Они жаждут - Роберт МакКаммон

– Который час? – спросила она.

– Еще не было полуночи,– ответил Джек.

– Но восемь часов утра наступает чертовски рано.

Они долго лежали в молчании, касаясь друг друга, потом Джек тихо сказал:

– Для меня это очень важно… то, что тебе понравился “Китовый ус”. В самом деле.

Она приподняла голову и провела пальцем, очерчивая контур его головы и темноволосой бороды.

– Да, мне нравится. Плотная редактура, хорошая техника рассказа… Ты не слишком волнуешься, верно?

– Нет, но.. если бы удалось добиться включения в сеть всенационального распространения… это был бы тот счастливый случай, который мне так необходим сейчас. Эх, если бы можно было продать его на телевидение! Я был бы счастлив – Он немного нахмурился. – Нет, отставить. Они бы сделали из “Гринписа” скопище фанатиков или что–нибудь в этом роде. Я не хочу, чтобы кто–то резал мой родимый фильм.

– Так о чем беспокоиться? Фридмен может поработать в университетских кампусах, ведь так?

– Да.

– А национальное распределение само о себе позаботится. К тому же, фильм едва успел просушиться. И по тому же поводу – ты позаботился о задании, которое тебе дал Трейс?

Джек застонал:

– Заканчиваю завтра. Надеюсь, сегодня сделал пару отличных снимков дома старого Клифтона Вебба. С утра направляюсь к Голливудскому Мемориалу, и молю Бога, чтобы это был конец.

– Я уже сейчас вижу заголовок, который придумает Трейс. – Гейл приподняла руку, словно поправляя двумя пальцами шрифт на макете газеты. – “Витает ли над Голливудским кладбищем призрак Клифтона Вебба?” И для привлечения интереса: “Об этом знает только Л.А. Тэтлер!!!”

– Прямо чума.

Некоторое время он молчал, и Гейл едва ли не слышала, как пощелкивают в его голове мысли.

– Знаешь, что я собираюсь сделать дальше? Фильм о домах старых кинозвезд. Не о новых домах, а о особняках с и с т о р и е й. Ты понимаешь, о чем я? Дом Вебба – это лишь один пример. В Старом Голливуде полно подобных. Дом Флинна, Валентино, Барримора и… боже… точно, замок Кронстина!!! Вот это местечко для создания антуража и атмосферы, а?

– А что тут особенного?

– Нераскрытое убийство, малютка. Несколько лет назад кто–то отрубил там голову самому хозяину, старому Кронстину. С тех пор замок пустует. Это настоящий средневековый замок: стены, башни и все такое прочее. Туда теперь ездят кататься старшеклассники. Боже, да из материала одного только замка я мог бы сделать целый фильм.

– Никогда об этом не слышала,– сказала Гейл.

– Это еще до тебя было, малютка. И до меня. Но мы однажды с приятелем и парой девушек поехали туда на машине. Да, много лун тому назад, так сказать, поэтому не ревнуй.

– Не волнуйся.

– Чак немного знал это место. Мы страшно долго взбирались вверх до Аутпост Драйв, потом свернули на узкую боковую дорогу, которая вела как будто прямо в небо. Блактри или Блэквуд – что–то в этом роде, такое название. Жутковатое, помереть мне на этом месте, если вру. Мы еще слегка приняли по “кислоте”, и готов поклясться, что я слышал эту мелодию, Лысую Гору из “Фантазии”, кроме того, мне мерещились летающие вокруг нас демоны, самых невероятных цветов. Странное было “путешествие”.

– Еще бы! Но прежде, чем снова начнешь изображать из себя молодого Копполу, ты лучше покончи со снимками. У меня предчувствие, что нашему “Тэтлеру” надоест зависеть от твоих планов по съемкам фильма.

– И отчего он постоянно дает мне такие паршивые задания? – нахмурился Джек. – На прошлой неделе ему нужен был сногсшибательный снимок по делу о вандализме в Музее Восковых фигур. Кто–то вырезал свои инициалы на бюсте Фаррары, оторвал голову Элизабет Тейлор, проломил череп Юлу Бриннеру. Иисус Христос! Если бы я мог хоть немного вырваться вперед, заинтересовать кого–нибудь своими фильмами… Мне нужен прорыв, и больше ничего. И он произойдет, я знаю, что добьюсь этого.

– Я не знаю, что добьешься, но немного терпения не повредит. Итак, что это за история с приведением Клиффа Вебба, гуляющим по кладбищу?

– Знаешь, каждый год люди начинают обсуждать новую историю с призраками. Кто–то видел кого–то, похожего на Вебба, и этот кто–то гулял по Голливудскому Мемориалу. Ничего нового. На прошлой неделе привратник думал, что видит его… приведение на кладбище, после полуночи…

– Естественно,– сказала Гейл,– какой уважающий себя призрак появится раньше этого колдовского срока?

