Будни и праздники - Николай Бондаренко

— А нельзя ли обеспечить хлебом всех?

— Всех — нельзя. А тех, кто работает, кормим. Ты же отлично знаешь, какая у нас справедливая социальная система. Изучал небось, как расправлялись с непослушными рабами в древнем Риме? У нас же свободное предпринимательство! Свободно живи и свободно развивайся, никаких экзекуций… Мы кормим, даем работу, заботимся о народном благе… А насчет «всем хлеба» — ты наслушался вредных идей. Не историк ли научил?

— Какой историк?

— Тот самый.

— А, я уже забыл.

— Не хитри, Чек. Много ли он высказывал подобных мыслей?

— Ни слова. Я только одно заметил…

— Что? — насторожился Карл.

— Он испугался, когда увидел мой пропуск.

— Ты показывал пропуск?

— Да, агенту, или как его там, а этот человек сидел рядом.

— Когда вы договорились встретиться?

— С агентом?

— Не дури.

— С историком — не договаривались. Он увидел пропуск и сразу замкнулся.

— Тогда, по логике вещей, он не должен был идти за тобой.

— Почему? Его мучил голод, он только и говорил об этом…

— А что же вы делали, когда я… его выставил?

— Кормил сэндвичами…

— Это на тебя похоже… Он сказал, что придет еще?

— Ничего не сказал. Сразу ушел.

— Просьба, Чек. Если историк появится, позвони.

— Появится — увидите сами, — усмехнулся я.

— И все же, — твердо сказал Карл. — Я люблю убеждаться в лояльности подчиненных. Теперь, Чек, за дело.

Карл придвинул к себе тексты выступлений и подпрыгнул, как ужаленный.

— Что ты принес? — заорал он.

— То, что вы просили.

— Я просил не в таком виде!

— А в каком?

— Дурачка из себя не строй. Я читаю только с машинки!

Я молча поднял со стола исписанные листки и вышел из кабинета.

Тайпинг-офис находился рядом, в соседнем кабинете. Машинки бешено стрекотали.

— Доброе утро, — приветствовал я девушек.

— Что у вас? — обернулась одна из них.

— Господин Карл просил срочно напечатать.

— Положите в зеленую папку.

— Когда будет готово?

— Позвоню.

Пока вкладывал в папку тексты карловских выступлений, прочитал рядом с машинкой два заголовка: «Воздействие удачно подобранных звуковых сочетаний на эмоциональный настрой индивидуума» и «О практике изучения настроений»… Неужели на каждой машинке статьи Карла? Когда он успевает писать?

Вернулся в офис-четыре. Звонок.

— Где выступления? — гневно вопрошает Карл.

— На машинке.

— Что за фокусы! Немедленно представить!

Бегу в тайпинг-офис, жду, пока девушки напечатают.

Опять спешу к Карлу. Он встретил меня злым, испепеляющим взглядом. Я положил перед ним листки. Карл ровным, назидательным голосом укорил:

— Не умеешь работать, Чек. Не умеешь находить контакты. Иди. Понадобишься — вызову.

В приемной я подошел к Ри, обратился с просьбой:

— Пожалуйста, одолжите сколько-нибудь денег…

Ри фыркнула, побагровела.

— Нашли время для займов. Не мешайте работать.

Я не сдержался и сказал Ри:

— О вас я думал лучше.

Не знаю, как она отреагировала — даже смотреть на нее не стал, отправился в свой офис-четыре. Сел за стол, поднял телефонную трубку. Пора заняться оповещением. Все-таки приглашенных немало — пятьдесят человек!

Набираю первый по списку номер. К телефону долго не подходят. Наконец, захрипел недовольный голос:

— Да, кому я понадобился?

— Это вы, господин Фикс?

— Ну я, а что случилось?

— Я звоню по поручению господина Карла. Завтра в пятнадцать ноль-ноль важное заседание.

— Опять?.. — возмутился было господин Фикс, но взял себя в руки. — Хорошо. Передайте господину Карлу — буду обязательно.

Я пометил на контрольном листке: «г. Фикс — оповещен».

Набираю следующий номер.

— Алло, девушка, нельзя ли пригласить к телефону госпожу Нетке?

— Кого-кого? — переспросил озорной голосок.

— Госпожу Нетке. Я звоню по поручению господина Карла…

Голосок засмеялся и, тонко прокашлявшись, сообщил:

— Госпожа Нетке сейчас подойдет. Только не опускайте трубку!

Минут десять я напряженно вслушивался в неясные дребезжащие звуки. То смех прорывался, то возбужденная речь, то шаги…

— Вы ждете? — сдерживая смех, спросил голосок.

