Хозяйка кофейни - Никола Марш

— Спасибо. Я смогла бы сама справиться?

— Ты все очень хорошо делала. Но эта рама чуточку погнулась, и потребовались грубая мускульная сила, чтобы вернуть ее на место. Рад, что смог помочь и угодить, — улыбнулся он.

— Ох-ох-ох! Хочешь кофе? — Слова вылетели прежде, чем она успела подумать.

— Спасибо, с огромным удовольствием.

Кэмрин занялась приготовлением кофе, повернувшись спиной к Блейну. Она вскрикнула, когда неожиданно почувствовала его руки на своей талии.

— Как ты?

— Хорошо, кроме того что ты напугал меня до полусмерти.

— Ты выглядишь обеспокоенной.

Конечно, обеспокоена, ведь его руки лежат на ее талии и жгут-тело через блузку!

— Просто устала.

— И ничего другого?..

— Угу. Хочешь эспрессо или угостить тебя одним из наших фирменных кофе? Например, кофе-латте фредо.

— А что это?

— Одна часть эспрессо, пять частей холодного молока, и все это взбивается со льдом.

— Отлично, давай! А ты что будешь?

— Допинг. Двойной эспрессо, — словно ей нужно было бодрствовать всю ночь. — Сколько я тебе должна?

— Ничего.

— Я должна заплатить. Это было бы справедливо.

— Хо-хо, заплатить. Интересно, — его глаза как-то особенно заблестели, что насторожило Кэмрин. — Хорошо, платой будет обед.

О, нет! Нет, нет, нет.

Ведь это означает, что опять надо будет сидеть напротив Блейна, смотреть в эти интригующие серо-зеленоватые глаза, видеть его улыбку и стараться всеми силами не поддаваться его обаянию. И так бесконечно. И безнадежно.

— Я бы предпочла заплатить, — и Кэмрин снова занялась приготовлением кофе.

— Это должен быть обед или я вызову тебя в суд за неуплату.

— Шутишь?

— Возможно. Чуть-чуть. Но это даже не обсуждается. Обед. Ты и я. Ты выбираешь место, поскольку настаиваешь на оплате. Правда, должен тебя предупредить, если за еду заплатишь ты, она не пойдет мне на пользу.

— Почему? Ты привык быть таким мачо, крутым парнем, а?

— Привык быть воспитанным человеком, который очень хорошо относится к своей жене.

По тому, как Блейн говорил это — низким, чуть хрипловатым голосом, — не оставалось ни малейших сомнений в том, как хорошо он к ней относится и как будет с ней обращаться. В долю секунды Кэмрин приняла решение, о котором, возможно, и пожалеет потом. Но что делать? В данный момент она уже не могла сопротивляться.

— Ладно, согласна, пусть будет обед.

— Отлично, завтра вечером. Идет?..

Кэмрин приготовилась перечислить массу дел, ожидающих ее завтра, придумать множество не слишком убедительных оправданий хоть какой-нибудь отсрочки этого события. Но Блейн был так чудесен, любезен и внимателен, что не хотелось обманывать его ожиданий. Договорились так договорились.

И кого она дурачит? Ведь не обед же ему нужен! Вовсе нет. Ему нужна она, и нужна как его жена — в первоначальном, почти забытом смысле этого слова.

— Хорошо, завтра вечером. — И, взяв шейкер для коктейля, Кэмрин стала трясти его так, словно от этого зависела ее жизнь.

Перспектива совместного обеда вызывала в ней противоречивые желания: с одной стороны, танцевать и громко петь от радости, с другой — убежать, запереться в служебной комнате кофейни и не показываться оттуда по меньшей мере весь следующий месяц.

— Ты хочешь где-нибудь встретиться со мной?

— Хочу хорошо провести время с моей женой.

Опять он про жену.

Конечно, в некотором смысле Блейна можно понять. По документам она все еще его жена. Теоретически. А фактически. Фактически все можно было бы поправить, причем легко поправить, если бы не видеть его обаятельную улыбку хотя бы две минуты. Она смогла бы собраться с силами, напрячь волю и не пускать его в свою жизнь вновь.

Хотя очень сильного желания бороться за собственное одиночество Кэмрин почему-то не испытывала.

Казалось бы, так легко отбросить сомнения и попробовать начать все сначала — быть вместе теперь, когда они старше, умнее, когда за спиной у каждого шестилетний опыт разлуки. Их так влечет друг к другу, им так хорошо вдвоем…

Но готова ли она на этот риск? Готова ли снова пройти по той же самой семейной дороге? Ведь идти по ней придется, пряча свою жуткую боль, свое страдание — она не может родить ребенка. Живя в одиночестве, можно заставить себя не думать об этом, но в семье…

— Не пора ли нам поговорить о строительном менеджере для тебя?

Кэмрин уставилась в свою чашку, чтобы скрыть отчаяние и досаду. Очередной строитель приходил к ней на прошлой неделе, начал работы и быстро отказался, оставив квартиру в непригодном для жизни виде. Но нанимать Блейна? Это невозможно, если она хочет, чтобы он ушел из ее жизни. Вот она заплатит этим обедом за починку холодильника — и все. Больше никаких псевдосвиданий, никаких встреч за кофе и шоколадом.

Сама эта мысль расстраивала ее больше, чем можно было предположить.

— Ведь пора? — повторил Блейн. — Помни, мое предложение остается в силе, обращайся всегда, какая бы помощь тебе ни потребовалась. Я твой мужчина.

Я твой мужчина.

Так и было в те три далеких счастливых беззаботных месяца. Но Кэмрин не нужен возврат к прошлому, это слишком трудно, слишком страшно. Поэтому следует отстраниться, уйти в сторону. Да и ему пора уходить.

— Спасибо, все устроится. Мне пора запирать кофейню. Завтра большой трудный день, надо выспаться.

— Ну, конечно. — Допив кофе, Блейн спросил: — Ты говорила, что живешь близко. Может быть, проводить тебя? Говорят, вокруг стало неспокойно.

— Я не собираюсь никуда идти. У меня дома эта нескончаемая перестройка, я буду ночевать здесь, пока квартира в таком состоянии.

— Шутишь? — Блейн явно встревожился. Выходит, Кэмрин вовсе не была ему безразлична. — Ты не можешь ночевать здесь! В этом районе недавно было совершено несколько бандитских нападений на кофейню и рестораны, как раз поздним вечером и ранним утром. Мне рассказал один из моих работников, его сегодня утром вызвали кое-что отремонтировать в суши-ресторане. Это в соседнем квартале.

— Господи, — она и не слышала об этом, — и много взяли?

— Они не только грабили, — Блейн подошел ближе и положил руку ей на плечо. — Кто-то из работников пришел пораньше и получил удар ножом.

— Ох, нет! — Она была в ужасе. — И как он?

— Пострадала женщина. Поэтому, что бы ты ни говорила, ты не останешься здесь.

— Послушай, — пожала плечами Кэмрин, — со мной все будет в порядке. Я привыкла справляться самостоятельно. И к тому же у меня есть сигнализация.

— Думаешь, в этом ресторане не было сигнализации? Или в остальных местах, на которые нападали? Эти негодяи ранили женщину после того, как она отдала им деньги. Понятно, они просто настоящие преступники, которым все равно, кого, зачем и как ранить. Так что ты здесь одна не останешься. Можешь у кого-нибудь переночевать?