Дюна - Фрэнк Герберт

Скоро этому мальчику придется стать взрослым, думал он. Скоро ему суждено испытать жгучую боль, заполняя в какой-нибудь анкете графу «перечислите Ваших ближайших родственников».

Не оборачиваясь, Халлек сказал:

— Я чувствовал, что у тебя игривое настроение, малыш, и с удовольствием поддержал бы тебя. Но, к сожалению, игры кончились. Завтра мы отправляемся на Аракис. Это уже серьезно. И Харконнены — тоже серьезно.

Поль поднял рапиру и коснулся своего лба ее острием.

Халлек обернулся, увидел, что Поль ему салютует, и ответил легким кивком головы. Потом показал на тренировочный манекен.

— Теперь давай учиться работать на время, Посмотрим, как ты умеешь отбивать смертельные удары. Я буду управлять куклой отсюда, чтобы иметь полный обзор. Хочу тебя предостеречь — сегодня ты столкнешься с новой тактикой. И имей в виду — настоящий враг тебе об этом не скажет.

Поль потянулся, чтобы расправить мышцы. Его переполняло ощущение значительности происходящего. Он подошел к манекену и острием рапиры нажал на выключатель на его груди. Защитное поле тут же отбросило его клинок в сторону.

— В позицию! — скомандовал Халлек, и манекен начал атаковать.

Поль включил свой щит, парировал удар и сделал ответный выпад.

Джерни наблюдал за ним, одновременно манипулируя кнопками управления. Его сознание, казалось, раздвоилось: одна половина следила за учебным боем, а другая витала где-то далеко-далеко.

Я вроде плодового дерева, думал он. Только на мне растут не яблоки, а всевозможные умения и таланты. Сам я ими не пользуюсь — приходят люди и срывают мои плоды.

И вдруг он почему-то вспомнил свою младшую сестру. Ее ангельское личико отчетливо встало перед его глазами. Она давно умерла… Харконнены отправили ее в бордель для своих солдат. Она так любила незабудки… или ромашки? Он не мог вспомнить. Ему стало очень досадно, что он это забыл.

Манекен медленно качнулся в сторону, и Поль встретил его коротким выпадом слева.

Вот ведь чертенок! подумал Халлек, снова пристально следя за мельканием мальчишеских рук. Сам выдумал, и сам отработал. Этот финт не в стиле Дункана, а я уж точно ничего подобного ему не показывал.

Ему почему-то еще сильнее взгрустнулось. Я, похоже, заразился от него настроением. А не слышал ли случайно Поль, как по ночам он плачет в подушку?

— Будь мечты карасями, все бы стали рыбаками, — пробормотал он про себя.

Это была одна из пословиц его матери. Он всегда повторял ее, когда его одолевали мрачные предчувствия. Потом ему пришло в голову, что эти слова будут очень странно звучать на планете, где никогда не было ни рыбаков, ни рыб, ни прудов.

~ ~ ~

Юх, Веллингтон (10 082-10191 стандарт, летоисчисл.) — докт. медиц. шк. Сак (законч. 100 112); жена — Вана Маркус, выпуск. Бен-Джессер. (10 092-10186 стандарт, летоисчисл.). Упоминается в основном в связи с предательством герцога Лето Атрейдса. Также см. библиографию, прилож. VII, ст. «Императорская проверка» и ст. «Измена».

Хотя Поль слышал, как доктор Юх вошел в комнату, и по походке отметил в нем некоторую скованность, он продолжал лежать неподвижно лицом вниз. Массажистка только что вышла, и было очень приятно ощущать полную расслабленность после того, как Джерни его как следует погонял.

— Я вижу, ты удобно устроился, — раздался высокий, почти пронзительный голос доктора Юха.

Поль поднял голову и увидел в нескольких шагах от себя прямого, как палка, человека в черном. Большая голова, бледные лиловые губы и вислые усы. На лбу — ромбовидная татуировка, знак Императорской проверки. Длинные черные волосы, перехваченные серебряным кольцом школы Сак, переброшены через левое плечо.

— Можешь радоваться, сегодня уроков не будет — некогда. Твой отец собирается сейчас подняться к тебе.

Поль сел.

— Я приготовил для тебя проектор и несколько книгофильмов. Будешь заниматься во время перелета.

— Ох!

Поль принялся натягивать на себя одежду. Его охватило приятное возбуждение от того, что скоро придет отец. С тех пор как Император приказал вступить во владение Аракисом, они так мало времени проводили вместе!

