Так не бывает - Энн Вулф

– Детка? – поинтересовался Маккормак, когда красавица Кара скрылась за дверью. – С каких пор ты стала так выражаться? И потом, как ты могла забыть, что никто не составляет твой график лучше меня…

– Лучше меня, белого коня… – пробормотал Робин, не глядя на Маккормака. – Хреново мне, приятель… Ой как хреново…

– Это я заметил, – сердито сообщил усатый Маккормак. – Если ты не перестанешь так выражаться и вести себя, девочки сойдут с ума.

– Ну и что? – улыбнулся Робин. Бодрящий глоток кофе придал ему уверенности в себе, а голубые глаза Кары – надежду на то, что быть женщиной – не так уж и плохо, раз можно работать в этом восхитительном цветнике. – Может, сойти с ума – не так плохо? Мне кажется, пора полить этот цветник, пока наши цветочки совсем не засохли от скуки…

Маккормак посмотрел на него, как на тяжелобольного.

– Ох, не нравится мне все это… Может, сходишь к психотерапевту, Юта? Боюсь, твой брак плохо скажется на делах агентства.

Он поднялся с черного кожаного кресла, обогнул маленький стеклянный столик, подошел к Робину и положил ему руки на плечи так, словно собрался сделать массаж. Руки Маккормака были холодными. Робин вздрогнул и отшатнулся. Еще чего не хватало – он ведь не голубой!

– Ни слова о браке, – заявил он Маккормаку, стряхнув с себя его холодные пальцы. – Лучше скажи, что с предстоящим показом… – Робину не давал покоя упрек Юты в том, что он завалит ее показ. Эта мысль, так угнетавшая его самолюбие, оказалась сильнее, чем отвращение, возникшее от прикосновения Маккормака к его шее.

Усатый Маккормак улыбнулся, но как-то вяло и кисло. Похоже, он ждал большего от несговорчивой Юты. Интересно, насколько она позволила себе сблизиться с ним? От возможных вариантов Робина передернуло. Он чувствовал себя Отелло, которому Яго нашептывал на ухо непристойные подробности о связи жены с другим.

– Сейчас принесу эскизы и варианты тканей. Надеюсь, они тебе понравятся.

Когда он вышел, Робин попытался вздохнуть с облегчением, но не смог. Мысль о том, что этот тип мог быть любовником его жены, гвоздем сидела в мозгу. Может быть, Робин не чувствовал бы себя так мерзко, если бы об этом ему рассказала Юта. Но узнать о ее любовнике вот так, сейчас…

Усатый Маккормак обнимает Юту… Эта картинка заставила Робина задрожать от негодования. Сколько раз он лежал в постели с чужими женщинами: брюнетками, блондинками, шатенками, крашеными и натуральными… Но ни разу его не посещала мысль о том, что это может причинить боль его жене. Что она может чувствовать то же самое, что он испытывает сейчас…

Господи, что же случилось с ними? Кто и зачем замкнул их в телах друг друга? И куда делся ключ, отпирающий этот замок?

– Привет, Робин! Чего такой угрюмый?! – крупная волосатая лапа угрожающе нависла над плечом Юты.

Она уже знала, что за этим последует очередной хлопок. Похоже, здесь все так здороваются. А Робин, рубаха-парень, считает, что это в порядке вещей. На плече, наверное, будут синяки… Боже, как отвратительно…

И все же она нашла в себе силы выдавить улыбку и поздороваться с очередной незнакомой физиономией. Из всего рекламного агентства «Робин-Боббин» – это название всегда казалось ей нелепым – она знала только Билли Шэйна, приятеля мужа, который частенько заглядывал к ним в гости. Благодаря Билли она узнала еще несколько имен и фамилий, которые изо всех сил старалась держать в голове.

Теперь собственная затея не представлялась ей такой блестящей. В «Робине-Боббине», как и в теле собственного мужа, она чувствовала себя не в своей тарелке. Вокруг было слишком много людей, которые вели себя, не считаясь с ее руководящим положением, а точнее, с положением Робина. Эти наглые, настырные, навязчивые людишки постоянно мельтешили перед ее глазами, досаждали ей своей болтовней, заставляли ее мозги вскипать, как электрический чайник.

Похоже, Робин был не только начальником, но и бесплатным психоаналитиком для своих подчиненных. О своих домашних неурядицах ему рассказывали все, вплоть до курьеров агентства. Юте, привыкшей к тому, что ее боятся, казалось непростительной глупостью такое поведение мужа. Что он тут устроил? Это не агентство, а какой-то сумасшедший дом…

Увы, не только это было причиной ее постоянного раздражения. Раздавшееся тело, полные ноги и живот в складочку, как кожа шарпея, выводили ее из себя, мешали не только нормально двигаться, но и сидеть на месте.

Как можно было запустить себя до такой степени?! – ругала она мужа, извиваясь в тесной рубашке и без конца поправляя идиотский галстук с мишками – таких в шкафу Робина было пруд пруди.

Как только закончится этот ужасный день, она непременно пойдет в магазин и обновит гардероб. Никаких обтягивающих рубашек и ужасных галстуков для взрослых детей! Она покончит с этим безобразием и покажет Робину, как должны одеваться зрелые мужчины!

Настало время обеденного перерыва, и Билли Шейн потащил Юту в какую-то сомнительную забегаловку, где посетителей кормили исключительно фастфудом. Когда из жуткого ассортимента этого заведения Юта выбрала картофель фри и стакан молока, глаза Билли Шэйна округлились, как два блюдца.

– Роб, дружище, ты болен? – озабоченно покосился он на друга. – Молоко и картофель фри?! А как же пиво и пара сочных хот-догов?! А пончики с клубничным джемом?!

Юта посмотрела на свой скудный обед, а потом перевела взгляд на Билли. Неужели тело Робина обязывает ее не только одеваться, как Робин, говорить, как Робин, но еще и есть, как Робин?! А точнее, как слон, у которого вместо желудка – бездонная яма?!

Билли не терпелось получить объяснение поведению друга.

– Я… э-э-э… вчера была… был… у врача… Язва наклевывается, – сообщила она, пытаясь выдержать привычный тон Робина. – Он посоветовал мне… хм… сесть на диету…

Билли расхохотался и хлопнул себя рукой по колену.

– Старый хрыч все-таки вправил тебе мозги! Ну это надо же! Выдумал какую-то язву!

Юта насупилась. Неужели все мужчины так легкомысленно относятся к своему здоровью и здоровью своих друзей? Разве язва – мелочь, достойная насмешек?

Билли с самого утра не оставляло ощущение, что что-то не так. Да, Робин опоздал на работу. Но это, пожалуй, было единственным, что делало Робина похожим на самого себя. Все остальное: странное поведение друга, удивительная, непохожая на него скованность, замкнутость, неразговорчивость – все говорило в пользу того, что с Робином произошло что-то из ряда вон выходящее. Взять хотя бы этот странный заказ, похожий больше на заказ какой-нибудь субтильной дамочки, помешанной на модных диетах…