Серебряный туман (ЛП) - Вильденштейн Оливия

— Это приглашение?

Я разволновалась.

— Мне просто было любопытно, останется ли там хоть немного воды.

— А я подумал, что ты замышляешь увидеть меня голым, но я должен был знать, что это научный эксперимент.

Я лопнула пузырь указательным пальцем.

— Ты меня знаешь.

— Я не уверен, что знаю, — его взгляд скользнул по моему лбу, ресницам, носу, рту, шее и ещё ниже. — Иногда я не уверен, что действительно что-то знаю о тебе, Кэт.

Моё дыхание стучало по голосовым связкам.

— Присоединяйся ко мне в ванне, — я оценила неровную высоту его тёмных бровей, голубизну его радужных оболочек, мягкую форму его рта.

Запала долгая пауза.

— Тогда я буду весь мокрый.

— Ты высохнешь, — я изучала радужный блеск мыльного пузыря.

В тишине он расшнуровал ботинки, расстегнул рубашку. Сосредоточенность омрачила его черты. Я сомневалась, что он сосредоточился на механике шнурков и пуговиц. Я прикусила губу. Неужели я действительно только что предложила Эйсу принять со мной ванну?

Я покраснела от своей дерзости.

Я никогда не делала этого раньше.

Когда-либо.

Он сказал, что не знает меня, но знаю ли я саму себя?

Он стоял надо мной, всё ещё в джинсах, но с обнажённой грудью, скульптурной и золотистой, вырезанной из мускулов.

Я бы провела руками по его груди, вниз по спине, но я никогда не видела его без рубашки.

Не говоря ни слова, он скользнул одной ногой в ванну.

Я приподняла бровь.

— Твои джинсы всё ещё на тебе.

Вода зашипела и нагрелась, но не закипела. И всё же её температура определённо повысилась.

— Я знаю, — он упёрся коленями по обе стороны от моих бёдер, затем опустил внутрь ещё больше своего великолепного тела.

— Почему?

Он ухватился за края ванны на когтистых лапах.

— Потому что я не хочу, чтобы наш первый раз произошёл после ссоры.

Я тоже этого не хотела…

Вода поднялась выше, нагрелась сильнее.

— Меня собираются сварить?

Его напряжённое выражение лица стало весёлым.

— Вода не станет горячее. Но я могу включить немного холодной воды, если это тебя успокоит.

— Не надо. Я люблю горячую воду, — я провела ладонями по его рукам, которые были твёрдыми и жилистыми. Мне было интересно, тренировался ли он. Я тоже многого о нём не знала. Я сказала ему об этом.

— Спрашивай меня о чём хочешь.

Я провела ногтями по его плечам, вниз по бокам его туловища.

— У тебя есть дом на Земле?

— Нет.

— Даже на Бивер-Айленд?

Вуды предположительно жили там, в роскошном уединённом комплексе.

— Дома на Бивер-Айленд просто для вида.

— Но у тебя дом в Неверре?

— Не дом как таковой. Я живу на вершине калимбора. Это…

— небесные деревья. Борго рассказал мне о них.

Я погладила его мышцы живота, которые сокращались и вздрагивали под моими прикосновениями.

— У тебя в Неверре есть водопровод?

— Да.

— У тебя есть ванна?

— Размером с небольшой бассейн.

— У тебя есть окна? — я снова провела руками по его рукам. Его кожа покрылась мурашками.

— Да, — его голос стал хриплым. Он поймал мои руки и обездвижил их. — Я беру свои слова обратно.

— Что именно?

— Я не хочу отвечать на вопросы прямо сейчас. Ты можешь задавать мне вопросы только тогда, когда будешь одета.

— Моя нагота отвлекает? — если бы я не нервничала так сильно, то, наверное, подмигнула бы, но я не была роковой женщиной. Я также не была девственницей, но у меня был такой скудный опыт, что я не хотела, чтобы Эйс сделал вывод.

Черты его лица исказились, как будто он вёл какую-то внутреннюю борьбу с самим собой. Я не была уверена, каковы были ставки. Я сомневалась, что он нервничал. У него были проблемы с доверием, но он не был ни замкнутым, ни невинным.

Какая-то часть его, должно быть, победила, потому что черты его лица выровнялись. Он отпустил мои руки, схватился за края ванны и наклонился ко мне. Медленно, осторожно он прикоснулся своими губами к моим. Его поцелуй был похож на вопрос.

