Порочность (ЛП) - Скардони Бьянка

Не знаю, как вообще ко всему этому относиться.

С одной стороны, я теперь уверена, что Энгель не сможет установить между нами кровную связь, и это замечательная новость. Но с другой — Доминик теперь мог внушить мне что угодно, если захочет. И это вот ни разу не замечательная новость.

— Тебя это пугает? — спросил он меня, зловеще растягивая слова, отчего я затрепетала, как бабочка.

— Нет, — я шумно сглотнула.

Он снова засмеялся.

— Ты врёшь, ангел.

Чёрт, да, я вру.

— Я не знаю, что я чувствую, — сказала я, не желая раскрывать все свои карты перед ним. У него и так уже больше власти надо мной, чем меня бы устроило. — Я не уверена, что могу тебе доверять. Я точно не чувствую изменений, — вновь солгала.

— В самом деле?

— Ага, — я подняла на него взгляд, как раз когда на его лице начала появляться улыбка. Я уставилась на него, завороженная потрясающим изгибом его полных губ.

— Иди сюда.

— Что, прости? — я моргнула, выходя из транса, и посмотрела ему в глаза.

— Подойди ближе, ангел, — повторил он, но в это раз в его голосе прозвучала странная вибрация, которая резонировала во всём моём теле. Как зов сирены, который слышу только я одна.

Зов, на который я должна ответить.

Я подалась вперёд, всё моё тело тянулось к нему. Честно, я понятия не имела, зачем его слушаю, я просто делала это, не задавая вопросов.

— Поцелуй меня, — произнёс он тем же гипнотизирующим тоном.

Я хотела сказать «нет». Нет, чёрт возьми. Но вместо этого я начала сокращать расстояние между нами, двигаясь всё дальше от безопасной ванны и всё ближе к его приоткрытым губам. Только когда я оказалась на волоске от его рта, уже чувствуя от него запах виски и шоколада, он положил ладонь на моё плечо и всё-таки остановил меня.

Я моргнула растерянно.

— Теперь ты мне веришь? — самодовольно спросил он.

Я чувствовала, как покраснели мои щёки, и прищурила глаза.

— Ты специально это сделал? Внушил мне?

— Я просто привёл доказательство.

— Доказательство чего, Доминик? Что я не могу тебе доверять? Что ты можешь воспользоваться мной? — выпалила я, возвращаясь в горячую воду. Мои щёки всё ещё пылали от смущения, и хотя я кричала на него, на самом деле я злилась на себя, за то что не смогла сопротивляться внушению.

— Если бы я хотел использовать тебя, я бы позволил тебе поцеловать меня, — отметил он.

— И что? Ты хочешь медаль за это? Всё равно ты поступил по-скотски!

Я отвернулась от его снисходительного взгляда, пытаясь остыть. Наверное, в конечном счёте, он прав. Он мог заставить меня пойти до конца и поцеловать его. Чёрт, да он мог сделать намного хуже. Но не сделал. Это ведь о чём-то да говорит?

Да. Тем более я всё ещё отчаянно нуждаюсь в том, чтобы он был на моей стороне.

— Не делай так больше, — предупредила я его, глядя в глаза. Всё было сложно и без беспокойства о том, заставит ли он меня делать то, что я не хочу. Хотя теперь я уже сама не уверена, чего я на самом деле хочу.

— Тебе не о чем переживать, любовь моя. Мне не за чем это повторять.

Я вскинула голову.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила я, почему-то чувствуя себя задетой его отсутствием интереса ко мне. — Что я теперь жаба, которую противно целовать?

— Пардон? — усмехнулся он.

— Ты слышал. Неужели мои губы недостаточно хороши для рта вашего королевского вампиршества? — я накручивала себя всё сильнее, чувствуя обиду сильнее, чем я могла бы открыто признать. Мне реально нужна помощь.

Он опять рассмеялся, качая головой на мою вспышку недовольства.

— Нет, любовь моя. Это значит только, что когда ты, наконец, снова меня поцелуешь, это будет не под внушением. Это будет потому, что ты хочешь.

Мой желудок кувыркнулся на его словах, но я его быстро приструнила.

— Ну и хорошо, потому что этому уж точно никогда не бывать.

— Никогда не говори «никогда», ангел.

