Программист - Игорь Денисенко

— Тебе чего не спиться? — оборачивается Ирка.

— Да не спится чего-то…, - подтянув резинку трусов, отвечаю я, чмокаю Ирку в щёчку, и пристраиваюсь у ещё горячей яичницы.

— Пошёл бы умылся сначала, нет сразу на кухню.

— Угу, — отвечаю я с набитым ртом.

На подоконнике тихо шепелявит радио. Попса завывает. Необъяснимо возбужденные радиоведущие (травку они там курят, что ли?), разбавляют попсу плоскими шутками. Попса сменяется выпуском новостей.

— …. на шестьдесят третьем году жизни… — шипит радио.

— Сделай погромче, — прошу я Ирку, Ирка накручивает громкость.

— Скоропостижно скончался от сердечного приступа, глава администрации нашего города.

Феоктистов Владимир Иванович. Буквально сразу после празднования своего дня рождения.

— Перепил, наверное, — говорит жена, подводя бровь. — хмы. хум. хум…

— Чего?

— Почему сразу перепил? Может он яичницей с помидорами отравился?

Ирка рассмеялась и погрозила мне кулачком.

Всё та же пятница. Иду к офису, тучи над городом рассосались, а ощущение, что надо мной они по-прежнему. Тревожное ощущение не отпускает, словно Домоклов меч надо мной висит. Подхожу и вижу у крыльца мужчину моих лет с ясным взором и костюмом, который сидит на нем как военная форма. В принципе так и есть… Никогда не приходилось видеть чекистов в форме. Спрашиваете, откуда я узнал кто это такой? Да как вам объяснить. Если у сидельца — тюрьма отпечаток оставляет, то у этих печать власти на челе. Даже не власти, а некого всемогущества, организации, которую они представляют. Вот вроде и костюм не броский, не дорогой, и парень моих лет без понтов в телодвижениях, скромный, приветливый, а сила за ним просматривается. И сила совсем не физическая, не уверен, что он там стреляет хорошо и приемы рукопашки какие знает, а посмотришь на такого, и связываться желание отпадает.

Что я не ошибся в своих предположениях, прояснилось сразу, как только он обратился ком мне по фамилии и имени отчеству. Он скорее произнёс их для того, чтобы я понял, откуда он, а не потому, что не знал, как я выгляжу.

— У меня к вам разговор, — сказал чекист, и мелькнул корочкой перед глазами. Как его звать разглядеть я не успел (да и никто бы не успел, иллюзионист хренов), но фото в корочке его, и вроде как он в чине капитана. Я кивнул, и мы поднялись по железным ступеням крыльца в офис. Расположился капитан за кухонным столом по-хозяйски, по сторонам не глядел, от предложенного кофе отказался, и приступил сразу к делу. Первым вопросом было то, что моя скромная персона делала такого-то и такого числа у господина Зеленского (фамилия Эммы). Тут я крякнул и начал мяться, лихорадочно соображая, что такое достоверное соврать. И ничего придумать не смог…

— Да не мнитесь вы Олег Васильевич, нам известно, что гаданием занимаешься. Но вы же не поп, и тайну исповеди нарушать не клялись? — прервал мои размышления капитан.

И действительно, чего мне терять? Расскажу как есть, не вдаваясь в детали.

— В общем, у него было стойкое убеждение, что его хотят убить, и вот э-э-э… …,- я споткнулся, — Эммануил Викентьевич просил погадать — где и когда это должно произойти, что я и сделал… По моим прогнозам это должно было произойти вчера вечером.

— Что должно было произойти? — напрягся чекист.

— Отравить его должны были вчера. А что? Это всё-таки случилось? — прикинулся я невинной овечкой, словно про скоропостижную смерть мэра не знал и никаких выводов для себя не сделал.

— Да, нет, — усмехнулся капитан, — С ним-то всё в порядке… В общем, не будем ходить вокруг да около, у меня к вам такое поручение… предложение (тут чекист сделал паузу). Если Зеленский к вам ещё обратиться, то вам следует позвонить по этому телефону и подробно рассказать о содержании беседы.

— Ладно, — послушно кивнул я, беря в руку бумажный прямоугольник с номером телефона.

— Вот и хорошо, что мы поняли друг друга, — произнес капитан, поднимаясь из-за стола, — Не прощаюсь, возможно, ещё увидимся сегодня у нас в офисе.

И чекист, улыбаясь, подмигнул, словно побывать у них в офисе предел моих мечтаний.

Оно мне надо? — подумал я. Как говорил Арамис в кино про мушкетеров: «А я бы не ходил. Кардинал не женщина, разговор пойдет не о любви».

