Я сам похороню своих мертвецов - Чейз Джеймс Хэдли

Инглиш взглянул на каминную полку. Среди обычных безделушек, какие люди держат на камине, стояла фотография в серебристой рамке: портрет его брата Роя.

Он взял фотографию.

В нижней части фото, сделанная белыми чернилами размашистым почерком его брата, тянулась наискосок надпись: «Смотри на меня, дорогая, и помни, кем мы станем друг для друга. Рой».

Инглиш негромко выругался себе под нос.

– Значит, он был в нее влюблен! – Он обернулся на Чака. – И он наверняка ей писал. Такие, как он, всегда пишут. Займись-ка этим, поищи какие-нибудь письма.

Чак приступил к работе, действуя ловко, быстро и с тщательностью профессионала.

Инглиш отступил в сторонку, наблюдая, как он осматривает многочисленные ящики и полки шкафов. Уже скоро Чак выудил стопку писем, перевязанную голубой лентой, протянул их Инглишу, а сам продолжил поиски.

Инглиш просмотрел письма, узнавая почерк брата. Ему хватило пробежать глазами два или три, чтобы выяснить: Рой и Мэри страстно любили друг друга и Рой собирался бросить Коррин, чтобы уехать с Мэри.

Скорчив гримасу, он сунул письма в карман. Чак задвинул последний ящик.

– Здесь больше ничего, босс.

– Поищи в соседней комнате, – сказал Инглиш, и, когда Чак вышел из спальни, снял с камина фотографию брата в серебристой рамке и тоже положил в карман.

Спустя пять минут Инглиш с Чаком покинули квартиру, спустились по ступенькам и направились к машине.

– В офис, и побыстрее, – приказал Инглиш, усевшись в машину. – И еще: держи рот на замке обо всем этом, Чак.

Чак кивнул, скользнул за руль, и «кадиллак» понесся по шоссе.

В кабинете Инглиша ожил стоявший на широком письменном столе красного дерева интерком, Инглиш подался вперед и нажал на клавишу.

– Пришел мистер Крейл, мистер Инглиш, – доложила ему Лоис.

– Пригласи его, а когда он уйдет, зайди ко мне сама, – сказал Инглиш, отодвигаясь от стола вместе со стулом.

Спустя секунду дверь отворилась, и вошел Сэм Крейл.

Крейл был почти таким же высоким, как Инглиш, и неимоверно толстым. Черные густые волосы он приглаживал с помощью бриолина. Лицо у Крейла было мертвенно-бледное, зато глаза, похожие на бусинки, смотрели остро. Гладкие жирные щеки отливали синевой от частого бритья, на пухлых пальцах росли волосы, но ногти впечатляли безукоризненным маникюром.

Хотя подобная внешность не особенно располагала к нему людей, он считался самым лучшим адвокатом в городе и вел все дела Инглиша с тех пор, как тот пошел в гору.

– Привет, Ник, – произнес Крейл, пододвигая себе стул. – Скверное дело.

Инглиш проворчал что-то, подтолкнул в направлении Крейла коробку с сигарами и замер, выжидающе всматриваясь в него.

– Как там Коррин? – отрывисто спросил он.

Крейл поморщился. Он выбрал сигару, обрезал золотой гильотиной кончик, раскурил и выпустил облачко дыма в потолок.

– С ней трудно, Ник, она твердо решила устроить скандал.

– Не устроит, – коротко бросил Инглиш. – За что, как ты думаешь, я тебе плачу? Это ведь твоя работа – не дать ей устроить скандал.

– А чем, по-твоему, я занимался с того момента, как приехал к ней вчера ночью? – спросил Крейл с легким возмущением. – Только она не станет нам подыгрывать. Ее версия такова: Рой был весь в долгах. Он пришел к тебе просить денег, а ты вышвырнул его.

Инглиш засопел.

– Он приходил ко мне занять денег полгода назад, – заявил он. – Не ахти какая версия. Почему же он не застрелился раньше?

– Она уверяет, что он приходил к тебе позавчера.

– В таком случае она лжет.

– Рой ей сказал, что ходил к тебе.

– В таком случае солгал он.

Крейл задумчиво изучал свою сигару.

– Ник, это будет трудно доказать. Пресса только и ждет, за что уцепиться. Коррин заявит, что ты не помог Рою и ему пришлось надавить на бывших клиентов, чтобы раздобыть денег. Один из этих клиентов позвонил в полицию. Коррин считает, это ты велел комиссару полиции отобрать у Роя лицензию. Не видя для себя будущего, тот застрелился. По версии Коррин, ты получаешься прямым виновником его смерти.