Юх подошел к столу в виде буквы «Г». Сколько всего усвоил мальчик за последние несколько месяцев! Все спешат, спешат… Куда? Он тут же напомнил себе: Мне нельзя отступать. Я делаю это, чтобы облегчить страдания моей Ваны, которую мучают проклятые Харконнены.

Поль подошел к столу, застегивая на ходу куртку.

— А что я буду изучать в дороге?

— Гм… тектонические структуры Аракиса. Они, похоже, еще находятся в стадии формирования. Это до сих пор неясно. Когда мы прибудем, я постараюсь разыскать местного планетолога, доктора Каинза, и предложить ему свою помощь в исследованиях.

Про себя он подумал: Что я несу? Я лицемерю даже сам с собой!

— А про вольнаибов что-нибудь будет?

— Про вольнаибов? — доктор забарабанил пальцами по столу, но увидев, что Поль тут же обратил на это внимание, быстро спрятал руку.

— Ну, или про население Аракиса вообще?

— Конечно, обязательно будет. Планету населяют два больших народа: вольнаибы и жители долин и возвышенностей. Насколько нам известно, они вступают между собой в смешанные браки. Женщины из равнинных сел предпочитают мужей-вольнаибов. Там бытует пословица: «Мода приходит из городов, а мудрость — из пустыни».

— У тебя есть их фотографии?

— Я посмотрю. Все, что найду, передам тебе. Но самая интересная их особенность — это, конечно, глаза — сплошь синие, без белков.

— Мутация?

— Нет. Следствие перенасыщенности организма пряными смесями.

— Они, должно быть, очень смелые люди — живут на самом краю пустыни.

— Ко всему прочему, они сочиняют гимны своим ножам. Женщины-вольнаибки такие же отчаянные, как и мужчины. Даже дети вольнаибов жестоки и опасны. Смею предположить, что тебе не будет позволено с ними общаться.

Поль во все глаза смотрел на Юха. Он жадно впитывал все сведения о вольнаибах, даже такие поверхностные и отрывочные. Каких союзников можно было бы заполучить из этих людей!

— А черви? — спросил он.

— Что?

— Я хотел бы узнать побольше про песчаных червей.

— Гм, непременно. В одном из книгофильмов описан небольшой экземпляр, сто десять метров в длину и двадцать два в диаметре. Его обнаружили в северных широтах. Имеются достоверные свидетельства, что ближе к югу водятся черви длиной более четырехсот метров, и есть все основания предполагать, что это еще не предел.

Поль посмотрел на лежащую на столе карту северных широт Аракиса.

— Здесь стоит пометка, что область пустыни и зона, примыкающая к южному полюсу, необитаемы. Это из-за червей?

— И из-за бурь тоже.

— Но ведь любое место можно сделать обитаемым?

— Если это экономически осуществимо. Проблемы этой планеты очень дорого стоят, — Юх погладил длинные седые усы. — Скоро сюда придет твой отец. Прежде чем уйти, я хочу сделать тебе небольшой подарок. Я тут разбирал свои вещи и кое-что нашел, — он положил на стол между ними черный прямоугольный предмет, размером с ноготь на большом пальце Поля.

Поль посмотрел на подарок. Юх отметил, что мальчик не прикоснулся к нему и подумал: До чего же он осторожен!

— Это старинная Оранжевая Католическая Книга, сделанная специально для путешествий в космосе. Это не книгофильм, она напечатана, только на волосяной бумаге. У нее есть встроенное увеличительное стекло и электростатическая система управления, — доктор взял книгу и положил на ладонь. — Электрический заряд не дает подпружиненной обложке раскрыться. Ты нажимаешь на край, вот так — выбранные тобой страницы отталкиваются друг от друга, и книга открывается.

— Она такая маленькая!

— Но в ней тысяча восемьсот страниц. Нажимаешь на край — вот здесь — заряд переходит с прочитанной страницы, и она переворачивается. Только ни в коем случае не трогай страницы пальцами. Волосяная бумага сразу порвется, — он закрыл книгу и передал Полю. — Попробуй.

Юх наблюдал, как мальчик возится с регулировкой страниц, и размышлял: Я пытаюсь подкупить собственную совесть. Я предлагаю ему погрузиться в глубины религии, а сам собираюсь его предать. Можно сказать, что я предлагаю ему войти туда, куда мне вход заказан.

— Ее, наверное, сделали еще до книгофильмов, — сказал Поль.

— Она достаточно старая. Пусть это останется нашей тайной, ладно? А то твои родители подумают, что для такого малыша это слишком ценная вещь.

И снова подумал: Его мать очень бы озадачил мой поступок.