Требуется король - Петроний Гай Аматуни

Такому самозванцу не миновать плетей!

Журналисты, киношники, телевизионщики, чуя новый материал, взапуски побежали к плахе, опережая друг дружку, а некоторые пустились вплавь с того берега. Но…

— Дорогие гости, друзья, — объявила Каисса в микрофон. — Мы должны учитывать, что мальчик, так опрометчиво ставший королем черных и бездарно проигравший партию, впервые встретился с сильным игроком. Поэтому я повелеваю не наказывать его, а разжаловать в рядовые. Отныне он — белая пешка Дэ-Два, потому что в армии черных он уже оскандалился… Быть посему!

6

Я подбежал к церемониймейстеру:

— Где тут у вас телефон-автомат?

Цирлих-Манирлих машинально указал на ближайшую будку и не глядя сунул мне «двушку».

— Спасибо!

Забираюсь в будку и набираю Ж2-ЖЗ.

— Служба информации Восемью Восемь на приеме, — слышу знакомый голос.

— Здравствуйте, Блаттелла, это я…

— А… Здравствуйте. Ну, вы довольны, что оказались миллионным гостем Каиссы?

— Да, конечно.

— Мне пришлось придержать в кустах двух посетителей, чтобы сравнять счет именно вами…

— Даже так?

— Не благодарите… Как вы сказали тогда? «Услуга за услугу»?.. Надеюсь, вы исполнили мою просьбу?

— Да, да, Блаттелла, все готово, и ваша рукопись у меня с собой.

— Вот и прекрасно. Каисса забронировала вам номер в лучшем отеле «Е2-Е4»… С телевизором, ванной и шахматным роботом, который развлечет и потренирует вас.

— Но, Блаттелла… У меня еще дело к вам…

— Говорите, я на приеме.

— Тут у вас появился новый… король…

— Да, это в квадрате номер тысяча один. Но он не назвал себя, и я пока не могу, к сожалению…

— Простите, Блаттелла, — прервал я. — Мне думается… Нет, я уверен, что его личность мне известна…

— Да что вы! — заволновался таракан. — Прошу вас…

— Нет, нет, мой друг, только по секрету!

— Жаль. В нашей шахматной столице секреты не в ходу…

— Ну, по крайней мере, на время вы можете не оглашать его имя?

— Пожалуй… Так кто он?

— Ученик пятого класса школы номер сто нашего города Василько… Это вы свистнули?

— А что, получилось? Я смотрел шахпарад по телевизору и вот стараюсь подражать донским казакам… Однако… Что мы приобрели?! Вы же видели этого мальца? А ведь столько гостей!…

— Нельзя ли вернуть мальчика в школу? Сейчас.

— Исключено! Ведь он сам захотел стать королем. Так?

— Наверное.

— Вот видите! У нас признается только борьба в чистом виде — честная и открытая!

— И все же мне не хочется, чтобы он осрамился вторично.

— Мне тоже. Но бывает и почетный проигрыш… Посмотрим, как будут развиваться события дальше… Мы еще встретимся!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Подвиг

1

Каиссе подали белый открытый автомобиль, церемониймейстер помог ей сесть на левое заднее сиденье и подошел ко мне.

— Ее величество, — устало сказал он, — приглашает вас в карету.

Я не замедлил воспользоваться любезностью Каиссы. Цирлих-Манирлих занял место рядом с водителем, и мы поехали.

— Мне доложил Блаттелла, что вы знакомы с этим мальчиком, — сказала Каисса.

— Не совсем… Раньше я видел только его фотографию. Мне так стыдно за него!

— Мне тоже, — вздохнула Каисса. — Партнер у него оказался сильный, но тем более нельзя вести себя так безрассудно; лучше бы отказался. А теперь, чтобы вернуться домой, он должен отличиться…

— Это непременное условие?

— Да. Кто далеко зашел, тому и возвращаться труднее. Но он — пионер, и надежда еще не потеряна.

— Я не очень силен в шахматах, — признался я, — но, если вы разрешите, постараюсь хоть немного потренировать его…

— Хорошо, — согласилась Каисса. — Буду откровенна: пионеров я люблю особенно!

— Завтра в вашем распоряжении будет катер, — сказал церемониймейстер. — Наша река, если вам известно, не имеет мостов…

— Спасибо. У вас очень утомленный вид.

— Да, мне сегодня досталось, — подтвердил Цирлих-Манирлих.

— Он еще волнуется за своего брата, — сказала Каисса.

— С ним что-нибудь случилось?

— Нет… Его зовут Венивидивицин. Он Главный Инженер моей резиденции и отличный шахматист. Попросил творческий отпуск и отправился по свету искать равного себе игрока…

— И не подает вестей, — грустно закончил церемониймейстер.

— Вот и ваша гостиница, — сказала Каисса, когда машина остановилась. — Можете отдыхать у нас, сколько захотите. Желаю удачи!

— Спасибо за внимание, ваше величество. До свиданья!

2

Остаток этого бурного дня Василько не выходил из палатки. Пережитый им позор — а иначе его скандальный проигрыш не назовешь — тяготил мальчика.

Припоминая свои распоряжения во время игры, он все больше убеждался в их ошибочности, даже бессмысленности и раскаивался. Но сделанного не воротишь.

Незаметно он все же уснул; спал плохо и проснулся ранним утром от боли в боку. «Наверно, продуло», — предположил Василько.

Прихрамывая, вышел из палатки, где всё еще могуче храпели пешки белых, и увидел своего знакомого Дэ-Семь.

— Здорово! — обрадовался солдат.

— Здравствуйте…

— А я тебя стерегу. Зря ты, когда был нашим величеством, не слушал нас.

— Сам теперь понял.

— Да? — обрадовался солдат. — Ну, коли так, не печалься… Ферзь наш жалеет. «Характер, — говорит, — у него истинно королевский… И стать, и велеречивость имеет. Кабы еще играть мог в шахматы, то лучшего и желать не надо!»

— Я-то вообще играю, — сказал Василько, — но вчера загордился малость.

— Да, — согласился солдат. — Заелся ты, слов нет… А что кривишься-то?

— Бок болит.

— Айда к фершалу! Вон в том шатре…

— Может, пройдет?

— Нам тут ждать не разрешают. Сразу идти велят!

В шатре с красным крестом дежурил пожилой медик, читавший еженедельник «64». Увидев пациентов, он отложил чтение и поднял очки на лоб.

 — Оба?

 — Никак нет, — пояснил Дэ-Семь. — Вот они-с занедужили…

 — Имя!

 — Василько.

 — Это еще что такое? — удивился фельдшер.

 — Никак нет, — усмехнулся солдат. — Их величают Дэ-Два. Бок у них страдает.

 — Ружье! — скомандовал фельдшер. Василько вытаращил глаза.

 — Они новобранец, — опять за Василько ответил солдат. — Сейчас принесу. Мигом.

 И действительно, принес через минутку ружье, на прикладе которого было написано: «Дэ-Два». Фельдшер вынул затвор, понюхал, глянул