Я не знаю, что напрягало меня больше: его самодовольное поведение или уверенность, с которой он это сказал. Словно все козыри были у него в руках… словно он знал что-то, чего не знаю я.

Когда дело касается Доминика, ничего нельзя сказать наверняка.

ГЛАВА 7. ЕШЬ, МОЛИСЬ, ПЕЙ КРОВЬ

Я нежилась в ванной ещё около часа, после чего двое моих надзирателей повели меня вниз, на первый этаж, в просторный обеденный зал, который мог бы вместить целую армию. Или Энгеля со своими пиявками. Я первым делом пыталась оценить обстановку, отмечая потолок с деревянными балками и длинный тёмный стол, но мне тяжело было думать о чём-либо, кроме невероятно манящих ароматов, тянущихся с кухни.

Мой рот наполнился слюной, когда я вдохнула эти ароматы и попыталась представить, что там за блюда. Ничего не могу с этим поделать. Мой желудок изнывает от голода уже… Бог знает сколько дней. Десять секунд — и я напрочь забыла о своих разведывательных целях и даже перестала поправлять свой топ, который был на два размера меньше, чем нужно.

— Иди скажи Люси, чтобы подала первое блюдо, — сказал Доминик Мезу. — Когда закончишь, займи пост в северном коридоре. Никому нельзя войти в это крыло.

Мез кивнул и направился к дверцам, раскачивающимся на петлях, которые, вероятно, вели на кухню.

— Сюда, принцесса, — улыбнулся Доминик.

Меня дважды приглашать не нужно. Я чуть было не побежала следом за ним к этому чёртову столу. Выдвинув для меня стул, он жестом предложил мне сесть. Я так и сделал. Честно, никогда в жизни я ещё не плюхалась своей пятой точкой так быстро.

Доминик сел на соседний стул рядом со мной. В отличие от меня, перед ним ничего накрыто не было. Ни какой-либо посуды, ни блестящих столовых приборов, ни хрустального бокала для вина, ни расшитой салфетки. Воскрешённые не употребляют еду совсем, и поскольку поблизости не было непросвещённых людей, то не было и причины притворяться. Не то чтобы он стал, в любом случае. Доминик не похож на вампира, который стал бы заморачиваться ради людей, как это сделал бы его брат Габриэль, посвятивший себя защите человечества.

Габриэль. Я вздохнула.

Можно только представить, через что он проходит. Вероятно, винит себя в моём исчезновении, винит себя, что не оказался рядом, чтобы защитить. Он в этом плане тот ещё мученик.

Надеюсь, он не слишком суров к себе из-за этого. Он всё равно бы ничего не смог сделать. Защитный барьер, который создали Никки и Калеб вокруг дома Тейлор, должен был стать гарантией, что ни один Воскрешённый не сможет войти. Даже такой хороший, как Габриэль. Кровь стынет в жилах при мысли, что в итоге я пострадала не из-за вампира. А из-за человека. Кого-то с вечеринки. Может быть, кого-то, кого я хорошо знала и кому доверяла.

От этой мысли меня бросило в дрожь.

— Почему у тебя такой печальный вид, любовь моя? Ты не рада моей компании? — спросил он, откидываясь на спинку стула. Он хотел выглядеть расслабленно, равнодушно, но его глаза выдавали его всё чаще в последнее время.

— Я просто подумала о той вечеринке, — тихо ответила я, чтобы только он мог меня услышать. В этом не было необходимости, конечно. Каменные стены и так не пропускали ни единого звука.

— Ах, вот оно что. Та самая плохо закончившаяся вечеринка. Какие-нибудь подозрения?

Я покачала головой.

— Знаю наверняка только то, что это не был Воскрешённый. Это просто невозможно, — не когда там стоял магический барьер, не пускавший нежить и всё связанное с Тёмным Легионом.

— Значит, список подозреваемых сокращается примерно до всех остальных жителей города.

— Именно, — я потёрла виски. Стоит только подумать об этом, как у меня начинается мигрень. — Мне стоило тебя послушать.

Его брови взлетели от моего признания.

Какими горькими бы ни казались слова, их нужно произнести:

— Мне нельзя было идти за ней в одиночку.

— Ну да, оглядываясь назад, мы всегда знаем, как нужно было поступить, любовь моя.

— Я знала, что ей нельзя доверять, но никогда не думала, что она так далеко зайдёт, — призналась я. — Мне стоило догадаться.