Исцеление Вечностью - Санин Евгений
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Как это? - не понял Александр.
- Поставь чайник! – вместо ответа приказала Вера. – Спички на подоконнике. Заварка в коробке на полке.
Александр послушно поставил на газ чайник, поднял глаза и растерялся. На нескольких полках было видимо-невидимо всевозможных металлических коробок и коробочек, на которых было написано: «Соль», «Сахар», Перец». С трудом он нашел среди них чайную и, дожидаясь, пока чайник закипит, снова сел за стол.
- А вот так! – дождавшись его, ответила, наконец, на вопрос Вера. – Когда у меня было очередное обострение… бронхита – он же у меня хронический, то я даже хотела наложить на себя руки. Ведь это очень не просто жить, когда тебе постоянно не хватает воздуха, и ты можешь спать только сидя… Так вот, когда мне было совсем плохо, все медсестры в больницы перестали ухаживать за мной. А тут одна – не то чтобы новенькая, а после отпуска, всю ночь сидит около меня, подает все, что нужно, и не уходит. Потом – и другую ночь, хотя уже была не ее смена.
«Почему вы так со мной возитесь?» – узнав это, спросила я у нее.
«Потому что так велит мой Бог!» – ответила она.
«Какой еще Бог?» – не поняла я, потому что к кому только не обращалась – и к магическим, и к буддийским божествам и ни от одного не получила помощи.
А она:
«Иисус Христос!»
- Вот так, четыре месяца назад я впервые узнала о Христе. Нет, конечно, я знала и слышала о Нем раньше. Но только на словах. А на деле, можно сказать, Ирина взяла меня, лежавшую на кровати, за руку и повела за собой! К Нему! Своим примером она помогла мне поверить в то, что ее, а теперь и мой Бог, не оставляет людей никогда. Не то, что Его - мы…
Вера посмотрела в окно, за которым в полукилометре виднелся знакомый Александру храм, и вздохнула:
- Стыдно сказать, храм из окна видно, колокола по утрам слыхать, а я не была в нем ни разу в жизни! Зато туда, - она показала рукой на другое окно, в котором виднелась река и плывущие по ней парусники, - мчалась каждое воскресенье! Как бы хотелось теперь все это поменять… Все изменить…
- Ничего! – успокоил Александр. – Вот выздоровеете, обязательно сходим с вами… прости, с тобой - и в храм!
Вера посмотрела на него с такой благодарностью, какой он еще ни разу не видел в людях.
И от этого захотелось сделать для нее что-то еще более приятное.
- Какая у тебя хорошая и удачная по планировке квартира! – принялся хвалить он. – Высокие потолки, большой коридор, и на кухне два окна! А какой вид из них – храм и река…
Он хотел добавить, что теперь это очень большая редкость в больших застроенных городах, но оглянувшись, осекся на полуслове.
Лицо Веры внезапно стало чужим и холодным.
Только тут он сообразил, что могла подумать она после оплошности Галины Степановны!
Молча допив полуостывший чай, он сказал, что пойдет в редакцию - знакомиться с коллективом.
Вера с трудом поднялась, вышла и вернулась с ключом:
- Вот, - сказала она и закашлялась. – Откроешь сам, когда вернешься…
- Хорошо, - согласился Александр, уныло вошел в свою комнату, чтобы взять сумку, и ахнул: рыжий кот, сидя на письменном столе, помечал и царапал когтями его рукописи!
- А ну, брысь! – воскликнул Александр и, видя, что кот не обращая на него никакого внимания, продолжает делать свое безобразное дело, подскочил и смахнул его со стола.
Смахнул и, оглянувшись, увидел Веру.
- Пожалуйста! – прислонившись к косяку двери, сквозь кашель сухо попросила она. – Не надо обижать моего кота… Это единственный мой друг…
- Но вы посмотрите, что он сделал с моими рукописями! – от возмущения забыв, что они перешли на «ты», принялся показывать изуродованные листы Александр. – Хорошо, что хоть второй экземпляр успел отцу Игорю передать!
- У тебя хоть второй экземпляр есть. А у меня он один… единственный друг! – с горечью заметила Вера.
Вспомнив, что имеет дело с безнадежно больным человеком, Александр положил рукопись на стол и примирительно сказал:
- Может, мне лучше остаться?
