Озорная леди - Синди Холбрук

к тому же у нее живой ум. — Сквайр Питерсон взглянул на Ричарда критическим оком, словно проверяя, не готов ли тот попасться в расставленные сети. — Я вижу, вы хотите с ней познакомиться?

— Да, — быстро ответил Ричард, стараясь не обращать внимания на широкую улыбку, появившуюся на лице сквайра; тот быстро повел его к девушке. Дрожь пробежала по телу Ричарда, когда Чентел Эмберли взглянула на него. Ее глаза изумрудно-зеленого цвета обожгли его сердце, как в ту памятную ночь, выражение ее очаровательного личика было открытым и доброжелательным. Узнает ли она его? Он очень наделся, что нет: он не был готов увидеть страх и ненависть в ее взгляде.

— Ченти! — В голосе сквайра прозвучало нескрываемое удовольствие. — Позволь мне представить тебе Ричарда Сент-Джеймса, лорда Хартфорда. Он недавно купил Ремингтон-хаус, так что теперь он твой сосед… Ну, почти сосед. — И он добродушно рассмеялся.

— В самом деле? — Уголки ее губ приподнялись в легкой улыбке. — Очень приятно познакомиться с вами… сосед.

Ричард поклонился и обворожительно улыбнулся:

— Я увидел вас, когда вы танцевали, и понял, что просто не могу не познакомиться с вами.

Ее тонкие брови удивленно приподнялись:

— Правда, милорд? Теперь мы уже знакомы, так что можем спокойно расстаться.

Было видно, что комплименты галантного кавалера позабавили Чентел, но не более того; он не сумел произвести особого впечатления ни титулом, ни тонкой лестью на гордую леди.

— Могу ли я просить вас подарить мне этот танец? — Ричард сделал приглашающий жест.

Девушка слегка наклонила голову, будто что-то припоминая.

— Я уверена, что никогда не встречала вас раньше, милорд, но вы на кого-то удивительно похожи.

Ричард, заметив, как она хмурится, поспешил натянуть на лицо улыбку:

— Я не знаю, на кого именно, но надеюсь, что вам было бы приятно танцевать с ним.

Чентел засмеялась, но Ричард видел, что она по-прежнему озадачена. По счастью, пожилая леди, с которой она до этого беседовала, вдруг произнесла:

— Ради бога, Чентел, перестань строить из себя недотрогу и пойди потанцуй с этим очаровательным молодым человеком, иначе он решит, что ты его боишься.

Сквайр многозначительно кашлянул и вставил свое веское слово:

— В самом деле, музыканты вот-вот снова заиграют, и я уверен, что следующим танцем будет вальс. К большому сожалению, теперь мне придется вас покинуть.

Сквайр Питерсон откланялся и поспешил к оркестру, а пожилая дама исчезла из виду, как будто растворившись в воздухе. Ричард рассмеялся:

— Кажется, они оставили вас на мою милость.

— Боюсь, милорд, все как раз наоборот, — сказала Чентел, внимательно наблюдая за хозяином; тот о чем-то говорил с дирижером и улыбался.

Ричард недоуменно посмотрел в ее искрящиеся лукавством глаза.

— Боюсь, что сквайр взял вас в плен, чтобы вручить мне. В данный момент он просит музыкантов сыграть вальс, хотя Элиза обычно оставляет этот танец на более позднее время.

— Представьте себе, только что сквайр назвал Элизу неисправимой свахой! — рассмеялся Ричард.

— Да, они оба хороши, — в тон ему ответила Чентел, — только сквайр еще более прямолинеен, чем его жена.

Ричард поклонился:

— Как бы там ни было, я у ваших ног. Так не будем же разочаровывать хозяев. Позвольте пригласить вас на танец.

Чентел улыбнулась, но от Ричарда не укрылось выражение сомнения и нерешительности в ее глазах. Это его озадачило. Любая женщина на ее месте сочла бы за честь принять его приглашение на танец. Но отступить было уже невозможно. Поэтому он счел нужным добавить:

— Вы ведь не хотите огорчить нашего радушного хозяина?

Чентел засмеялась и поднялась:

— Что ж, мне не хотелось его огорчить.

— А меня? Я понимаю, что я только военный трофей, но неужели у вас не останется ни капли симпатии и для меня? — лукаво глядя на девушку, произнес Ричард, увлекая ее в центр зала.

— А о какой симпатии может идти речь, милорд? — спросила его Чентел, дерзко глядя ему прямо в глаза. В ее манере держаться не было и намека на флирт. Ее вопрос прозвучал как вызов.

Теперь Ричард начинал понимать, почему эта девушка отпугивала молодых людей. Однако не в правилах многоопытного мужчины было отступать перед строптивостью красотки, а потому он поднял перчатку.

— О вашей ко мне, — парировал он, чувствуя, что тонет в этих изумрудных озерах. Он властно обхватил ее за талию и закружил в танце. — Я мог бы представить вам свои рекомендации, но мне не хотелось бы таким образом подчеркивать свои достоинства.

— Понимаю. Так, значит, одно из ваших лучших качеств — скромность? — невинно заметила Чентел.

— Так и есть. Но почему мы все время говорим обо мне? Давайте лучше поговорим о вас.

— Обо мне? Но это очень скучно, а я не хочу вас утомлять.

— Так кто же из нас излишне скромен? — поддразнил ее Ричард, в душе удивляясь, почему она не воспользовалась возможностью представить в выгодном свете свои достоинства и произвести хорошее впечатление, как это делали многие кокетки, танцуя с ним.

— Это вовсе не застенчивость. Просто я веду на редкость однообразную жизнь, и у меня нет никаких особых талантов, которыми я могла бы похвастаться.

— Разве нет? — Ричард нашел ее ответ весьма забавным. — Думаю, другие с вами не согласятся. Чентел поняла, на кого намекал ее кавалер:

— Если вы говорите о сквайре, то он честный человек и потому не станет расписывать мои несуществующие достоинства.

Ричард усмехнулся:

— Он сказал, что у вас твердый характер.

— Боже мой, и после этого вы решились пригласить меня на танец?

— Женщины с характером меня не пугают. — Он поймал ее дерзкий взгляд и, подчиняясь безотчетному импульсу, прижал покрепче к себе. — Меня всегда увлекает хорошая схватка.

Она замерла в его объятиях, мгновенно ощетинившись.

— А меня — нет.

— Разве это не так, Ченти? — ласково поддразнил ее Ричард. Ему нравилось звучание ее имени.

— Не смейте меня так называть! — Ее глаза потемнели, как море перед бурей, и на щеках вспыхнул яркий румянец.

Ричард был совершенно очарован. Девушка, казалось, стала еще прелестней в гневе. Он не знал, что на него нашло, но не мог остановиться. Должно быть, он сошел с ума… Но мисс Чентел Эмберли держала его на расстоянии, и ему вовсе не нравилось, что она обращается с ним как с незнакомцем. В конце концов, он вовсе не чувствовал себя чужим по отношению к ней!

— Почему? — переходя на еще более интимный тон, спросил Ричард.

— Только сквайр называет меня уменьшительным именем. — Голос Чентел звучал совсем холодно. — Вы, сэр, меня не знаете и потому не имеете на это права.