Утро выдалось праздничным — улицы города наводнили унылые лица школьников с букетами цветов, которые бы они с большой охотой положили бы на могилки любимым учителям, чем отдали им в руки. И я всем сердцем школьникам сочувствовал, не тем лодырям, которые ничего не знают, и учиться не хотят, а тем, кто, учась в школе, столкнутся с ханжеской моралью учителей и вечными денежными поборами. Поверьте мне, не так давно школу прошёл. Плавали, знаем. А вообще, как жизнь показала — тот, кто умеет делать — делает, кто не умеет делать — руководит, а кто не может руководить — работает преподавателем. Может, и были когда-то учителя от бога, да все сплыли.

Да и фиг с ними. Тьфу на вас ещё раз!

Собственно планов с женой на Субботу мы не строили никаких. Поэтому с утра было решено поваляться дома, а вечером сходить на новый фильм. Он конечно в инете уже есть, но смотреть фильм, снятый видеопиратом на пронесенную в трусах любительскую камеру — нам с Иркой западло. Какчество такое же, как содержимое трусов видеопирата. А сегодня так совпало, что у меня выходной и у неё выходной. Предаться лени и разврату на целый день могли смело. Но разврату успели предаться только один раз, а потом жене нужно было срочно стирать, убирать и готовить. С одной стороны, хорошо, что она у меня чистюля и жутко хозяйственная, но с другой стороны… никакой романтики.

— На рынок сходить не хочешь? — вопросила Ирка из кухни.

— А чо? — ответил я, потягиваясь на диване.

— Картошка кончилась, и фруктов бы купить не мешало.

Нет… ну это надо а? В маркете, что двести метров от нас всё купить можно, но Ирка по старинке старается покупать на базаре, под тем предлогом, что там выбор больше, и цены меньше, и товар лучше. Как говорится экономика, должна быть экономной. Тут не поспоришь. Поэтому ножки в брючки, в ручки два пакета — один с мусором, второй под продукты, и вот я красавчик топаю в направлении автобусной остановки. Стою на остановке, никого не трогаю, и тут в кармане джинсов начинает дребезжать мобильник. Наверное, Ирка опомнилась, хочет наставление дать чего купить, решаю я, и достаю телефон. Номер не жены, а голос в трубке знакомый.

— Привет программист! — жизнерадостно журчит в трубе, — Ты где? Тут тебе гостинец велели передать. Куда подвезти?

— На базар, — брякаю я, — Через полчаса на центральном рынке буду, там и встретимся у главного входа.

Встретились. Интересно, но свою жизнь Эмма оценил гораздо скромнее, чем свою карьеру предыдущий коммерсант. На поездку к морю не хватит, но домой я прибыл полный продуктов и с большим букетом цветов в руках. Если не любимым учителям дарят, грех не подарить любимой женщине. И был у нас вечер при свечах и с шампанским, и не поверите, вот ни разу не жалел, что сон не сбылся, что пил я шампанское не с Эммануилом Викентьевичем, а с Иркой.

Помню, кто-то из классиков написал: «За ним пришли…». И многоточие, ряд точек наводящих на размышления. Куча страшно противных точек, словно мухи насидели в общественном сортире. Всегда думал, почему не описывают или не описал автор, о чем там был разговор и как сложился. А теперь понял, что не то, что описывать — вспоминать не хочется. Людей ломают психологически. Нагнетают страхов. Запугивают очень профессионально так, что ты готов, что угодно рассказать, лишь бы те ужасы, на которые тебе лишь намекнули, не сбылись. А потом, когда я опомнился и начал пытаться получить информацию свыше, красивые бланки уже не только были ими предложены, но и мною подписаны. В них черным по белому говорилось, что я теперь дятел, а если стучать не буду, то найдется куча поводов меня упрятать. И всё же, информация ко мне хоть с опозданием, но пришла. Правда особо она мне помочь не могла, но кое-что про типа, который меня прессовал, я узнал, и это могло оказаться козырной шестеркой в рукаве. Если, разумеется, мне повезет сыграть в эту игру, что они затеяли….

Не знаю, как они пробили мой адрес, может просто проследили, может, по мобильнику вычислили, не суть важно. А важно то, что в трупе покойного мэра они обнаружили с моей подачи яд. Брякнул тогда про отравление Эммы. Дебил! Эмбицил! Олигофрен! Мать их! Не мог просто сказать, что убить должны были Эмму вчера и всё на этом, так нет… Наводку им дал. И вообще про заказуху молчать надо было. Врать что угодно, про бизнес, про любовную интрижку, но правды не говорить. А как там Эмма провернул, что они с мэром бокалами поменялись, только Эмма знает. Но факт остается фактом. И теперь я условно добровольный помощник и потенциальный подследственный.