Вместо ответа Вера закашлялась и замахала руками. Мол, я и одна, без тебя справлюсь.
- Ну, тогда я пошел? – осторожно спросил Александр.
Вера закашлялась еще сильнее.
Александр вздохнул и вышел, ко всему прочему, еще и хлопнув с непривычки чужой дверью.
Такого начала знакомства он не мог представить себе даже в худшем сне!
2
… Прошло несколько дней морского путешествия.
Все шло как нельзя более благополучно: ветер попутный, небо почти безоблачное. Настроение у Клодия - приподнятое, как это бывало всегда перед началом великих дел. Из полутора своих тысяч рабов он взял с собой больше тридцати для услужения им по дороге. Лучшие вина. Самые изысканные яства. Шелковые одежды. И они ни в чем не знали недостатка.
Рабами-гребцами руководил новый, нанятый Клодием келевст: устрашающего вида испанец, с кулаками, как два кузнечных молота, и почти до глаз заросший аспидно-черной бородой.
Увидев его впервые, Альбин только ахнул и с опаской сказал начальнику:
- Где ты только нашел его? Ведь это явно бывший или будущий пират!
- Я живу только настоящим! – усмехнулся в ответ на это Клодий. – А кем он был или будет, меня не касается. Главное, что он отлично выполняет свою работу, и гребцы трепещут перед ним, как мелкие рыбешки перед акулой. И потом, я плачу ему столько, что ему просто невыгодно становиться пиратом! С ним я абсолютно спокоен и могу не опасаться того, что иногда бывает на судах богатых торговцев.
- Бунта? – уточнил умевший понимать начальника с полуслова Альбин.
- Именно!
- Но почему?
- А потому что он умеет держать гребцов и матросов в страхе и одним ногтем задавит любой сговор в самом его зародыше. Ты только взгляни на него. Ни один человек, да что человек – никакой шторм не свалит такого с ног. Это же – тигр! Лев! Скала! И главное, никого и ничего не боится, кроме своего единственного бога!
- Он что – христианин?! – Альбин с изумлением посмотрел на действительно звероподобного келевста, задававшего ритм гребцам оглушительными хлопками в ладоши.
- Этого мне еще только не хватало! – поморщился Клодий. - Нет, христианина, как добропорядочный и законопослушный римлянин, я, не задумываясь, немедленно сдал бы властям! Пусть делают с ним то, что он заслужил. А этот поклоняется Нептуну, правда, называя его по-эллински Посейдоном… Причем, верит в него так, как не верят в своих богов даже самые фанатичные поклонники Сараписа и Изиды!
Этот разговор оставил неприятный осадок в душе Альбина. Но теперь надо было как никогда таиться и терпеть – ради спасения Священных книг.
Вместе с Клодием он продолжал строить самые смелые планы на будущее. Ведь Аравия – это прямой выход к сказочно богатой Индии и шелковому пути с неведомого далекого Востока.
Оставаясь наедине, подолгу молился, прося Бога помочь ему спасти Священные книги.
Словом, по заповеди Христовой, воздавал кесарево – кесарю и Божие - Богу.
Казалось, так будет до самого конца пути. Как вдруг среди ночи Альбина срочно вызвал к себе Клодий.
- Не знаешь, зачем? – потягиваясь и зевая, спросил он посланного за ним слугу.
- Нет, господин! – с поклоном ответил тот.
- Чем он хоть занимается?
- Читает. То есть, слушает, что читает ему Грифон.
- Да-а? Не иначе, как сегодня начнется дождь – одеваясь, удивился Альбин. – И что же это он интересно читает?
- Не смею знать, господин! – виновато ответил раб. - В отличие от Грифона я не обучен грамоте. Но, кажется, какого-то Омара.
- Что?! – поперхнулся зевком Альбин. – Гомера?!!
- Вот-вот! – подтвердил раб. – Его самого!
- Этого еще только не хватало!..
Альбин мгновенно оделся и выскочил из своей каюты.
Клодий встретил его, полулежа на застланном мягкими подушками ложе, и вместо того, чтобы, по обыкновению, пригласить тоже прилечь, показал пальцем на свиток в руках стоявшего около канделябра Грифона:
