Вызов тебе - Брук Блейн

— Не могу обещать, что мы будем держать всё в спальне…

— О боже, мы можем это не обсуждать? Мне не нужно знать, что происходит у кого-то из вас в спальне, — я сунул в рот побольше чипсов и потянулся взять ещё, но Ксандер шлёпнул меня по руке.

— Хмм. Эта необходимость, чтобы мы молчали о своих отношениях, способ предотвратить наши вопросы о том, что происходит у тебя?

Я пожал плечами и слизал солёный уксус со своих пальцев.

— У меня ничего не происходит.

— Нет? — Ксандер и Бейли обменялись взглядами, и у меня создалось впечатление, что они сговорятся против меня. — Ты в последнее время не спасал из беды никаких дам?

Не знаю, почему в моих мыслях всплыло изображение Себастиана Вогеля в обтягивающем красном платье, потому что, судя по тому, что я пока узнал об этом парне, он был очень далёк от того, кого нужно спасать.

— Нет. Неа. Никаких дам в моей кровати… в моей жизни.

Ксандер сузил глаза.

— Ага, — затем он протянул мне тарелку сырых бургеров. — Отнеси-ка их на улицу, чтобы мы с Бейли могли посплетничать о том, что значило это быстрое отрицание.

Наверняка я чувствовал не укол вины, потому что не врал. Не нужно было ничего говорить о Баше. Он был просто одним из многих людей, которых я спас за последние несколько недель. Ничего такого.

— Ну, это похоже на Кирана, но я не думаю, что когда-нибудь раньше видел, чтобы он так усердно думал.

Выйдя на улицу, я вытряхнул из головы все мысли о сбивающем с толку гендире «АнаВог», только чтобы увидеть Генри, вторую половину Бейли, который чистил гриль. Даже с нынешней волной жара, на нём с головы до ног было всё чёрное, и солнце отражалось от серебряных украшений на костяшках его пальцев — и в носу — делая его ещё более не подходящим к семейному барбекю. Я понятия не имел, какого чёрта мой тихий брат-бойскаут влюбился в этого парня, но он готовил отменные бургеры, так что у меня был в списке хороших людей.

Смешок Шона заставил меня посмотреть на него. Он развалился в одном из садовых кресел, с практически пустой бутылкой пива в одной руке и полной, не открытой в другой. Ладно, он был вдрызг пьяный, особенно учитывая его ленивую улыбку, не говоря уже о том факте, что он здесь смеялся с Генри — человеком, которого раньше ненавидел.

Боже, мы все сильно изменились.

Я поставил тарелку рядом с Генри, чтобы он мог начать жарить бургеры, а затем скрестил руки на груди и посмотрел на Шона. Он больше не был похож на неряшливого ублюдка. Исчезли мятые старые футболки и джинсы, которые он раньше носил, на их месте был кто-то слегка более собранный. Новая одежда, которая действительно выглядела так, будто видела утюг. И я знал, кого мы все должны благодарить за то, что изменил нашего неопрятного брата.

— Милая футболка, — сказал я. — Что это вообще за цвет? Синий-который-выбрал-Ксандер?

Шон опустил взгляд на самого себя, и когда понял, что всё ещё держит две бутылки, быстро допил почти пустую первую и открыл вторую.

— Он называется «я выгляжу хорошо». Завидуешь?

— Да, мне безумно хочется, чтобы Ксандер приехал и переделал мой гардероб.

— Будь осторожен, — сказал Генри. — Ксандер умеет выводить людей из шкафов.

— Ха! — Шон рассмеялся и поднял вверх своё пиво. — Я вышел из шкафа! Я понял. Наконец-то, все гейские шутки теперь имеют смысл.

— О боже, ты такой тупица, — я сел рядом с Шоном.

— Эй, Ксандер бы гордился.

— Потому что ты наконец-то не похож на ошеломлённую рыбу, когда он рассказывает шутку, полную подтекста? Чувак, Бейли сделал каминг-аут в старшей школе. Тебе действительно понадобилось так много времени, чтобы понять шутки?

— Так много времени и правильный мужчина, чтобы научил меня, знаешь.

Ладно, эти парни были хуже мой команды на пожарной станции. Секс на уме двадцать четыре на семь. Но пока мы все сидели и по-доброму над этим шутили, парням прошлым вечером — или по крайней мере одному из них — обязательно нужно было выставить себя полными придурками. Я всё ещё не мог поверить в то дерьмо, которое Сандерсон сказал Башу. Мне было не по себе от этого и вчера, и сегодня, потому что, если бы там был один из моих братьев, я выбил бы зубы этому ублюдку.

— Киран?

— А? — я посмотрел на Генри и понял, что, должно быть, что-то пропустил.

— Я спросил, как работа. Я видел тот большой пожар в «Ройал». Вас туда вызывали?

— Ты это видел? — я не мог сказать почему, но мой пульс начал понемногу ускоряться, и в мыслях сразу же всплыло изображение, как я передаю туфлю Мисс Эксцентричность.

— Да. В новостях показывали, но я не увидел номер машины, чтобы знать, был ты там или нет.

Меня окатило мгновенным чувством облегчения, что было нелепо. Я тупо смотрел на Генри, который смотрел на меня, нахмурившись.

— Ты себя хорошо чувствуешь, Киран? Падаешь в обморок от голода или от чего-то ещё?

Раздражающий голос Шона вырвал меня из мыслей, и я повернулся к нему с мрачным взглядом.

— Со мной всё отлично, а тебе лучше перестать пить.

— Я расслабляюсь. Ты странно себя ведёшь. Так что случилось?

— Ничего не случилось. Просто устал, — я снова посмотрел на Генри, блокируя Шона. — И да, я был в «Ройал». Подъём был кошмарный. Двадцать пять чёртовых этажей.

Генри сгримасничал.

— Действительно звучит кошмарно. Все спаслись?

— Да.

Генри повернулся обратно к грилю, и когда я вернул взгляд к Шону, он улыбнулся своей самодовольной улыбкой, за которую его больше всего на любили.

— Ты что-то скрываешь.

Я нахмурился и покачал головой.

— Ты пьян.

— Я расслаблен, сколько раз говорить? Что вызывает вопрос, почему у тебя в руках нет пива, если ты так устал и вымотался.

— Ладно, детектив, успокойся там. Я просто пытаюсь немного поесть, прежде чем пробовать с тобой соревноваться.

— Или пытаешься сохранять трезвый разум и скрыть свой секрет.

— У меня нет секрета.

— Ладно.

Боже, я ненавидел, когда Шон так говорил. «Ладно», будто на самом деле тебе проверил. Когда глубоко внутри ты знал, что он считает тебя полным дерьма. Никто, то есть совсем никто, не мог залезть тебе под кожу так, как делал мой старший брат, что помогало ему быть крайне эффективным детективом полиции, но пытаться скрыть что-то от него было невозможно. Если Шон унюхает что-то, что сможет использовать против меня, я труп.

— Думаю, я