Продавец дождя - Н Нэш

ДЖИМ. Черт возьми! Прекрати это, Ной!

НОЙ (остановить его уже невозможно) Взгляни на себя в зеркало, и ты убеди-шься, что я прав.

ДЖИМ (вне себя) Ной! (ДЖИМ бросается на брата с кулаками и получает удар в подбородок. Вскочив, он бросается снова, но СТАРБАК уже между ними) Пустите меня, Билл. Он ударил меня, пустите!

СТАРБАК (оттащив Джима в сторону) Брось это! Ну, куда ты лезешь? Брось, говорю тебе.

ДЖИМ (чуть не плача) Он ударил меня!

СТАРБАК. Иди на улицу. (Подталкивает его к двери) Иди, иди. Проветрись!

ДЖИМ. Хорошо, я уйду. (Ною) Ты еще пожалеешь об этом. Вы все об этом пожалеете. (Всхлипывая) Моей ноги больше не будет в этом доме. (Убегает)

НОЙ (засучивая порванный рукав) Болван. В следующий раз…

СТАРБАК. До следующего раза я научу его драться…

НОЙ. Послушайте! Убирайтесь-ка отсюда.

СТАРБАК. Я уйду, когда сочту нужным. И пока я здесь, не смейте называть этого паренька болваном. Не вам судить о нем. Он берет в руки самый обыкновенный бюллетень бюро погоды, и видит на его страницах облака, сверкающие перламутром. В звоне заржавленных колокольчиков он способен услышать цокот конницы, мчащейся в сраженье! Вам недоступно все это.

НОЙ. Я сказал, чтобы вы убирались!

СТАРБАК. И пока я здесь, не смейте называть ее (на Лизи) некрасивой. Слышите? Вы не знаете, что такое красота.

НОЙ. Сегодня вам уже говорили — не вмешивайтесь в дела нашей семьи.

СТАРБАК. Я не могу стоять в стороне. Всю жизнь я боролся против таких, как вы, Ной! Таких благоразумных и таких безупречных. Я часто проигрывал, но никогда не успокаивался. Между нами не может быть мира! (Уходит)

Тягостное молчание

НОЙ (спокойно) Я жалею, что поднял руку на Джима. Но ни от одного сказанного мною слова я не отказываюсь.

Х.КАРРИ. Ной, достаточно.

НОЙ. Сегодня, может, не стоило начинать этот разговор, но так уж получилось. И чтобы покончить с ним, я доскажу. (Лизи) Нет мужчины, которого ты могла бы осчастливить. Пойми это наконец и примирись со своей участью. Ты останешься старой девой. Чем скорее ты поймешь это, тем для тебя же будет лучше.

НОЙ поднимается по лестнице, уходит. Сумерки сгустились, уже наступил вечер

Х.КАРРИ. Забудь все, о чем он говорил.

ЛИЗЗИ. Он сказал, что я останусь старой девой.

Х.КАРРИ. Глупости.

ЛИЗЗИ. Нет, он прав. Пройдут годы, Джим женится. В один прекрасный день женится и Ной. Его трудно представить женатым, но он женится тоже. У них родятся дети. Я буду приходить в гости и, чтобы не сомневаться, что дети рады моему приходу, буду приносить им подарки. Ной будет говорить сыну: «Будь с тетей ласков, у нее больные нервы». Я буду, гостящей теткой. Дети будут улыбаться, глядя мне вслед, и называть старой девой. Жена Джима скажет: «Она уже гостит целую неделю, не пора ли ей уезжать?» И Джим ответит: «Ничего не поделаешь, придется потерпеть». Я буду смешной и жалкой.

Х.КАРРИ. Лиззи!

ЛИЗЗИ. Мне страшно, па! Неужели я останусь старой девой? Что делать, скажи!

Х.КАРРИ. Ной хочет убить в тебе веру в то, что ты женщина.

ЛИЗЗИ. (как бы про себя) Если женщина не верит в то, что она женщина, она и взаправду не женщина. Где я слышала эти слова? Ах да! Их говорил мне Старбак. (Пауза) Старбак?

Х.КАРРИ и ЛИЗЗИ смотрят друг на друга. Мысль, которая мелькнула в нее, сперва ей показалась невероятной. Х.КАРРИ не уверен — правильно ли он понимает Лизи. Решившись, ЛИЗЗИ встает, хочет бежать

Х.КАРРИ (преграждая ей дорогу) Не делай этого, Лизи.

ЛИЗЗИ. Пусти меня, па.

Х.КАРРИ. Подумай, Лиззи.

ЛИЗЗИ. Пусти меня! Он хотел, чтобы я осталась с ним наедине — я останусь с ним наедине.

Третье действие

Одна из пристроек на внутреннем дворе фермы. Здесь Старбаку отведено место для ночлега. Низкий, косо спускающийся потолок; на стенах висят седла, топоры, всякая хозяйственная утварь. В углу навалено сено. Через незастекленное окно светит луна.

СТАРБАК У не спится. Он лежит, раскинув руки; напевает песню, слов которой почти не знает. Вдруг он встает, подходит к двери. Слух человека, привыкшего быть начеку, его не обманывает. На пороге ЛИЗЗИ.

