Рождественский поцелуй (СИ) - Ней Сара

«Я хочу нарушить с тобой кадровую политику компании».

Дрожащей рукой приглаживаю свои длинные волосы, которые рассыпались свободными волнами после того, как весь день были собраны в узел на макушке. Последние штрихи в моем макияже сделаны. В этот раз мне удалось нанести смоки айс, не будучи похожей на енота. Вместо накладных ресниц, которые наверняка оторвались бы и прилипли к моим щекам, тушь, которую я нашла в торговом центре, удлинила мои ресницы, так что я выгляжу естественно. Губы блестящие.

Провожу ладонью по переду своего нового платья, разглаживая складки — если это возможно, платье лучше, чем я запомнила. Когда вчера вечером я вытащила его из сумки для одежды, чтобы разгладить заломы, прохладная ткань плавно скользнула между моими пальцами, прежде чем я, наконец, надела его.

Сегодня платье выглядит даже лучше, чем вчера. Ощущения потрясающие.

Обувь кажется еще более удобной.

Я чувствую себя красоткой.

Поворачиваюсь, ловя свое отражение в зеркале.

Собирая одежду, в которой ходила на работе, проверяю время — я немного опаздываю — засовываю все в сумку с надписью «Северный полюс» и оставляю ее в своей кабинке. Как только подхожу к лифтам, стуча по белому мраморному полу на своих новых высоких каблуках, я легонько нажимаю кнопку «Вниз» красным полированным ногтем. На ногте мизинца нарисована маленькая карамельная трость, и я улыбаюсь, когда она ловит мой взгляд, кокетливо подмигивая.

Лифт медленно спускается, и я уже слышу звуки музыки, доносящиеся из вестибюля внизу. Очевидно, что как новый сотрудник я раньше не была на рождественской вечеринке в офисе, поэтому мне любопытно, действительно ли они такие дикие, как утверждает Шейла. Действительно ли будет много клиентов, владельцев и тренеров. Я не понаслышке знаю, насколько Шейла склонна к преувеличениям, поэтому мне интересно посмотреть, кто будет толпиться у бара сегодня вечером.

И, конечно, моя встреча с Наставником259.

Лифт все еще не прибыл, поэтому, хотя знаю, что это бессмысленно, я снова нажимаю кнопку «Вниз». Раньше он прибывал медленно, но сейчас еще хуже, даже при скоплении людей в вестибюле, вряд ли кто-то будет его придерживать.

Я наклоняю голову, наблюдая, как уменьшаются цифры. Он спускается с верхних этажей, постепенно опускаясь вниз. Тринадцатый этаж. Пауза.

Десятый этаж.

Девятый.

Пауза.

Восьмой.

Динь!

Наконец, лифт открывается, и я запрыгиваю в него, сразу же протягивая руку к панели управления. Тыкаю пальцем в кнопку вестибюля. Жду, пока двери закроются, повернувшись к ним лицом. Когда это происходит, я отступаю назад, прислоняясь к прохладной стене и ошеломленно осознаю, что в углу, опустив голову, стоит еще один человек, уткнувшийся в телефон.

Мой взгляд начинает медленный осмотр с кончиков его блестящих кожаных туфель. Длинные ноги. Узкая талия. Широкая грудь…

Свет внезапно гаснет.

Ошеломленная я стою в кромешной тьме кабины.

— Что происходит? — тихо спрашиваю я. Или это был шепот?

Весь лифт погружен во тьму. Даже аварийное освещение на панели управления не горит.

— Давай, ответь на свой чертов телефон, — говорит мужчина. У него низкий баритон. Ладно, возможно, оказаться запертой в этом лифте будет не так уж и плохо.

Он швыряет что-то похожее на трубку телефона о металлическую стену.

— Черт.

— Это был телефон экстренной помощи?

— Ага. — Мужчина колеблется, затем спрашивает: — Ты в порядке?

— В порядке, — отвечаю я, думая, как странно, разговаривать с человеком и не видеть его. Я не совсем понимаю, куда мне смотреть. — Почему ты повесил трубку? Может, нам им перезвонить?

Он вздыхает.

— В прошлый раз, когда это случилось…

— Что ты имеешь в виду «в прошлый раз»?

— Около двух лет назад несколько человек застряли здесь на несколько часов.

— Надолго? Не помнишь?

— Эм… не хочу тебя пугать, но раз ты спросила. — Он прочищает горло, звук эхом отдается в небольшом пространстве. — На всю ночь.

