Последний SOS «Вольтурно» - Лев Скрягин

В декабре 1959 года некий Питер Смол, один из создателей Британского клуба аквалангистов, тот самый, который с Ханиссом Келлером нырнул на глубину 1000 футов, организовал подводную экспедицию на место гибели «Ройял Чартера». Вместе с другим подводным асом Англии — Майклом Тейлором он сумел обнаружить среди подводных скал отдельные железные части разбитого корпуса корабля. И хотя золота тогда не нашли, как уже сообщила газета «Труд», последняя попытка обнаружить ценности закончилась удачей.

Кровавое кораблекрушение

Было еще темно, когда Оскар Хендерсон — капитан английского парусного корабля «Кромантишир» — поднялся на палубу. Судно приближалось к району острова Сейбл. Над океаном опустился туман, с северо-востока шла крутая зыбь. Еще накануне вечером Хендерсон приказал вахтенному штурману разбудить его, если видимость ухудшится. Так оно и случилось — «Кромантишир» попал в туман, которым почти всегда окутан коварный Сейбл, этот легендарный «Остров призраков». Капитана беспокоила не столько близость его опасных песчаных отмелей, сколько вероятность столкновения здесь с другим судном.

Судно шло правым галсом, без верхних парусов и с зарифленными брамселями. Отданный с кормы лаг показывал скорость 5–6 узлов. Каждые две минуты с носовой части корабля раздавался протяжный, чуть приглушенный туманом звук туманного горна.

Вахту нес молодой третий штурман Александр Стюарт. Он слушал рассказ капитана о трудностях плавания в тумане, об опасностях «Кладбища Северной Атлантики» и подробности недавнего столкновения у Сейбла двух немецких пакетботов.

Хендерсон не успел окончить свой рассказ. На палубе появилась жена капитана. Ее разбудил звук туманного горна.

— Оскар, у меня какое-то странное предчувствие, я боюсь. Смотри, какой туман! Вдруг в нас кто-нибудь врежется.

— Ничего не поделаешь, здесь всегда туманы. В нас никто не врежется — мы на своей трассе. Здесь все суда идут в одну сторону, — ответил Хендерсон.

Начинало светать, и туман немного поредел. Чтобы согреться, женщина стала ходить вдоль правого борта, от кормы до бака и обратно. Через некоторое время она снова подошла к штурвалу и сказала мужу:

— Мне почудилось, что я сейчас слышала гудок парохода, там, где-то впереди.

Капитан и штурман прислушались.

— Нет, это тебе послышалось, никакого гудка нет, — ответил Хендерсон.

— У меня хороший слух, Оскар, это пароходный гудок, — не согласилась жена капитана и пошла вниз в каюту проведать своих двух младенцев.

Как только она ушла, Стюарт услышал отдаленный низкий бас гудка парохода. Он доносился издалека, со стороны левого крамбола. Через минуту он был слышен уже яснее, еще через одну — совсем отчетливо. По мощному звуку гудка можно было полагать, что его подавал большой пароход. Вдруг с бака «Кромантишира» раздался истошный крик впередсмотрящего — матроса первого класса Хэлли: «Судно слева по носу!»

Капитан Хендерсон увидел впереди бушприта своего барка вынырнувший из тумана длинный черный корпус судна с четырьмя мачтами без парусов. Оно быстро двигалось под острым углом слева направо по отношению к курсу «Кромантишира». Капитан подбежал к штурвалу и со всей силой начал его быстро крутить. В это время с бака послышался звон разбиваемого стекла, треск ломающегося дерева, свист лопнувших стальных штагов корабля.

Наклонный бом-утлегарь «Кромантишира», выступавший перед его форштевнем на 15 метров, словно копье великана, пронзил шлюпку, стоявшую на киль-блоках впереди ходового мостика неизвестного парохода, разрушил мостик и обломился в развороченной средней надстройке. Оставшимся утлегарем в щепы были разбиты еще две шлюпки, и, когда обломился и он, стальной бушприт парусного корабля, как таран, пропорол верхнюю часть борта судна на протяжении полусотни метров.

