Роман с убийцей - Вячеслав Жуков

Голос Татьяны Борисовой казался до крайности раздраженным. Она ни за что не стала бы с этой шлюшкой разговаривать, но уж слишком убедительно та плакала. И Татьяна сказала зло усмехнувшись:

– Я знала, что этот кобель трахает вас. Но ему мало. Оказывается, он пристроился еще и к вашей сестре…

Олеся едва сдержалась, чтобы не наговорить этой корове грубостей. Обида переполняла ее сердце за Ирину.

– Извините, но у вас неправильное представление о моей сестре. И уверяю, ваш муж ее не трахал.

– Да?

– Да, да, – Олеся едва не закричала в трубку, чтобы убедить жену Борисова в ее неверном представление.

– Не может быть, – в голосе Татьяны Борисовой отчетливо отразилось удивление. – Мне ли не знать своего мужа. Еще тот негодяй.

– Считайте его кем хотите. Это ваше личное. Но я прошу вас… Понимаете, моя сестра пропала. А Игорь Николаевич должен знать где она. Пусть скажет. Пожалуйста… – попросила Олеся. Ее просьба прозвучала вполне искренне и правдоподобно, и Татьяна Борисова замолчала, как видно о чем-то подумав. Но тут же в трубке послышалась злорадная насмешка.

– Я вам не верю. Какие же у него могут быть отношения с вашей сестрой, если он ее не трахал? – настойчиво спросила Татьяна, сомневаясь в правдивости такого заверения.

– Никаких, – заявила Олеся.

Ее ответ так подействовал на Татьяну, что она опять замолчала. Но питая к любовнице ненависть, с нескрываемым злорадством тут же произнесла:

– Думаю, милочка, он вам уже ничего не сможет сказать. Ничего… – повторила она, и в голосе ее звучало что-то такое, напоминавшее радость.

– Ну почему? – воскликнула Олеся. – Ведь он… – докончить она не успела.

– Он убит, – сказала Татьяна все с тем же злорадством.

Сожаления, или огорчения в голосе жены Борисова, Олеся не заметила. И решила, что неправильно поняла. Состояние ее сейчас было такое, что в голову лезет всякая чушь. И потому спросила:

– Простите, что вы сказали? Я не поняла. Игорь Николаевич… – договорить ей было страшно, и она замолчала, предоставив возможность докончить жене Борисова. И та сказала:

– Перестаньте. Все вы прекрасно поняли. Игоря больше нет.

– Но как это?.. – Олеся чувствовала себя нехорошо. Переживания за Ирину подействовали на ее психику, и Олеся стала не сдержанной, закричала: – Алло!

Но в трубке слышались частые гудки.

Олеся не помнила как положила трубку на аппарат. Не знала верить ей Татьяне или нет. Но с другой стороны, даже по злобе вряд ли та станет такими вещами шутить. Ведь это касается ее мужа, и шутка подобного рода – слишком жестокая.

Олеся заплакала, совершенно не зная, что ей теперь делать. Мысли путались.

– Что же это получается? – спрашивала она себя. – Игорь убит. А где в таком случаи Ирина? – Сердце подсказывало, с сестрой случилась беда, и Олеся причастна к ней. Ведь это она попросила Борисова устроить весь этот спектакль с ограблением Ирины. Хотя и сомневалась, правильно ли поступает. Потому и примчалась на вокзал. Посмотреть, как и что там будет. Но поезд как назло опоздал.

В кухне из буфета достала бутылку коньяка. На прошлой неделе приехав к ней, Борисов привез бутылку настоящего французского коньяка. Олеся открыла ее и налила себе рюмку. Выпила.

После третьей рюмки и выкуренной сигареты, она немного смогла успокоиться. Даже в голове наступило некоторое прояснение, и она мало-мальски смогла нормально рассуждать, говоря себе:

– Так. Борисов погиб. Но помнится, он мне говорил, что сам встречать Ирину на вокзал не поедет, а пошлет кого-нибудь из своих ребят. Выходит, теперь мне надо выяснить, кого послал Борисов. И тот человек уж наверняка должен знать, где сейчас Ирка. Может быть он даже держит ее у себя. Девка она симпатичная. Такие всегда нравятся ребятам. – Она схватила телефонную трубку с твердым намерением во что бы то ни стало дозвониться до офиса. Может там у секретарши Борисова удастся хоть что-то выяснить. Со стервой женой разговаривать бесполезно. Она только злорадствует тому, что у Олеси пропала сестра.

Олеся держала трубку в дрожащей от волнения руке, а палец прыгал по клавишам с цифрами, набирая номер.

– Алло?! – нетерпеливо повторяла она, хотя из трубки, точно протяжные вздохи, до нее доходили длинные гудки. И вот наконец-то трубку сняли.

Женский голос торопливо и озабоченно произнес:

– Говорите, вас слушают?