— Жду. У меня мало времени…

— Вы, наверное, круглый идиот! — невидимым острием пронзил меня голосок, и частые гудки завершили наш разговор. В контрольном листке рядом с фамилией Нетке ставлю жирный вопрос.

В длинном ряду фамилий вдруг увидел: Кром! И как я просмотрел! Не раздумывая, набираю номер.

— Слушаю, — ответил надтреснутый старческий голос.

— Мне бы господина Крома.

— Кто спрашивает?

— Сотрудник господина Карла. Завтра в пятнадцать ноль-ноль совещание. Передайте, пожалуйста, господину Крому…

— Странное поручение. Передать самому себе? Ну, знаете…

— Извините, господин Кром. Повестка дня важная и интересная. Военные и финансовые вопросы. А также выдвижение на премию литературных работ господина Карла…

— Вот как? Выдвижение на премию? Любопытно… Так во сколько, говорите?

— Завтра в пятнадцать ноль-ноль.

Отбойные гудки. С удовлетворением занес в контрольный листок плюс.

Решил не перескакивать через фамилии, звонить всем подряд.

— Господин Брзо?

— Ну, Брзо, — ответил бас. — А ты кто такой?

— Сотрудник господина Карла. Завтра…

— Меня не интересует — что завтра. И я прекрасно знаю и люблю господина Карла. Я спрашиваю: кто ты такой? Тунеядец? Нищий? Проходимец? Какая беспрецедентная наглость! Мокрица хочет, чтобы я с ней разговаривал!… Передай господину Карлу — приду.

Едва закончился неприятный разговор с господином Брзо, вызывает Карл.

— Что ты тут настряпал? — с ходу обрушился он на меня. — Разве это выступление? Сочинение дебильного младенца! Нет, ты только послушай! — Карл, скривившись, нарочито громко прочитал: «Многоуважаемые дамы и господа!» Откуда, я спрашиваю, эти перлы?

— Из ваших сочинений.

— Когда я говорю, — вскипел Карл, — все молчат! Нет, ты не хочешь быть внимательным, не хочешь по-настоящему сосредоточиться на простом поручении. Если бы ты изучил состав приглашенных, не написал бы «многоуважаемые дамы»!

Задать бы вопрос, уточнить явную нелепицу, но я молчу, сдерживаю себя — говорить сейчас бесполезно.

— В выступлении сплошные повторы! — возбужденно продолжает Карл. — Уж если ты написал в одном месте «многоуважаемые», то в другом будь любезен найти синоним. Есть, например, прекрасное обращение «досточтимые»! Забирай свои поделки и действуй. Жду новый, по-настоящему умный, полноценный текст.

Опять я в офисе-четыре за столом. Еще раз просмотрел список участников совещания, но так и не понял карловского протеста против обращения к дамам: в стройном ряду высоких представителей значились три важные особы…

Новый текст, естественно, начал с поправкой: «Многоуважаемые господа!» Написал еще две строчки и выдохся… Тут же звонок Карла:

— Где мои выступления?

— Я только начал.

— Ну и головотяпство! — воскликнул Карл, и в трубке часто запиликало.

Через пять минут новый звонок:

— Я жду!

— Заканчиваю вступительное слово…

Карл возмущенно засопел, но комментариев не последовало.

Отнес в тайпинг-офис первое выступление и сразу же принялся за второе. Взглянул на часы. Ого, скоро перерыв.

Дверь в офис-двенадцать была закрыта. Толкнул — она неслышно отворилась, и клерки, застигнутые врасплох, мгновенно перевернули исписанные листки бумаги и вопросительно уставились на меня. Только Бо, увлеченный работой, не заметил моего прихода и продолжал строчить… Я легко прочитал крупно выведенный заголовок на первой странице: «О роли письменных принадлежностей в передовом делопроизводстве».

Бо, наконец, очнулся, растерянно огляделся по сторонам и понял, что переворачивать страницу поздно. Он густо покраснел и вытянулся передо мной.

— Добрый день, господа, — сказал я. — Не найдется ли у кого-нибудь немного денет взаймы?

Бо-Э-Ни удивленно переглянулись.

— Мы с собой не носим, — объяснил Бо.

На его столе мелодично запел телефонный аппарат. Бо снял трубку и пригнулся еще ниже.

— Слушаю, господин Карл… Хорошо, господин Карл.

Бо опустил трубку, красиво выпрямился и произнес:

— Вас ждет господин Карл.

— Спасибо, — усмехнулся я и, прежде чем покинуть офис-двенадцать, сказал испуганному Бо:

— Вы, оказывается, и скупец великий! Нехорошо.

К Карлу не пошел. Бесполезно — ведь второе выступление не готово. Карл, видимо, набрался терпения и долго не звонил — я успел слепить довольно приличное обращение к господам и закинул в тайпинг-офис.