Фредди. Жизнь, полная риска - Дитлоф Райхе

— Это мы, что ли, писунчаки? — возмутился было Энрико.

— Дело в том… — поспешил вставить я, боясь, что наш артист сейчас испортит всю картину, — дело в том, что у вас есть достаточно веская причина, по которой вы просто должны нам помочь.

— Мы? Должны? Вам? Помочь? — с грозным видом переспросил Большой Раллерман, нарочно подчеркивая каждое слово.

— Да, должны, — продолжал я. — Потому что доктор Дитрих не только мой личный враг. Он враг всех животных. И, стало быть, ваш враг.

Тишина. Сотни пар глаз смотрели на меня.

— Нет, ну надо же такое сказать! Нечего нас тут байками кормить, господин Хомяк! Ваш вонючий доктор Дитрих не имеет к нам ни малейшего отношения. Он охотится за вами, а не за нами. У нас-то ума хватает, чтоб таким типам не попадаться, а вот у вас-то умишка, видать, маловато. Так что нечего нам тут мозги вкручивать!

— Если вы нам поможете, мы вам заплатим.

Сэр Уильям. Это сказал сэр Уильям. Причем так громко, что подземелье отозвалось гулким эхом.

Тишина. Теперь все смотрели на сэра Уильяма.

— Интересное предложение. — Большой Раллерман сверкнул глазами. — Только чем платить-то будете? У вас, кажись, с собой ничего и нет.

— Скажите, чем мы можем с вами расплатиться, и мы расплатимся, как только уладим свои дела. Слово джентльмена.

— «Слово джентльмена». Хм. — Большой Раллерман посмотрел задумчиво на своих подчиненных. — Вот если бы ты был крысой, тогда другое дело. Тут можно было бы еще положиться на честное слово. А так… Не знаю, не знаю…

В этот момент вперед выдвинулись наши Энрико и Карузо. Они встали на задние лапы, чтобы их было лучше видно.

— Предлагаем сделку! — крикнули они хором.

Все крысы вытянули с любопытством шеи.

Энрико и Карузо оглядели притихшее собрание.

— Мы покажем вам шоу, — все так же хором пропищали они и сделали художественную паузу. — А за это вы поможете нам. — Снова пауза. — Но только при условии, что вам понравится наше представление.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

До меня не сразу дошло, что такое они тут говорят.

Шоу! Представление! Эта сумасшедшая парочка предлагает Раллерманам насладиться их шоу?! И что они имеют в виду под «шоу»? До недавнего времени они называли так свои клоунские штучки-дрючки. И этим они хотят задобрить крыс? Вот уж глупость… Чтобы крысы нам за это стали помогать! И как они там еще сказали? «Но только при условии, что вам понравится наше представление». Ну это уже вообще ни в какие ворота! Как им могло прийти такое в их свинячьи головы? Ставить в зависимость наше спасение от того, понравится Раллерманам их шоу или нет?!

Так, Фредди. Спокойствие, только спокойствие. Пока еще ничего не решено. Я покосился на Большого Раллермана. Он все-таки деловой крыс, глава серьезной фирмы. Вряд ли он пойдет на такую сомнительную сделку.

Большой Раллерман ничего не говорил. Он молча изучал Энрико и Карузо и пощипывал ус.

— Идет! — сказал он наконец. — По лапам!

Я не поверил своим ушам. Он что, тоже совсем сошел с ума? Большой Раллерман улыбался и казался очень довольным. Ну конечно! Он заключил отличную сделку. Лучше не бывает.

Во всей этой истории он ничего не терял и ничем не рисковал. Раллерманам достаточно было сказать после представления: «Пардон, ваше шоу нам не понравилось» — и привет горячий. Сделка состоялась.

Энрико и Карузо попросили предоставить им пятнадцать минут на подготовку. Конечно, как же без этого! Нашим звездам нужно еще как следует спеться! И художник-гример, наверное, ждет не дождется где-то там, за кулисами, чтобы загримировать их для выступления.

Я попытался убедить сэра Уильяма в том, что мы теперь стали заложниками этих двух безумцев, что нам нужно попытаться договориться с Раллерманами по-другому, что нам необходимо сделать все, чтобы…

— Фредди, дружище, — мягко ответил он на мои призывы, — не понимаю, чего ты так разволновался. Ты что, сомневаешься в успехе предстоящего шоу? Я так нисколечко.

Конечно, как я забыл. Ведь сэр Уильям давний почитатель талантов своих подопечных, которых он считает величайшими комиками.

А Энрико с Карузо уже давно мечтали выступить перед большой аудиторией. За такое дело наши артисты родную маму продадут.

Представление началось.

