Не рычите, маэстро, или счастье для Льва (СИ) - Тур Тереза

Она подхватила сумку и пальто и направилась к выходу.

- А если я буду настаивать на общении с сыном? – спросил он.

- Зачем? – обернулась к нему. - Один, ну, два раза явиться, сломать всю картину мира ребенку, сделать так, чтобы он привязался. А потом исчезнуть? Кому от этого будет хорошо? Вам?

- Но…

- Еще раз. От вас – ничего не надо. Вы же этого больше всего боитесь? Поэтому. Просто оставьте мою семью в покое. Доброго вечера.

Глава седьмая

На некоторые поступки меня толкает мысль:

«Зато будет, что вспомнить»

(С) ВК

Утро началось с рассвета. Ну, как с рассвета. Часов в десять, перед тем как ехать на телевидение писать интервью, квартет и Олеся вдруг обнаружили, что Лева пропал. Телефон сообщал, что он выключен или находится вне зоны. Всего и сразу.

- Вечером его кто-то видел? – беспомощно спрашивала Олеся у остальных, пока Иван химичил в своем телефоне, запуская программу с маячком, определяющим местоположение каждого из них, Сергей звонил начальнику охраны Томбасова, а Артур несся вниз, попытаться хоть что-то узнать у служащих отеля, где они остановились.

- Телефон рядом совсем, - сообщил Иван. – Около Казанского собора. Может, просто пройтись решил?

Первым в гостиницу прилетел Томбасов, посмотрел на остальных членов квартета так, что им захотелось закопаться под снег самим и закопать Леву – хоть бы с ним ничего не случилось!

- Найду я его, найду, - обнял он дрожащую жену. – Олеся, не надо.

- Хорошо хоть Маша в школе, - всхлипнула она. – Не знает.

- В гостинице он не появлялся с вечера, - прибежал Артур.

Все переглянулись. Твою ж!

Загулял?

Получил по башке?

Похитили?

Заблудился?

Куда он делся после разговора с Ириной? Вот почему они его просто так отпустили? Не проследили?!

- Так. Мы сейчас едем на интервью, - Артур, необычно суровый – только желваки ходят. – Съемку срывать нельзя.

Сергей и Иван растерянно кивнули.

- Держите нас в курсе, - растерянно проговорил бас. – Мы телефоны отключать не будем.

- Потом нам куда? – Иван посмотрел на остальных.

- В концертный зал, - решил Артур. – Будем ждать там.

- Договорились, - кивнул Томбасов.

Час. Другой. Третий.

Льва не было нигде. В моргах, больницах, в полиции. Телефон нашли быстро. Его выкинули в мусорку, которую, по счастью, еще не убрали. Камеры зафиксировали Леву на Невском – глаза горят, пальто развевается, лицо с самым демоническим выражением. И… все. Карточкой воспользовался – расплачивался в ресторане, потом снял деньги в банкомате. И пропал.

Исчез. Растворился в городе, как будто никогда и не было.

- В гостинице останутся охранники, - через три часа скомандовал Томбасов, - поехали в Концертный зал. Туда парни подъезжают. Они же просто сходить с ума будут.

Олеся кивнула.

В тот момент, как они подъезжали к БКЗ, то увидели странную картину: четверо товарищей самого оригинального вида – маргинально хипстерского – за руки – за ноги, запинаясь, но очень целенаправленно тащили пятого, который признаков жизни не подавал. В окне мелькнуло длинное тело, когда-то песочного цвета пальто…

- Лева, - прошептала Олеся, не веря своим глазам. Потом закричала во весь голос: - Лева! Стойте!!!

Водитель остановил машину. Охрана тормознули за ними, выскочила, кинулась к пятерке. Четверо, что тащили, кинули пятого на снег, но удрать не успели. Их скрутили. Олеся и Томбасов бросились к Леве.

- Живой?! – воскликнула Олеся. – Олег?

- Да что ему будет? – плаксивым голосом возопил один из маргиналов. – Мы ж со всем уважением. Видим, горе у человека. Видим, ну, просто блаженный он. А как поет! Как поеееет!!!

- Хорошо же сидели.

- Он сразу сказал, что у него – концерт, - раздался бас еще одного.

- А че вы сразу?

- Налетели.

- Мы ж и понесли.

- Доставили в лучшем виде.

- Спекся. Не привычный, - загомонили все разом.