– Верно. Ну, вот, Трейс подпрыгивает и наказывает мне подготовить снимки к воскресному выпуску. Будь я проклят, если знаю, о чем там пойдет речь. Я только нажимаю на затвор камеры, вот и все.

– Ну?

– Что?

– Что с призраком? Что произошло после того, как его увидел сторож на кладбище?

Джек пожал плечами:

– Наверное, он сделал то же, что делают все приведения. Растворился в воздухе, распался на тысячу мерцающих частиц или, ха–ха, повернулся в сторону сторожа, сверкая глазами в свете фонарика. Ты ведь не веришь в подобные истории, не так ли?

– Нет, совершенно. Не могли бы мы переменить тему? Пожалуйста!

Он улыбнулся и лизнул ее руку, послав по коже приятное возбуждение в виде пупырышков.

– С удовольствием, мисс Кларк…

Он чуть приподнял простыню и начал покусывать сосок правой груди Гейл. Сосок быстро отвердел, и Гейл задышала быстрее.

– Это получше, чем мочка уха,– удалось проговорить Джеку.

Вдруг из–за закрытой двери спальни донесся звук лихорадочно царапающих дерево когтей.

Джек поднял голову с груди Гейл и несколько секунд смотрел на дверь. Потом громко сказал:

– Прекрати, Конан!

Но когти продолжали царапать дверь в сопровождении периодического грустного подвывания.

– Он ревнует,– сказала Гейл. – Хочет войти к нам.

– Нет, он уже пару дней ведет себя, как ненормальный.

Джек встал с постели, взял с кресла свой халат и накинул его на плечи.

– Он царапается во входную дверь,– сказал он Гейл. – Возможно, у него тоже подружка. Я на минутку.

Он пересек комнату, открыл дверь, прошел короткий коридор, украшенный некоторыми из его фотографий, вставленных в рамки. В маленькой гостиной, где стояла коричневая софа и несколько плетеных кресел, Джек обнаружил своего трехлетнего боксера Конана, до щепок расцарапавшего входную дверь. Пес был довольно крупный – поднявшись на задние лапы, он мог бы положить передние на грудь хозяину. Сейчас казалось, что он намерен прорыть сквозь дерево нору. Во все стороны летели щепки.

– Эй! – Джек хлопнул Конана по огузку. – Прекрати!

Собака даже не повернула головы. Она продолжала отчаянно царапать дверь.

– Проклятье! В чем дело, что с тобой стряслось? – Он протянул руку, чтобы оттащить собаку от двери, и в этот миг она повернула к нему голову, тихо, угрожающе заворчав, и показала клыки. Джек замер, сердце его громко застучало. Конан всегда был послушной собакой. Теперь Джек смотрел на мощные клыки и чувствовал, как ворочается в желудке холодный страх. Глаза собаки немигающе, с вызовом, смотрели в глаза человека.

– Это же я,– тихо сказал Джек. – Конан, малыш, я тебя не трону.

Собака вновь отвернулась, погрузив в дерево когти. Дверь напоминала израненное поле битвы.

Джек быстро отпер дверь. Услышав щелчок, Конан, тяжело дыша, отступил в сторону. Когда дверь открылась, собака бесшумно выскочила наружу бросилась через двор к Легсингтон–авеню. Джек смотрел вслед Конану, не в силах поверить, что любимец Конан был способен зарычать на него. Зубчатые листья пальм снаружи тихо покачивались на ветру, как ленивые веера. У основания деревьев были установлены разноцветные лампы, и в свете зеленой лампы Джек увидел бегущего Конана, делавшего мощные прыжки. Потом собака исчезла из виду.

Из темноты коридора вышла Гейл, уже одетая в тесные джинсы и клетчатую блузку.

– Джек, что случилось?

– Честное слово, не знаю… Конан просто… вышел из–под контроля. Он зарычал на меня. Показал клыки! Он и раньше баловался, но никогда еще не вел себя так.

Она остановилась рядом с ним, всматриваясь в темноту за дверью. Во всем многоквартирном доме было совершенно тихо.

– Может, это какой–то период спаривания или что–то в этом роде? Он успокоится потом. И прибежит назад.

– Не знаю. Думаешь, стоит пойти поискать его?

– Только не сейчас. – Она бросила взгляд на свои часы и притворно нахмурилась. – Мне пора собираться домой, Джек. Лучший репортер “Тэтлера” должен завтра отправиться на свидание с полицейским, и с трезвой головой.

Джек еще несколько секунд смотрел в глубь двора, надеясь, что Конан прибежит обратно, потом повернулся к Гейл:

– Почему бы тебе не остаться? Обещаю приготовить завтрак.

– В прошлый раз все кончилось тем, что ты сжег яичницу. Нет, спасибо.