Любовь до гроба, или Некромант на замену - Марина Михайловна Ли

— Я страшно талантлива, чтоб вы знали. Сразу на двух факультетах училась и оба закончила с отличием. Показать?

— Пф! Да зачем? К тому же это место проклято. И я хочу сразу предупредить такую симпатичную мисс, что в нашем городе ни один алхимик не задерживается больше одного года. Вы просто не знаете ещё, но у «Корна и сыновей» для вас изготовят любое снадобье! А что не изготовят, можно купить в Бигтауне. Это всего пятнадцать минут поездом или три четверти часа дилижансом…

О! Они просто не знают, на что способен по-настоящему хороший алхимик! А с миссис Корн я договорюсь. Какое там?! Я ей же и стану продавать свои настойки по сходной цене. Литлвиладж — это, конечно, ни разу не Сити, в котором я мечтала открыть своё дело, но здесь, в лавандовом раю, можно было варить такие эликсиры, не тратя при этом на материалы и десяти крон… Голова пошла кругом от открывающихся передо мной перспектив. И я даже успела поклясться себе, что отныне всегда буду просить Эршу мне погадать, но тут Конарди радостно объявил:

— Да и вообще, Джофа Беарти посоветовала на это место своего человека, и господин бургомистр буквально вчера подписал договор с новым алхимиком, воспользовавшись услугами нашего телеграфа. Вы знали, что нынче это можно сделать по телеграфу?

Я скрипнула зубами.

— Не знала.

— Теперь бу-удете! — радостно оскалился Конарди, и мне захотелось его ударить. С ума сойти! Я сама завязала петлю, на которой меня только что повесили. Убью Эршу с её идиотской идеей отправить меня сюда наряженной под некроманта! Уверена, замолви Джофа Беатри за меня словечко как за алхимика, бургомистр бы не отказал…

Настроение окончательно испортилось и, уже не радуясь этому безумно очаровательному домику, я вошла вслед за секретарём ратуши в теперь уже свой внутренний дворик.

Но не успела сделать и трёх шагов по выложенной битым кирпичом дорожке, как мне под ноги выкатился чёрный, как уголь петух.

Алый, воинственно скособоченный гребень, дрожащие от ярости серёжки, хвост, отливающий синевой на солнце… и только один глаз. Второй этот бандит успел потерять, судя по заросшей ране, ещё в годы своей буйной юности.

— Куо? — настороженно спросил петух, и я, непроизвольно повторяя его интонацию, окликнула Алана Конарди.

— Эй! Это что такое?

— Где? — Парень оглянулся и так радостно оскалился, что я сразу почувствовала неладное. — Ах, это. Это Кокот[5].

Я не поверила своим ушам.

— Кто?

— Не я его так назвал, — прорычал парень. — Но злобная скотина только на это имя теперь отзывается… Цып-цып, птичка! Только без истерик. Это твоя новая хозяйка…

— Куо? — рявкнули мы с Кокотом в один голос.

— Хо-хозяйка, — уже не так уверенно повторил Конарди и вжал голову в плечи. Боялся он, как это ни прискорбно, явно не меня. — Я не виноват? Кокот не совсем петух! Точнее, совсем не петух! Он то самое проклятие, о котором я говорил!

— Но вы же сказали, что проклят был алхимик! — возмутилась я.

— Он. Много-много лет назад одной ведьмой из диких. Но некромантов он не трогает. Чесслово! Мы даже специально некроманта селим именно здесь, а не на кладбище… Ну, как бэ… сами понимаете. Тьма, некромнатия, чёрные петухи… Говорят, их кровь лучше всех успокаивает мёртвых…

— Куо?

— Меньше слушайте, что говорят, — проскрежетала зубами я. — А о таких вещах предупреждать надо до подписания договора!

— Так ведь… — Он пожал плечами, а я в сердцах плюнула. Только проклятия мне для полного счастья и не хватало!

Сопровождаемые злобным взглядом петуха, мы прошли за угол дома, и мне открылся вид на внутренний дворик, который, если верить Конарди, теперь полностью принадлежал мне.

— Куо?

И Кокоту.

Двор был небольшой, но совершенно очаровательный. Изумрудно-шёлковая кашка[6] пушистым ковриком устилала всё пространство, так любимых мною с самого детства цветочков ещё не было — кашка поздним летом и ранней осенью цветёт, но и без них картинка вызывала улыбку.

Я огляделась. В зоне пикника лежал кусок поваленного дерева, переделанный под симпатичную скамейку. Кострище было обложено идеально круглыми, белоснежными голышами. Пахло зноем и лавандой.

— Это волшебная трава. За ней почти не нужно ухаживать.

Заметив, что настроение моё улучшилось, Конарди заметно оживился.

— Я знаю. — Одна дорожка, та что вела к крыльцу, была посыпана битым кирпичом, вторую, убегавшую ко второй калитке, что спряталась в зарослях дикого винограда, кто-то выложил каменной плиткой. — Что там?

— Там? — Конарди преданно улыбнулся. — Там кладбищенский сторож живёт. Если пересечь его двор, то вы выйдете на улицу Последнего пути.

— И что на ней?

— Так кладбище же! — Парень едва не лопался от восторга. — Правда, удобно?

— Очень.

Мы подошли к застеклённой двери, возле которой кто-то аккуратно составил мои кофры, и Конарди вручил мне ключ.

— Добро пожаловать домой леди Вирджиния! — с торжественной и, чего уж там, немного идиотской улыбкой объявил он. — Надеюсь, Литлвиладж и в самом деле станет домом для вас.

— Вы очень любезны.

Ключ легко и бесшумно провернулся в замке, и дверь отворилась.

Пол в небольшом, но светлом коридоре был устелен самоткаными разноцветными половичками. Справа от двери сундук, слева — крючки для верхней одежды, а под ними обувная полка. Вся обстановка напоминала мне охотничий домик отца, куда мы ездили всей семьёй и во дворе которого я однажды повстречала бедолагу медведя-шатуна.

— Очень мило!

Арка в конце коридора была завешана тонкими металлическими цепочками, которые встревоженно зазвенели, стоило нам их потревожить.

Вид кухни заставил меня непроизвольно застонать. И было от чего!

Чьи-то умелые и, не побоюсь этого слова, талантливые руки, идеально разделили это помещение на две части: правая часть была мечтой любой поварихи, но зато левая… За такое рабочее место любой алхимик бы продал дьяволу свою бессмертную душу.

— Кухня общая. Вам придётся делить её с новым алхимиком… — попытался испортить момент очарования Конарди,