Не буди Лешего - Юрге Китон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, не хочу, да недалече. Вон, до речки.
В реке у нас с Водянычем эксперимент по браге. Мы сделали всё чин по чину, как разумели сами, и флягу ту поставили пока в камыш, чтоб речка остужала. Настаивали, посчитай, всё лето. А чем не повод вот сейчас снять пробу? А то залягу в спячку, Воднейшество всё выжрет в одну харю. Ему во льдах конечно будет скучно. И кто ему что скажет? Ну не ждать же зиму, пока я просплюсь.
— Вообще-то я имела в виду вина какие иноземные… — Мара морщит носик.
— Ты будешь или нет?
— Алешенька, не знаю.
Наверное ведь не к добру пить с бабой.
— Воднейшество! — я по воде похлопал ладонью. Ко мне присоединилась Мара.
— Алеша, искупаться хочешь? — она попробовала кончиками пальцев воду. — Студеная, как раз по нам.
Так если Мара хоть разочек окунется, Воднейшество уж это не пропустит, примчится сразу. Хотя, не он ли кажет с ряски старой морду? Видать, и отражение прельстило такой красавицы.
— Леший, это что с тобой за дама? — Воднейшество подплыл, вылез на берег. Обтёр лапы об пузо. Мара улыбнулась.
— А кто же этот милый зелёный джентльмен?
— Я Водяной всех здесь речных владений, — Воднейший приосанился. А Мара ручку протянула, щурясь.
— Знакомству рада.
Воднейшество расцеловал ей ручку чуть не до локтя. Мара рассмеялась.
— Желаете ли браги? — спросил наш джентльмен речной, подмигивая глазом.
— Отведаю, пожалуй, — дама согласилась.
Мы сели пьянствовать. Не зная точно, как подействует се пьяное творенье наше с Водяным на нашу уважаемую гостью, вдвоём я их оставлять боялся. Но всё же надо было сбегать за закуской. Принёс нам яблок и моченых, и диких, кислых — лесных. Мара вся скривилась.
— Да не могу уже я яблоки эти проклятущие есть! — пожаловалась нам красавица гостья.
Я умудрился промолчать, к чему мне знать про возраст. Она красавица с лица, скорей всего и телом тоже, и вообще жена не мне. А даже бы была моей женой — мне не было бы дела, сколько ей лет. Но как-то уберегли же боги — спасибо, умер много позже, чем Кощей. Куда такое счастье?
Воднейшество нажрался.
Не знаю, что мы приготовили за брагу, но даже нечисть с неё может склеить ласты.
Теперь я опасаюсь пить. А Маре хоть бы что. Опять же — ну а что ей будет, если она уже?..
— Какой же дивной красоты прелестное творение нас посетило! — выдал Водяной ей. — Какие чудные глаза, какие ножки!
— Тебе башка твоя, смотрю, не дорога, — Воднейшество легонько обнял я за шею, пригибая к себе ближе. — Она жена Кощею.
— Ну и что? Ты думаешь, я побоюсь Кощея!?
Он пьяный вдрабадан.
— Воднейший — если что, то я тебя не знаю, — я посмотрел на Мару. Весела, плутовка. Задумала чего или дурачит нас обоих? А мне опять махаться с её мужем. И снова ни за что. Даже обидно. Было бы за дело.
Пришлось вытаскивать её из цепких лап Воднейшества.
— Тебе вообще по чину положено ли пить? — красавицу закидывая на спину, спросил я.
— Оставь меня, Алеша, я в печали, — сама же лишь устроилась удобнее. — Неси меня в кровать, хочу я сном забыться.
— Хочешь забыться? Забудешься легко. Давай только не у меня в постели.
Но и куда вообще-то мне её тащить? На Водяного никакой надежды. Кикимору не жалко. Но Кощей сравянет лес и реку и всё вокруг с землею из-за Мары. Счастливый брак, это смотрю, вообще не просто.
— И почему ж не у тебя? — вдруг спрашивает Мара. — Ты очень мил мне. Хоть пойму гуляку мужа. Ну чем я хуже?
— Хуже чем Кощей ты точно быть не можешь, — решил приободрить. Хотя когда ты нечисть, тут комплимент сомнителен. Пожалуй, всё зеркально. — Ты хуже во сто крат. Кощею до тебя далече.
— А ты хитёр, Алеша.
— На то я и Леший.
— Ну где ж мне спать прикажешь? — красавица спросила. Мы дошли, спустил её на землю.
— У меня свободных спальных мест не предусмотрено.
Хотел бы сам я спать в своей постели. Не с Марой же в обнимку? Мне пока дорого что есть во мне живого.
— Скажи, Алёша, неужели я тебе не люба?
— Ты мне подруга.
Она уткнулась носом мне в грудь и рассмеялась.
— За что же мне такой вот честный друг попался? Один разочек захотелось стать гулящей — и то не дали.
— Хорошая ты баба, хоть и жена Кощею.
— Ой ли?
Вокруг слетели листья. Загостилась…
Кощей вот, если явится, костлявый, услышит сразу:
“Жена твоя ко мне пусть больше не приходит,
Я чуть не поседел”.
Иль не выдавать подругу?..
Не помню, как я вытолкал её. Засунул в ступу и отправил восвояси. Мне всё ж таки пора бы в спячку. Землю покрыло снегом. То Мара загостилась.
Выпроводив Осень, пригласила Зиму.
Глава 12. Весна, капель и девичьи слёзы
Спал долго. Сон был тяжёлый. Было неспокойно. И нервничали звери, выли волки. Мне снились сны тревожные. В них лето и девица одна, что было странно. Но толком так не разобрал я, кто это?
Проснулся я под волчий вой. А в лесной чаще темень. Уж думал что зима, и с волка, что посмел будить меня, спущу я волчью шкуру.
Я выбрался. Узнал, что воет Вук.
Присел на брёвнышко, погладил волка морду. Спросил, чего он?
Волк грустит по Родьке. Так, значит, и зима прошла, а Родька не вернулся. А кто-нибудь вернулся? Никого!?
Дела, однако, плохи.
Тогда решил я Вука отправить на разведку. Уж кто-кто, а этот белый волк отыщет Родьку. А с ним и остальных.
Решивши так вот, я с волком попрощался, а самому пора пришла в лесу прибраться. Убрать упавшие от снежной тяжести деревья, ветки, разнять лосей, чтобы друг друга не поубивали. Птиц перелетных встретить. В лесу пока темно и снег, но на опушках, на полянках греет солнце. И кое-где уж оголилася земля. Из недр её по жилам, вверх по древу бежит сок берёзовый. Жизнь просыпается. И вместе с неё всяческая живность.
И эта живность хочет есть. И Леший, кстати, тоже. Проспал всю зиму. Очень я голодный.
Сначала решил проснуться и привести себя в порядок.