Инглиш нахмурился:

– Это Рой рассказал ей такое или она выдумала все сама?

– Она говорит, Рой ей рассказал, и именно это она собирается изложить коронеру. Коронерское расследование через час, Ник.

– Угу. – Инглиш поднялся и подошел к окну. – Она меня не любит, верно?

– Да, подозреваю, что не любит. Говорит, жизнь ее разрушена и она не видит причины не разрушить и твою.

– Вот дура! С чего она взяла, что мою жизнь может разрушить подобная небылица? – возмутился Инглиш, отворачиваясь от окна. – Кто вложил эту идею в ее пустую башку?

Крейл пожал плечами:

– Это тебя не уничтожит, Ник, но скандал разразится. Люди убеждены, что ты купаешься в деньгах. Общественное мнение – опасная штука, с которой не стоит тягаться. Коррин говорит, Рою нужно было четыре тысячи, чтобы выкарабкаться. Четыре тысячи для тебя погоды не сделали бы. Она сможет подать всю историю в крайне отвратительном свете, Ник.

– Рой хотел десять тысяч, и он не говорил для чего, – сказал Инглиш. – Я отказал, подумав, что пора ему уже перестать меня доить. А он продолжил бы это делать, если бы я не объяснил ему, что он не имеет права являться ко мне каждый раз, когда у него заканчиваются деньги. Да взять хотя бы его образ жизни! Он даже не пытался экономить. Какого черта я должен был содержать его и его жену?

– Верно, – согласился Крейл, – но теперь, когда он застрелился, он вызывает сочувствие. Это может положить конец планам с больницей, Ник. Они только и ждут повода, чтобы кинуть тебя.

– Знаю. – Инглиш вернулся за письменный стол. – Теперь слушай: официальная версия, что Рой переутомился на работе. Бизнес не приносил дохода. Он старался сводить концы с концами, но это оказалось ему не по силам. Вместо того чтобы прийти ко мне, он постарался уладить все сам, надорвался и застрелился. Именно эту историю я изложил газетчикам сегодня утром, и именно эту историю ты изложишь коронеру. Коррин пойдет туда с тобой и скажет «аминь».

Крейл выглядел встревоженным.

– Она этого не сделает. Я с ней говорил, и я знаю. Она решительно настроена на скандал.

– Коррин все сделает, – возразил Инглиш, и его голос посуровел. – Если эта версия ей не нравится, тогда я изложу прессе другую, которая понравится ей еще меньше. У Роя была секретарша, девушка по имени Мэри Савитт. Они были любовниками. Собирались вместе сбежать, оставив Коррин с носом. Что-то пошло не так, – вероятно, Рой не смог достать нужную для побега сумму. И, будучи слабаком, он застрелился. Девушка, скорее всего, пришла на работу и нашла его. Она вернулась к себе и повесилась.

Крейл уставился на него:

– Повесилась?

– Да. Сегодня утром я поехал к ней, чтобы поговорить, и обнаружил ее мертвой. Пока еще никто не знает. Рано или поздно ее найдут, но я надеюсь, коронерское расследование к этому времени завершится.

– Кто-нибудь видел тебя там? – с тревогой спросил Крейл.

– Меня видели, когда я поднимался по лестнице. Моя версия такая: я позвонил в дверь, никто не открыл, и я решил, что девушка отправилась на работу.

– А ты уверен, что они были любовниками?

Инглиш выдвинул ящик, вынул фотографию, которую нашел в спальне Мэри Савитт, и толкнул ее на другую сторону стола. Бросил пачку писем на колени Крейлу.

– Вот все доказательства. Если Коррин думает, что может испоганить мне жизнь, рассказывая жалобные небылицы, пусть подумает еще раз. Передай ей, чтобы не выступала, или вся эта грязь попадет в прессу.

Крейл молчал довольно долго, пока читал два или три письма, затем он убрал их в портфель вместе с фотографией.

– Это станет для нее потрясением, Ник, – проговорил он медленно. – Она была от Роя без ума.

Инглиш внимательно смотрел на него суровым взглядом.

– Ей не обязательно знать. Это ты сам решай. Убеди ее не высовываться, если ты так уж настроен пощадить ее чувства.