Крысы расселись полукругом. Большой Раллерман занял место по центру, так сказать, в первом ряду, пригласив сэра Уильяма и меня присоединиться к нему. Перед нами было пустое пространство — сцена.

И вот появились Энрико с Карузо.

Они вышли на сцену совершенно обычным шагом (не считая, конечно, того, что Карузо немного прихрамывал) и встали посредине. Они не строили никаких рож, не гримасничали, не вертелись. Они просто стояли и смотрели друг на друга.

— Ну что, брат Карузо, что мы сегодня покажем? — спросил Энрико совершенно обычным голосом.

— Давай сыграем пьесу, брат Энрико, — ответил Карузо таким же обычным голосом.

— Пьесу? Какую пьесу?

— Давай сыграем сказку.

Сказка, только этого еще не хватало!

Я огляделся. У некоторых крыс, тех, что помоложе — из «нэшников» или «мэшников», — на физиономиях обозначился явный интерес. Крысы постарше сидели с совершенно невозмутимым видом, давая понять, что их ничем не удивишь и не проймешь.

— И какую же сказку ты предлагаешь нам сыграть, Карузо?

— Мы сыграем сказку о любви и смерти. А главными героями этой сказки будут морские свинки.

Да что они совсем спятили, что ли?

Публика сидела с каменными мордами. Мне было ясно: после такого начала Энрико и Карузо могут хоть вывернуться наизнанку, ничего у них не получится. Игра проиграна.

Я посмотрел на сэра Уильяма. Он улыбался. Только улыбка у него получилась довольно вымученная. Тоже, наверное, видит, что его любимчики не в ту дуду дуют и что после такого вряд ли можно будет рассчитывать на помощь.

— Ну что ж, начнем…

Можете не стараться, мальчики. Напрасные хлопоты.

Карузо тем временем сел посредине импровизированной сцены.

Выдержал паузу.

И начал свой рассказ.

Голос его звучал странно — как будто он шел откуда-то изнутри. Он говорил как настоящий чревовещатель.

Жил-был однажды Большой Морской Свин. И было у него много дочерей. Но больше всех он любил и привечал одну — маленькую морскую свинку по имени Эрика. Эта Эрика была красоты необыкновенной и к тому же такая послушная, милая, нежная, что все, кто ни посмотрит на нее, все говорили — какой чудный ребенок. Каждый день Большой Свин призывал Эрику к себе, и они подолгу играли.

Карузо разлегся посреди «комнаты», изображая Большого Свина, который буквально светился от счастья. Энрико принялся прыгать и бегать вокруг «папочки», превратившись неведомым образом в маленькую Эрику. Они возились, валяли дурака, смеялись, и так заразительно, что даже зрители начали улыбаться.

Иногда маленькая Эрика покидала дом, — продолжал свой рассказ глухой голос, — чтобы погулять на свежем воздухе, поиграть с другими детьми, а то и поискать что-нибудь вкусненькое. Отцу не очень нравилось, когда дочь уходила на улицу, потому что он знал — там ее подстерегают опасности. Но у маленькой шалуньи всегда находились слова, чтобы успокоить родителя.

— Не волнуйся, папочка! Я ведь очень осторожная и осмотрительная! Ничего не случится! — пропищала Эрика и побежала гулять.

И вот она уже резвится на залитой солнцем полянке среди душистых цветов и трав.

Я тихонько обернулся и посмотрел на публику. Все Раллерманы сидели затаив дыхание и наблюдали за Эрикой. Даже Большой Раллерман не сводил глаз с маленькой фигурки, и в его взгляде читалось умиление.

В тот день в окрестностях было неспокойно. Где-то совсем рядом ходили люди. Они охотились за морскими свинками для своих страшных опытов.

На «полянку» вышел Карузо. Несмотря на поврежденную лапу, он шагал довольно уверенно и весь как-то вытянулся и будто увеличился в размерах. Вылитый человек. Маленькая Эрика пока еще не видела его. Человек стал потихоньку подбираться к ней — шаг, еще шаг, вот он уже совсем близко…

— Осторожно! — услышал я чей-то свистящий голос у себя за спиной.

— Эрика! Эрика! Спасайся! — начали кричать со всех сторон.

И даже Большой Раллерман не выдержал и прохрипел:

— Беги! Человек!

В этот момент Человек резко рванулся вперед и схватил несчастную Эрику. Она пищала, изворачивалась, но все напрасно — Человек крепко держал ее в своих ручищах. Потом он достал из кармана веревки, связал ее крепко-накрепко и швырнул за землю.

— Лежи смирно! — свирепо прорычал он. — Сейчас я принесу свои инструменты, и мы с тобой разберемся.

И вот снова на сцене появился Большой Морской Свин. Он лежал себе как ни в чем не бывало и насвистывал песенку.