Удар был скользящим, под острым углом, причем каждое судно имело в этот момент движение вперед: «Кромантишир» шел 6-узловым, а пароход, как выяснилось потом, 17-узловым ходом. Правый становой 4-тонный якорь парусника был приготовлен к отдаче и висел над клюзом. По иронии судьбы этот «символ надежности» и погубил оказавшийся перед носом «Кромантишира» пароход. Как бы скользя вдоль правого борта незнакомца в сторону его кормы, правой скулой корабль всадил рог своего якоря в обшивку парохода и содрал ее в нескольких местах у самой ватерлинии. При этом якорь, выбив около двух десятков иллюминаторов нижней палубы и сделав большую дыру в корпусе парохода позади его машинного отделения, зацепился лапой за один из шпангоутов. Якорь-цепь лопнула, и якорь остался торчать в разорванном борту ниже ватерлинии. Острый форштевень «Кромантишира» пробил борт ниже уровня воды и вошел внутрь корпуса на 5 метров позади второй грот-мачты парохода. Площадь пробоины составляла несколько квадратных метров. Со скрежетом столкнувшиеся суда, еще раз ударившись бортами, из-за большой силы инерции своих масс расцепились, и неизвестный четырехмачтовый пароход без парусов промчался дальше в туман.

Так началась одна из самых тяжелых в истории торгового судоходства драм на море. Это произошло около 5 часов утра 4 июля 1898 года примерно в 60 милях к югу от острова Сейбл.

Прежде чем объяснить, почему столкнулись суда, расскажем о пароходе, который неожиданно появился перед форштевнем «Кромантишира». Это был французский лайнер «Ла Бургонь» фирмы «Компани Женераль Трансатлантик», построенный в 1885 году. Его регистровая вместимость составляла 7395 тонн, длина — 150 метров, ширина — 15,8, высота борта — 10,5 метра. Судно имело паровую машину системы «Компаунд» с двенадцатью котлами, которая обеспечивала мощность 9800 лошадиных сил. Лайнер мог развивать скорость до 18 узлов. Его пассажирские помещения, размещенные на четырех палубах, могли принять полторы тысячи человек. «Ла Бургонь» являлась серийным пакетботом; вместе с «Ла Шампанью» и «Ла Гасконью» она обслуживала североатлантическую линию. Эти суда имели хорошо оборудованные каюты для пассажиров первого и второго классов с электрическим освещением и несколько отсеков для перевозки эмигрантов.

Утром 2 июля 1898 года «Ла Бургонь» вышла из Нью-Йорка в Гавр. На ее борту находились: 191 пассажир первого класса, 125 пассажиров второго класса, 281 — третьего класса и 128 членов экипажа — всего 725 человек. Среди пассажиров был известный русский борец Юсупов, который после выступления в Америке возвращался в Европу.

Вечером 3 июля на подходе к острову Сейбл судно попало в густой туман. Всю ночь на 4 июля лайнер шел в тумане полным ходом, неся ходовые огни и подавая туманные сигналы паровым гудком. Сейчас никто не сможет объяснить, почему «Ла Бургонь» шла в этом столь оживленном районе судоходства на большой скорости и почему она оказалась на 160 миль севернее трассы, рекомендованной для судов, идущих на восток. Фактически пароход оказался на трассе для парусных судов, совершавших плавание из Европы в Америку. Пароходом командовал опытный и весьма уважаемый на французском флоте капитан Делонкль. Он пришел на службу в «Компани Женераль Трансатлантик» в 1894 году лейтенантом военного флота, участвовал в морских кампаниях Франции в качестве флагманского адъютанта адмирала Баррера. В сорок четыре года он имел отличную репутацию, орден Почетного Легиона, отличался огромной энергией, выдержкой, знанием морского дела и высокой культурой. На «Ла Бургони» Делонкль совершал свой второй рейс, а до этого командовал лайнерами «Ла Шампань» и «Нормандия». Но почему он проявил столь большую неосторожность в этом плавании, ответить трудно.