Безымянный подросток с окраины города - Даниил Бравцев

Она развернула его к себе и заключила в тёплые, нежные объятия. Молча, без слов. Женские руки, на поверхности которых виднелись вены, сомкнулись на спине высокого юноши, и сам он в ответ обнял свою маму – в тишине белого Петербургского дня. Глаза Андрея начало чуть-чуть пощипывать, но он тут же стиснул зубы и сдержался. Не заплакал, не проронил ни единой слезинки. Лишь позволил себе сделать тяжёлый выдох и опустить голову на голову мамы, нежно поцеловав макушку.

Так они простояли около минуты, после чего женщина, что заботилась об Андрее, когда он был ещё маленьким кулёчком, слегка отпрянула и сказала:

– Я представляю, как тебе было страшно. Но сейчас ты дома, бояться нечего. Продолжай рассказывать, а если вдруг снова станет страшно, оглянись вокруг и вспомни, что ты дома.

Если б в этом доме были только мы вдвоём, подумал Андрей, но промолчал.

Они вновь уселись за стол.

– Пока меня душил один, другой решил воспользоваться моментом и несколько раз ударил меня по почкам. Бац – по правой, бац – по левой, – и так несколько раз. Но они просчитались. Всё происходило в темноте, и поэтому они не заметили, что Коля уже проснулся. Наверное, от моего крика. Нас было в комнате всего трое: я, Коля и ещё один, который тоже проснулся, но до конца драки сидел, забившись в угол кровати и не пикая. А Коля… он спас меня. Он как пуля подлетел к тому, кто бил меня по почкам, схватил его за шею и сделал «замок», чтобы…

– Давай без этих подробностей.

– Ладно. Мы дрались ещё около минуты, но мне казалось, что все десять. Двое на пятерых – так мы дрались. В итоге мы победили. Коля впихнул одного их дружков Колынова в отделение шкафа и начал орудовать кулаком, как будто забивал им гвозди. Там такой звук был – бум-бум-бум! Он впечатывал его в доски, ударяя по лицу совсем как куклу. В какой-то момент зажгли свет, и я увидел, что лицо у того подонка всё в крови, а Коля и не думал останавливаться. Я бы мог его оттянуть, но мне самому надо было сражаться. Понимаешь, мам? Я действительно боялся, что меня могут убить. Поэтому когда вспыхнул свет, я бросился на Колынова – пока он не успел очухаться, – повалил его и вмазал по челюсти два раза, потом меня оттолкнули. Колынова тут же подняли, из его носа вытекала кровь, по моему лицу тоже текла кровь – я это чувствовал. Коля к тому времени уже остановился, и в тот момент вся пятёрка решила ретироваться. Они что-то сказали друг другу – я не расслышал – и выбежали из комнаты. А мы с Коляном остались вдвоём, оба в крови, ну ещё в своей кроватке дрожал наш сосед.

– И на этом всё закончилось?

– Нет. Это только две трети всей истории. Меня бы не отчислили за эту драку, потому что они напали на нас. А вот то, что произошло потом… Это было через неделю, то есть на этой, в среду. Тот парень, которого Коля затолкал в шкаф, пошёл в санчасть и приныкался там, сказав, что его избили так в увольнении. Можно было бы придумать отмазку получше, но и эта прокатила. Никто из офицеров о драке не узнал. – Андрей взял печенье, поднёс ко рту, передумал, положил обратно. – Мы с Коляном были словно на иголках, по ночам мы даже спали по очереди, как часовые сменяли друг друга. Один раз мы оба в край устали – Коля был в наряде, у меня выдалась тяжёлая тренировка – и завалились спать оба, но перед этим придумали «сигнализацию»: мы оставили дверь приоткрытой, положили на неё и на рядом стоящий шкаф три черенка от швабр, так что при отворении двери всё с грохотом упало бы вниз и разбудило нас. Но… – Андрей закрыл глаза, пробыл какое-то время в темноте, открыл глаза. – Им удалось нас подловить. Случайно. Им повезло, и Колынов быстро среагировал. Он очень умный. Он гнилой и умный. Это опасная смесь. Он думает на несколько ходов вперёд, и с его противной сущностью выходят неприятные вещи.

– Снова драка?

– Побоище. То была перемена, и так совпало, что у нас два урока проводили в одном классе, так что можно было погулять десять минут. Мы с Колей пошли в туалет. Вообще мы часто ходили вместе после ночной драки, потому что боялись, что поодиночке нас убьют Ну вот, пошли мы в туалет и совсем забыли, что Колынов и его компания – все курящие, а курящие всегда тусят в туалетах. Они нас не ждали, просто стояли в уголке у окон, курили, ну и мы их не заметили. Я зашёл в одну кабинку, Коля – в другую. Мы перекинулись с ним парой шуток, поржали, и это стало нашей роковой ошибкой – они поняли, что мы рядом. Я сделал свои дела, смыл, открываю дверь и вижу их. Стоят как бандиты какие-то. Полукругом, вот так, – Андрей руками обрисовал полукруг. – И в самом центре – то есть напротив меня – стоит Колынов. И секунды не прошло, я даже дверь не успел закрыть, как тут понеслось. Ты точно хочешь это слышать?

– Да… – Мама скорее выдохнула, чем сказала. – Про вот эту драку твой командир роты очень много рассказывал. А теперь я хочу услышать всё от тебя, чтобы понять, про что мне соврали.

– Я тебя не обманываю.

– Я верю.

Она накрыла его чуть трясущуюся ладонь своей, и от этого касания сердце Андрея слегка успокоилось, а говорить стало легче, дышать стало легче.

– Ладно, продолжу. Как только я открыл дверь, Колынов толкнул меня и меня отбросило на унитаз. А потом я получил такой удар по лицу… меня так сильно ещё никто не бил. Даже… – Андрей уже соединил губы, чтобы произнести звук «П», но во время остановился. – В общем, он очень сильно мне зарядил. Я как будто отключился, но всё ещё был в сознании. В ушах не звенело, но звуки как-то поугасли, всё стало таким чёрным… наверное, в это время я схватил ещё парочку ударов по лицу, но я этого не помню. Тайский массаж, блин! – Андрей рассмеялся, но тут же перестал, когда посмотрел на маму, – ей было совсем не смешно. – Его друзья стояли у кабинок, пока Колынов бил меня, а я сидел на унитазе, чуть ли не проваливаясь в него. Честно, я тогда чувствовал, что он победил. Тяжело чувствовать себя