Я запустила руки в его волосы и приподнялась, чтобы поцеловать его в ответ, прижимаясь обнажённой грудью к его горячей коже. Он зарычал мне в рот.

Когда он оторвал свои губы от моих, он прошептал:

— Пойдём со мной в Неверру.

— Я не могу туда пойти.

Смогу ли я вообще пройти через портал? Я была отчасти охотницей. Охотников не пускали в Неверру. Возможно, им разрешили войти в Харени вместе с другими Неблагими, но если бы я оказалась там, то увидела бы Эйса только в Ночь Тумана, что случалось раз в месяц — раз в очень долгий месяц. Дни на Неверре не были равны земным дням. И только Великий Дух знал, насколько дружелюбны были Неблагие…

— Фейри убьют меня, если я пойду.

— Только я могу убить тебя.

— Технически.

— Я защищу тебя, Кэт.

— Как? Заперев меня в своём калимборе?

Его губы сжались. Он, очевидно, не продумал логистику доставки охотницы — частично охотницы — на вражескую территорию.

— Кроме того, я не могу оставить своего отца, Эйс.

Как будто его имя вызвало его, я услышала, как хлопнула дверь, а затем моё имя.

Дверь в ванную, к счастью, не была открыта, но она была не заперта.

— Я принимаю ванну, папа, — крикнула я в ответ. — Выйду через секунду! — обращаясь к Эйсу, я сказала. — Тебе нужно идти.

Его лицо снова приняло то серьёзное выражение, которое говорило мне, что он был погружён в свои мысли. Грудь поднималась медленно, равномерно — в отличие от моей, — он вылез из ванны, мокрая джинсовая ткань прилипла к его длинным ногам.

— Не мог бы ты бросить мне полотенце с вешалки? — прошептала я.

Неподвижный, задумчивый, он капал водой на кафельный пол.

— Эйс?

Его взгляд метнулся ко мне.

— Полотенце? — я указала на стойку.

Он схватил его, развернул и протянул мне. Я вылезла из ванны. Он обернул полотенце вокруг меня, даже не взглянув.

— Что, если я найду способ? — сказал он.

— Найдёшь способ сделать что?

— Чтобы получить для тебя штамп портала. Чтобы ты могла путешествовать с Неверры на Землю, когда захочешь? Ты могла бы пойти со мной?

Моё сердце забилось быстрее. Я медленно повернулась к нему лицом.

— Твой народ накажет тебя. Помнишь, что они сделали с Крузом? С Борго? Ты принц…

— У Грегора нет политической силы, чтобы посадить меня за решётку, а мой отец не посмел бы, потому что, если бы он попытался, я бы распространил новость о том, что Анджелина не носит моего ребёнка. Завести роман — это одно. Оплодотворять фейри, не являющуюся твоей супругой? Мало того, что это осуждается, так ещё и ребёнок изгоняется из утробы матери.

Мой желудок скрутило.

— Они заставляют женщин делать аборты?

Эйс серьёзно кивнул.

— Это варварство.

Почти так же плохо, как наказание, которому они подвергли Борго, когда узнали, что он переспал с охотницей. К счастью, они перестали наказывать людей кастрацией.

— Что происходит с рождающимися детьми?

— Их изгоняют из Неверры.

— Значит, они умирают?

— Если они не чистокровные фейри, у них есть шанс выжить.

Шанс? Я хотела крикнуть Эйсу, что его люди жестоки, но он не был виноват. Его отец, хотя… его отец мог всё изменить.

— Что, если женщина была изнасилована? — после этого я бы оставила эту тему.

— Не имеет значения, как был создан ребёнок, — Эйс нежно обхватил моё лицо ладонями, его прикосновение было лёгким, как пёрышко. — Когда я унаследую трон, я изменю это.

Но до тех пор многие погибнут. Пытаясь выкинуть из головы кровавые образы, я спросила:

— Если бы я пошла с тобой в Неверру, как бы ты объяснил моё присутствие?

— Ты была бы моей наложницей.

Этот термин ошеломил меня. И эта мысль беспокоила меня.

— Я не хочу быть твоей наложницей.

Он вскинул руки в воздух.

— Мне больше нечего предложить!

Я отшатнулась от резкости его голоса.

— Позволь мне быть твоей земной девушкой. Меня это устраивает.