- Живой, - с облегчением вздохнул Томбасов, только огромным усилием воли сдерживаясь, чтобы не отпинать баритона, валяющегося на снегу. Максимально болезненно. Может даже с привлечением сил охраны. Лев был мертвецки пьян. – Отпустите их.

Охрана четко выполнила приказ.

- Этого – заносите, - скомандовал Томбасов, - кивнув на Леву.

Охрана с тоской посмотрела на бомжей, явно раздумывая, не использовать ли их для переноса тяжестей. Высокое злое начальство посмотрело на своих парней так, что они подняли Леву. И потащили. Олесе показалось – или пару раз они им стукнули по плитке. Томбасов кивнул шоферу – Вадим стал расплачиваться с приютившими певца бомжами – взял под руку Олесю. И они быстро направились к БКЗ.

- Нашелся? – раздался позади крик Сергея, Ивана и Артура.

- Да, - развернулся Томбасов. – Но…

…

Они стояли и любовались на изумительную картину. Лева, поставивший на уши весь Питер, прилегающие окрестности, сладко спал на диванчике. Тот был маленький для долговязого баритона, ноги решительно не помещались, но Лева все пытался свернуться в клубочек. Очень старался. А еще он сладко посапывал.

- Может, его под ледяную воду? – предложила Олеся, нервно поглядывая на часы.

- Зачем? – мрачно сказал Артур. – Давайте сразу отвезем к Неве и притопим.

- Пробки. Ты же видел, пока ехали, - меланхолично заметил Иван. – Можем на концерт не успеть.

- Дотащим? – скривился Сергей. – На ручках. Я вот готов.

- Тогда сами. Охранников не привлекать, - поморщился Томбасов. – Хотя, Нева, по-моему, замерзла.

- Очень жаль.

- Слушайте, ну, надо же что-то делать! Может, докторов? Промоют, откапают.

Олесину гуманность никто не оценил.

- Не надо, - отрицательно покачали головой остальные. – Встанет и отработает.

Олеся и Томбасов переглянулись удивленно. Потом посмотрели на Левино тело – оно как раз всхрапнуло – внимательно. Лева поводов для подобного оптимизма не подавал. Он снова пытался свернуться клубочком. И практически упал с диванчика.

- Вы уверены? – Олеся недоверчиво посмотрела на остальных троих.

- Главное, надо сказать нужные слова с правильной интонацией.

- Какие?

- Пой, урррод!

Получилось дружно. Действительно, с какой-то незнакомой интонацией. И – самое странное – Лева раскрыл глаза и спросил, совершенно осознанно:

- Что работаем?

…

А на концерт Ирина пошла.

Зачем? Мало ей вчерашнего шока было, когда Лев заговорил о сыне. Да еще так, словно она что-то была певцу должна. Она не сдержалась и высказалась. Много чего. И правильного. И лишнего. И справедливого. И не очень. Умом понимала, что не совсем права, и Лева, точно так же, как и она ему, ничего не должен.

В конце концов, он ничего не знал.

А она понесла на него, как сварливая жена с многолетним опытом совместной жизни. Но идея о том, что он заявится в их с Сашкой жизнь – вот просто потому что его перемкнуло с какой-то радости, показалась ей настолько возмутительной, ненужной, что… просто взбесило это все.

Ну, поёшь ты. Богат, знаменит, живешь в другой реальности. С чего бы там и не остаться? «Общаться» его потянуло. В промежутках между концертами, гастролями, любовницами. И вообще – у него некая Олеся есть. Вон, какие фотографии замечательные. И смотрят они друг на друга настолько нежно, настолько понимающе, что…

Красота же просто!

Так. Это совершенно не ее дело. Сложится – и дай Бог. Пусть будет счастлив. А вот слушать его пение, как и всего остального квартета – это же редкое удовольствие. Тем более, что поют они в правильном составе. Так отчего же себя радости лишать? Тем более, что она же не собирается дарить цветы, просить автограф и заниматься какой-нибудь подобной чушью. Как же. Она хочет прекрасной музыки. Только музыка. Ведь без музыки нельзя.

Перед концертом объявили, что по техническим причинам концерт будет в одно отделение, в два с половиной часа. Сначала кольнуло в груди – не случилось ли чего. Потом как-то странно заметались парни, вытаскивая стойки под микрофоны.