, как Джоуи назвал Ангуса «чокнутым гением». Тогда Блэр решила, что младший брат попросту ревнует старшего.
Остаток лета минул в блаженном тумане. Поскольку у студентов МТИ были летние каникулы, Ангус смог присоединиться к Блэр на Нантакете. Пока она загорала на Клиффсайд-бич, он работал над своими исследованиями за столом деда Блэр.
Часто они встречались ближе к вечеру в тенистом саду рядом с библиотекой, покупали в молочном баре один на двоих рожок мягкого шоколадно-ванильного мороженого и прогуливались обратно к «Все средства хороши». По вечерами ужинали с семьей, а потом или ехали на пляж, где занимались любовью на заднем сиденье автомобиля, или гуляли по Мэйн-стрит, сидели рядышком на скамейке, передавали друг другу сигарету и любовались мерцающим огнями городом. Раз в неделю устраивали ночное свидание в «Опера Хауз», с его классическими европейскими официантами, всеми до единого пожилыми и с тяжелым акцентом, или в «Шкипере», где разносчики студенческого возраста пели популярные мелодии. Однажды Блэр и Ангус проехали на велосипедах до маяка Санкати-Хед; в другой раз привели четырехметровую яхту Экзальты «Бостонский китобой» к Коату, где засели на пляже под зонтиком. В тот день они были единственными людьми в округе, поэтому Ангус развязал верх бикини Блэр и стал целовать ее спину, затем повалил и занялся любовью прямо на открытом месте, где их могли увидеть проплывающие мимо яхтсмены. Блэр пришлось признать, что это только усилило возбуждение.
После возвращения в город с затянувшегося медового месяца произошла первая ссора.
Ангус сказал Блэр, что не хочет, чтобы она и дальше преподавала в Уинсоре.
– Ты о чем? – возмутилась Блэр. С первого августа она работала над планами уроков и заказала тридцать копий романа «Хорошего человека найти нелегко» Фланнери О’Коннор.
Ангус знал об этом! Школьницы писали Блэр на Нантакет, восторгались, что она будет преподавать у них.
– Разумеется, я вернусь.
– Нет, – отрезал Ангус. – Мне надо, чтобы ты оставалась дома и вела хозяйство.
– Какое хозяйство? – спросила Блэр, хотя знала, что он имел в виду уборку дома, готовку, покупки, стирку и текущие дела. – Ангус, да я спокойно справлюсь и с преподаванием, и с домоводством.
Муж поцеловал ее в нос, и она чуть не отмахнулась, настолько покровительственным был этот жест.
– Разумеется, справишься. Но тебе не нужно работать. Я получаю много денег, и у нас есть твой трастовый фонд.
Под трастовым фондом он имел в виду пятьдесят тысяч долларов, которые Блэр получила, окончив Уэлсли. Теперь они лежали на счете в банке Бостона на ее и Ангуса имя.
– Те деньги нельзя тратить на ежедневные расходы, – заявила Блэр. – И ты это отлично знаешь.
– Блэр, – вздохнул Ангус, – я не желаю жить с работающей женой. Моя профессия очень обременительна. Пойми, ты нужна мне дома. Я понимаю, что любой брак требует компромисса, поэтому и отказался от места в Кембридже.
– Постой, – воскликнула Блэр. Это правда, она ратовала за то, чтобы жить в Бостоне, и теперь они с Ангусом снимали современную квартиру с двумя спальнями на Коммонвелс-авеню. Но Блэр и не подозревала, что это решение
