Рыцарь Родриго и его оруженосец - Михаэль Андреас Гельмут Энде
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он переворачивал листы острым клювом и зорким попугайским взглядом пробегал строку за строкой. Раз уж он не смог найти Малыша в Страхопуще, то, может, обнаружит его в этой книге историй. Таков был его замысел. Ибо хотя непуганый, упрямый озорник Малыш и был особенным, но уж точно не был первым мальчишкой, который пустился странствовать по свету в поисках счастья. Должны быть и другие истории, повествующие о таких озорниках, как он, они-то и дадут Сократу подсказку, что будет дальше с Малышом. И если он найдёт эту подсказку – так думал умный попугай, большой поборник мысли, забегающей вперёд, – то он, быть может, будет поджидать Малыша на следующем этапе его пути.
Если в первой главе своей истории Малыш исчезает, то во второй и, может, даже в третьей он будет убегать как можно дальше! Но самое позднее в четвёртой главе Сократ уже будет тут как тут, поджидая Малыша на решающем перепутье, и всё лишь потому, что правильно предвидел ход истории и просто пропустил пару ненужных глав! Правда, за три долгих дня Малыш уже мог продвинуться далеко вперёд.
Сократ нетерпеливо перелистывал страницы. Он помнил все театральные пьесы, которые когда-либо видел, но он и не предполагал, как много ещё оставалось материала, не освоенного театром. Он знал сотни историй, а в книге описывались сотни сотен. Правда, половина из них не могла пригодиться Сократу: вместо того чтобы описывать, как кто-то внезапно уходит, эти истории описывали, как кто-то внезапно появляется.
Но и та половина, которая могла ему послужить, содержала множество возможностей. У Сократа скоро закружилась голова. Там были малыши, которые встречали добрую фею, и она исполняла три их желания, самое первое из которых уносило их далеко на край света. Там были малыши, которые спускались к чёрту в преисподнюю – чего Сократ вполне мог ожидать от своего Малыша, но что он, впрочем, исключал, полагая, что ворота в преисподнюю едва ли могли находиться в Страхопуще. Другие мальчики поднимались в гору и попадали в логово великана, третьи искали чашу, магический колодец или заколдованный замок со спящей принцессой. И не так уж мало было тех, кто, прежде чем пуститься в путь за чашей или спящей принцессой, подыскивал себе рыцаря, чтобы сделаться его оруженосцем.
И это показалось попугаю самым подходящим для Малыша, принимая во внимание его юный возраст. Сократ, так долго сгибавшийся над книгой, выпрямился. Теперь он должен как следует подумать!
Не сама ли мама Дик беспрерывно – пусть и прикрывая рот ладонью – поминала рыцаря-разбойника Родриго Грубиана, который гнездился где-то в здешних местах, в Страхопуще? Да и сам Сократ во время своих поисковых облётов разве не видел издали покосившиеся башни на вершинах Лихогорья?
И не подходит ли одно к другому, пусть рыцарь и не благородный, а разбойник? Малыш, думал Сократ, не очень-то различал их. В отличие от его родителей, которые никогда не делали ничего по-другому, Малыш всегда всё делал наоборот. И рыцарь-разбойник, вероятно, был для него самым подходящим!
Сократ всё сильнее укреплялся в своём решении. Он оставил книгу историй на столе – она ему уже не понадобится – и полетел к папе и маме Дик, чтобы взять командование на себя. Кукольный театр папы Дика должен отправиться к рыцарю-разбойнику Родриго Грубиану!
Так и сделали, поскольку Сократ умел убеждать. Ослы Долли, Вилли и Улли были запряжены, папа и мама Дик кряхтя влезли на облучок, а довольный Сократ сидел на трубе, которая торчала над островерхой двускатной крышей. Он походил там, вверху, на яркое знамя.
– Н-но, поехали! – крикнул он наконец.
Но ничего не произошло. Ослы Долли, Вилли и Улли повесили головы, будто опять заснули. А папа и мама Дик? Было непонятно, сидят ли они вообще там, на облучке. Не умчались ли прочь, шурша плащами и шелестя юбками, только бы не пускаться навстречу рыцарю-разбойнику Родриго Грубиану? Сократ не мог этого знать, потому что с трубы ему не был виден облучок.
– Поехали! – крикнул он ещё раз. – Да боже ты мой! Трогай! Вы что, не слышите Сократа?
Впереди вагончика лишь один из ослов дёрнул ухом, словно отгоняя назойливого слепня.
В Сократе медленно разгоралась красная попугайская ярость. Они поедут в Страхопущу! Как и почему, он только что подробно объяснил, и ни мама, ни папа Дик не нашли чем ему возразить. Вместо этого они смотрели на него, выпучив глаза, и кивали, забывая дышать. Так почему же они не трогаются с места?
– Эфраим Эмануэль Дик! – проверещал Сократ на своей трубе. – Ты что там, оглох?
Как вы уже догадались, Дики никуда не сбежали. Они просто оцепенели от страха.
– Я слышу тебя, Сократ, – еле прошелестел он, и сочувственный ветер донёс его дрожащий голосок до Сократа. – Только я не знаю, такая ли это хорошая идея – ехать к рыцарю-разбойнику Родриго Грубиану в Страхопущу. Может, мы лучше подождём ещё немного? Малыш ведь может в любой момент…
Одним ударом крыла Сократ отбил на ветер остаток фразы папы Дика. Этот остаток был так же предсказуем, как и его кукольные представления.
– Мы прождали уже три дня, Эфраим Эмануэль Дик! – крикнул он. – И с каждым часом, что мы здесь простаиваем, фора Малыша становится всё больше. Вы что, не хотите вернуть своего сына?
– Конечно, хотим! – крикнула мама Дик с облучка.
– Конечно, хотим! – повторил за ней папа Дик. – Но мы же не знаем, действительно ли он у рыцаря-разбойника. Какой же маленький мальчик по своей воле отправится к рыцарю-разбойнику?
– Малыш, чёрт побери! – каркнул Сократ на своей трубе. – Малыш отправится по своей воле к