Я ахаю. Ладно, это больше похоже на писк.

— На ночь! Почему их так долго спасали?

— Не знаю, — произносит голос. — Насколько я понимаю, они были последними, кто уходил ночью. На следующее утро, когда кто-то нажал кнопку вызова, лифт просто снова начал двигаться.

— И никто не отвечал на экстренный звонок?

— Очевидно, они уже ушли домой.

— Прямо как сейчас, — шепчу я. — Они, наверное, на вечеринке и не слышат свой телефон из-за музыки.

Голос хихикает. Мне нравится этот звук. Это заставляет меня чувствовать покалывание, что совершенно нелепо. Этот человек — безымянный, безликий незнакомец.

Тот, кто разделяет со мной эту катастрофическую поездку, хмыкает.

— Он, вероятно, прямо сейчас пользуется бесплатной выпивкой на вечеринке. Как раз то, что нам нужно — пьяный спасатель.

— Все больше людей упоминают об этом бесплатном алкоголе. Он действительно так хорош? Или хорош, потому что бесплатный? — Я невольно хихикаю.

— И то, и другое, полагаю. Но его там целая куча, так что…

— Отлично. Я точно буду нуждаться в выпивке после этого испытания.

Мы еще немного стоим в тишине, прислушиваясь к звукам вечеринки внизу. Я не уверена, какая песня исполняется, потому что басы создают глухой звук внутри лифта, делая невозможным различить какие-либо слова.

— Хорошо, — наконец говорю я. — И что нам делать, пока ждем?

Мужчина чем-то шуршит, прежде чем заговорить, его голос звучит теперь под другим углом.

— Присядь. Устраивайся поудобнее. — Пауза. — Это может занять некоторое время.

— Это может занять некоторое время, — повторяет женщина.

Я понятия не имею, кто это, но она работает на моем этаже и одета в красное платье и сексуальные черные туфли на каблуках. По крайней мере, это я увидел, когда она проскользнула в лифт. Длинные, подтянутые ноги. Шелест и блеск ее юбки.

Теперь я жалею, что уткнулся носом в свой мобильный телефон, который стал чертовски бесполезным из-за отсутствия спутникового сигнала в этой душной кабине. Я как раз поднимал взгляд, когда погас свет.

— Я имею в виду, не хочу быть занудой, но с таким же успехом мы могли бы посидеть. — Черт, на ней же платье. — Ох, ты же в платье.

— Все в порядке. Я всегда могу отнести его в химчистку. — Шмыганье носом в темноте. — Не хочу показаться занудой, но оно совершенно новое. Я купила его специально для сегодняшнего вечера. — Долгий, тяжелый вздох. — По крайней мере, оно удобное, верно?

— Какое оно? — Черт, почему я только что спросил об этом? Как будто меня волнует, как выглядит ее платье.

Я слышу, как она улыбается в темноте.

— Рождественский красный цвет. Ну, технически он не так называется, но я так его называю. Облегает в талии, а на поясе очень маленькие блестящие стразы. Точно такие же, как те, что вшиты в складки.

— Я не успел увидеть, — признаюсь я. — Смотрел в телефон, когда ты вошла, но уверен, что оно очень… э-э-эм, красивое.

Вероятно, и сексуальное, судя по одним только ее ногам.

— Так и есть.

— Ну, я уверен, что мы скоро отсюда выберемся. Сомневаюсь, что мы пропустим всю вечеринку.

«Только большую ее часть, если только нам не придется здесь ночевать», — но я держу эту часть при себе.

— Надеюсь, что нет. Я шла на встречу кое с кем.

— Да, я тоже. — Затем у меня урчит в животе, и я благодарю Бога за кромешную тьму, потому что мои щеки краснеют, чего, клянусь, не делали уже много лет. — У тебя случайно нет какой-нибудь еды в сумочке? Я умираю с голоду.

Слышу щелчок застежки на ее сумочке, затем какое-то шуршание.

— Я всегда ношу с собой протеиновый батончик. Хочешь разделить его? Или нам следует разделить его на мелкие кусочки, на всякий случай.

Шуршание обертки щекочет мой слух.

Я смеюсь.

— Давай просто разделим его пополам. — Протягиваю руку в темноте, а потом вспоминаю, что она не может меня видеть. — Я здесь, протягиваю руку, как попрошайка, которым и являюсь.