СТАРБАК. Вы?

ЛИЗЗИ. Я пришла.

СТАРБАК. Входите, Лиззи.

ЛИЗЗИ. (входит) Я пришла, чтобы поблагодарить вас.

СТАРБАК. Я сказал только то, что думал.

ЛИЗЗИ. В отношении Джима — да.

СТАРБАК. Я был искренен и тогда, когда говорил о вас.

ЛИЗЗИ. Не верю.

СТАРБАК. За что же тогда благодарите?

ЛИЗЗИ не отвечает

Что с вами Лиззи? Вы отказываете мне в искренности, боясь, вдруг я вам понравлюсь? Не думайте обо мне, как Ной, думайте, как Лизи.

ЛИЗЗИ. Я вас побеспокоила, Старбак. Простите.

СТАРБАК. Останьтесь! Прислушайтесь к ночи. Мы одни. Вы слышите свист? Это наша планета летит сквозь ночь.

ЛИЗЗИ. Я вам не доверяю, Старбак. Все, что касается вас, — странно. И то, как вы появились в нашем доме, и дождь, который вы обещали, манера говорить, даже фамилия. Если вы сейчас, на моих глазах, исчезнете вдруг — я не удивлюсь.

СТАРБАК. Старбак — моя выдумка. Это слово обладает раскатистым эр и громким ба. В нем слышатся удары грома и грохот обвалов. Впрочем, были и другие причины, по которым я решил измерить свою фамилию.

ЛИЗЗИ. А меня звать всего лишь Лизи. Это имя подходил мне: оно некрасиво и обычно. На свете есть десятки удивительных имен — они принадлежат другим. Лаура, Агнесса, Беатриче, Офелия, Шарлотта…

СТАРБАК. Они были обычными и некрасивыми, пока их не воспели поэты. Мир — от травы, которую мы топчем, до солнца, от которого заслоняемся — прекрасен. Надо только быть поэтом и увидеть его. Хотите, Лиззи, я прославлю ваше имя, и оно будет казаться недосягаемым?

ЛИЗЗИ. О Старбак! Вы опять хвастаетесь.

СТАРБАК. У меня нет для этого причин. Я такой же, как все. Я ничем не отличаюсь от любого из вас.

ЛИЗЗИ. Однако вы способны вызвать дождь. Или вы обманывали, я была права?

СТАРБАК. Каждый человек способен вызвать дождь. Для этого надо обладать большим сердцем.

ЛИЗЗИ. Вы опять говорите загадками.

СТАРБАК. Сегодня утром я проезжал по вашим полям. Я видел истерзанную землю, всю в трещинах от неутоленной жажды. Я видел пересохшие русла рек, я видел посевы, которые лучше не видеть. На дорогах стояли люди, всматриваясь в небо, в их глазах окаменели тоска и отчаянье. Тогда, я сказал себе: «Билл Стар-бак, дождь не может не пройти, если чужое несчастье ты принимаешь к сердцу так близко. Сделай так, чтобы он пошел. Верь! — и он пойдет. Если человек хочет сделать людям добро — нет для него невозможного. Ни на земле, ни в небе нет такой силы, которая могла бы устоять перед ним».

ЛИЗЗИ. Это все? В этом вся ваша тайна? Зачем же вы заставили Джима бить в барабан? Зачем заставили Ноя перевязывать мулу ноги?

СТАРБАК. Потому что люди больше верят глупостям, чем сердцу, истекающему кровью.

ЛИЗЗИ. Вы мечтатель, Старбак. Мне искренно жаль вас. Законы действительности расходятся с поэзией, это древняя истина. Мир в руках трезвых, благо-пристойных людей — они — сильнее вас.

СТАРБАК. Я повесился бы на первом же дереве, если бы хоть на минуту поверил вам. Нет, Лиззи! Над нами смеются, нас называют чудаками, переманивают наших женщин, нас прячут в дома умалишенных, нас обрекают на голод и скитания, но мы пробиваемся сквозь камни, как трава пробивается к солнцу.

ЛИЗЗИ. Вы счастливы, Старбак?

СТАРБАК. Кто знает в чем счастье? Может быть, оно в одуванчике, на который смотришь в час восхода, и утренний туман еще висит над синим полем. А может быть, оно в яростном плевке, брошенном в лицо палачу, когда уже вырван язык и отрублены руки.

ЛИЗЗИ. Жизнь сурова, и мечты ваши остаются мечтами. Посмотрите — дождя все нет.

СТАРБАК. Он будет, Лиззи! Я не дам Ною торжествовать. Клянусь всем, что дорого мне в жизни, дождь будет!

ЛИЗЗИ. О, если бы я была бы такой же сильной, как и вы!

СТАРБАК. Верьте в себя. Вы женщина. Вы красивая женщина, Лиззи. Я смотрю на вас и мне кажется — нет женщины красивее, чем вы. Скажите, вас целовали когда-нибудь? Перед вами стояли на коленях? Ради вас лишались сна?