Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом - Мэг Джей

Учитывая состояние современной экономики, мало кому удается дожить до тридцати лет, не занимаясь работой, не соответствующей уровню квалификации. Так что же делать молодым людям двадцати с лишним лет? К счастью, низкооплачиваемая работа тоже бывает разной. Я всегда советую юношам и девушкам старше двадцати лет выбрать то занятие, которое позволит накопить максимальный капитал идентичности.

Я выслушала Хелен до конца. Затем сказала ей, что работа в кафе имеет свои преимущества, такие как беззаботные сослуживцы или хорошие скидки на напитки. Возможно, она даже лучше оплачивается, чем работа временного сотрудника одной из компаний. Однако она не создает капитала идентичности. С точки зрения того капитала идентичности, в котором нуждалась Хелен, работа в анимационной студии явно была предпочтительнее для нее. Я посоветовала девушке пойти на собеседование и отнестись к этой работе как к инвестициям в свою мечту. Узнав много нового о мире цифрового искусства и наладив связи в этой отрасли, Хелен могла бы многократно увеличить свой капитал идентичности.

– Может быть, мне стоит подождать, когда появится более достойный вариант? – засомневалась Хелен.

– Но более достойные варианты не появляются просто так. Капитал идентичности – вот что поможет тебе добиться этого, – возразила я.

На протяжении нескольких следующих сеансов мы с Хелен занимались подготовкой к собеседованию. Не слишком выдающиеся успехи на подготовительных медицинских курсах в сочетании с болезненной реакцией родителей на выбор живописи в качестве профилирующего предмета – все это породило у Хелен неуверенность в собственной профессиональной пригодности. Но я еще не говорила о том, что она была одной из моих самых удачных клиенток. Карьера Хелен в колледже была далека от совершенства, но у нее имелся ряд тех элементов капитала идентичности, которые не указываются в резюме. Она прекрасно владела навыками общения, обладала острым умом, была очень трудолюбива. Я нисколько не сомневалась, что если Хелен заставит себя пойти на собеседование, ее личность сделает все остальное.

Во время собеседования Хелен и специалист по найму персонала непринужденно поговорили о ее учебе на подготовительных медицинских курсах, о работе независимого фотографа, а также о том, что его жена тоже изучала живопись в школе Хелен. Через две недели девушка приступила к работе в анимационной компании. Через полгода ей поручили более ответственное задание. Затем один кинорежиссер, который провел несколько недель в офисе Хелен, пришел к выводу, что из нее получится прекрасный ассистент оператора. В итоге девушку забрали в Лос-Анджелес, где она и сейчас занимается созданием фильмов. Вот что рассказывает Хелен о своем возрасте от двадцати до тридцати и о том, как накопленный тогда капитал идентичности помогает ей сейчас:

Я бы никогда в это не поверила, и может, это далеко не лучшая вещь, о которой стоит рассказывать тем, кто еще учится, но меня действительно ни один человек не спрашивал о среднем балле аттестата. Так что если только вы не планируете получать высшее образование – до этого никому нет дела. Никого не волнует и то, что вы, возможно, выбрали «не ту» специализацию.

Я вспоминаю вопрос своих родителей: «Что ты будешь делать со своей живописью?» Сейчас он лишен для меня всякого смысла. На самом деле никто из моих знакомых не знал, чем заняться после окончания учебы. Как правило, люди занимаются тем, о чем они даже не слышали, когда были студентами. Один мой знакомый стал морским биологом и работает в океанариуме. Другой изучает эпидемиологию. Я занимаюсь кинематографией. Когда-то никто из нас даже не предполагал существования такой работы.

Вот почему мне хотелось бы, чтобы я была более активной в первые годы после окончания колледжа. Мне хотелось бы, чтобы я чаще меняла работу или занималась более разнообразными видами деятельности. Я сожалею о том, что не экспериментировала (с работой), так как сейчас, когда мне почти тридцать, это кажется уже невозможным. Я испытывала внутреннюю потребность разобраться со всем этим, но мои размышления только изнуряли меня и были совершенно бесполезными. Я поняла одно: невозможно прожить свою жизнь в мыслях. Единственный способ понять, что делать, – это делать хотя бы что-нибудь.

Каждый раз, когда я получаю от Хелен весточку, я думаю о том, насколько отличалась бы ее жизнь сейчас, если бы она пошла работать в кафе. По всей вероятности, этот веселый и беззаботный период закончился бы депрессией и потерей интереса к жизни, – и это продолжалось бы дольше, чем у тех ровесников Хелен, которые нашли работу, скажем, в сфере цифровой анимации.

Безусловно, Хелен не осталась бы в кафе навсегда. Но на нее и не обратил бы внимания режиссер, поскольку тот, кто заказывал бы у нее кофе, увидел бы в ней только официантку, а не девушку, которая может работать в киноиндустрии. В итоге все сложилось бы по-другому. Через пять-шесть лет разница между Хелен из кафе и Хелен из студии цифровой анимации была бы весьма разительной.

Жизнь Хелен изменилась, когда она использовала имеющиеся элементы капитала идентичности для того, чтобы и дальше его накапливать, – и совсем не последнюю роль сыграло то, что жена менеджера отдела персонала училась в той же школе.

Именно так все и происходит – почти всегда.

Глава 2

Слабые связи

Люди, входящие в состав сплоченной группы, могут так и не узнать о том, что на самом деле их жизнь зависит не от того, что происходит внутри их группы, а от факторов, лежащих за пределами их восприятия.

«Да» – это то слово, благодаря которому вы получили свою первую работу, следующую работу, женились и обзавелись детьми. И даже если это вызывает тревогу, заставляет выйти из зоны комфорта, – сказав «да», вы будете делать что-то новое, встретите новых людей и измените свою жизнь к лучшему.

Несколько лет назад у моего дома появилась большая посылка, на которой в поле обратного адреса было указано крупное нью-йоркское издательство. И эта посылка была адресована мне.

Я готовилась к двум курсам, которые мне предстояло вести во время осеннего семестра, поэтому действительно заказала несколько нужных учебников. Однако открыв посылку, я обнаружила там не учебники, а около сотни других книг: художественных, документальных, учебных и научно-популярных. В посылке я нашла также счет, на котором значилось имя редактора. Я поставила посылку на стол в гостинной, и друзья забросали меня вопросами: где я нахожу столько времени для чтения? Я что, потеряла рассудок? Никого из них не удовлетворяло объяснение, что посылка пришла по почте и я не знаю, почему.