Олеся спохватилась, заговорила от волнения довольно сбивчиво:

– Извините, пожалуйста… – очень хотелось казаться вежливой. – Прошу вас…

– Девушка, говорите, что вам нужно? У меня мало времени для разговора с вами, – ответили на том конце с нескрываемым недовольством.

И Олеся не нашла ничего лучшего, как спросить то, о чем наверное спрашивать не следовало бы.

– Скажите, пожалуйста, что случилось с Игорем Николаевичем?..

К своему сожалению Олеся слишком поздно поняла, что этим своим нелепым вопросом очень озадачила разговаривавшую с ней женщину, и та едва ли добрую четверть минуты молчала, видно обдумывая, стоит ли ей давать этой незнакомой девушке какие-либо объяснения. Решила уточнить.

– А вы кто? – спросила секретарша, кажется, не очень-то желая откровенничать.

Олеся замялась. Ну в самом деле, не скажешь же, что она любовница ее шефа. Это будет уже слишком. Поэтому ответила несколько расплывчато:

– Я хорошая знакомая Игоря Николаевича…

Кажется, это оказался тот случай, когда вранье не проходит и воспринимается отталкивающе. И в ответ она услышала сердитое:

– Девушка, мы никакой информации не даем. Если вы хорошая знакомая, позвоните Борисовым домой. И поговорите с супругой Игоря Николаевича.

И тут же в трубке послышались короткие гудки.

– Сука! – крикнула Олеся в трубку, жалея, что секретарша ее не услышала. Пусть знает, кто она есть. Еще ей было жаль потраченного времени. Брала досада, что так ничего она и не добилась, не выяснила. Вот невезуха.

Олеся готова была поручиться, что она патологическая неудачница. А как еще можно назвать себя, если невезуха прет по черному. Жена Борисова ничего путного не объяснила. В офисе, куда позвонила Олеся, и вовсе получился облом. Что в таком случаи остается делать?

Нет, в милицию она решила не обращаться. Во всяком случаи, пока. Вдруг ее саму обвинят в исчезновении Ирины. И это будет справедливо. Ведь это она предложила Борисову план ограбления сестры, да чтоб ее дуреху напугали как следует.

Олеся попыталась в очередной раз все хорошенько обдумать.

– Ну хорошо. А если допустить, что тот человек перестарался, соблазнился на Ирку и решил ее трахнуть. А трахнув, испугался мести Борисова. Но теперь, когда он узнал, что Борисов мертв, ему ведь ничего не грозит. Он должен отпустить Ирку, – рассуждала она в слух, расхаживая из угла в угол по комнате. Всегда считала, что при любой ситуации нельзя опускать руки. Только как их не опускать, когда в голове полнейшая неразбериха. Хоть бы одна дельная мыслишка пришла.

И потому Олеся несказанно обрадовалась, когда к ней приехала давняя подруга Жанка. Раньше они были с ней, что называется, не разлей вода, но в последний год так получалось, что виделись они не часто, как хотелось бы.

Сейчас ее приезд оказался весьма кстати. Пару дельных советов от подруги не помешают. Ведь Жанка – девка умная.

Года три назад Жанка была высокооплачиваемой элитной проституткой. Случайно познакомилась с одним очень крупным банкиром и тот помог ей стать менеджером известной туристической фирмы. Шмотки, загрантуры – все теперь было у нее. А самое главное – большая зарплата. Деньги принесли Жанке независимость, и не надо ей теперь подставлять передок. Разве что своему банкиру в благодарность.

Олеся ей немного завидовала. Продвинутая она, эта Жанка. Себя унижать не дает и вовремя кусок пирога ухватить успевает. Олеся рассказала ей обо всем: и про Ирину, и про Борисова. Хотелось, по-настоящему, выговориться.

Подруга выслушала молча, а потом сказала:

– Ну ты и дура.

Олеся нисколечко не обиделась, потому что считала: Жанка права. Она дура.

– Еще какая, – согласилась Олеся на справедливое замечание подруги. Да и чему тут обижаться-то, когда эту негативную ситуацию вокруг сестры она создала сама. А что касаемо любовника Борисова, то тут Олеся была готова поспорить. Ведь к смерти Игоря Николаевича она не имеет ни малейшего отношения.

– Я уже слышала, что твоего Барсика грохнули, – со знанием дела, произнесла Жанка, как о чем-то пустяковом. Хотя для нее, наверное, так и было. Ведь это же не ее любовник, а Олесин. И какая ей забота, где теперь Олеся добудет денег на свое существование.

Олеся только подняла на подругу свои большие печальные глаза, собираясь спросить, что обо всем этом думает Жанка, как та сама сказала:

– Большими деньгами он ворочал. Ты думаешь, он зелененькие тебе отваливал из своей зарплаты?..

Олеся не ответила. Меньше всего сейчас ей хотелось думать об этом. Пропала ее сестра, и как теперь она сообщит родителям? Как скажет, что сама подбила своего любовника, чтобы тот посодействовал.