Вернуться живым невозможно - Александр Тамоников

Пока Раджаб думал о своем будущем, Флинт вовсю отрывался с Беллой. Она оказалась действительно классной проституткой, умевшей не только виртуозно исполнять любые прихоти клиента, но и предугадывать его желания.

После очередной случки, откинувшись на постели и отпив глоток виски из бокала, поданного шлюхой, Харт спросил:

— Скажи, дорогая, а как тебя, такую клевую проститутку, какую и в Париже снимешь с трудом и только за большие бабки, занесло к дикарям? Обрезанного члена захотелось вместе с поясом, забитым бриллиантами? Но это ты могла и в Европе иметь.

Белла присела рядом с Хартом:

— Нет, Вильям, обрезанным членом и камнями меня не удивишь. Имела в свое время и то и другое в избытке. Просто сдуру вышла замуж за араба. Нефтяного магната. И оказалась в гареме. В золотой клетке. Араб в Мюнхене обещал одно, в Джидде, это Арабские Эмираты, претворил в жизнь другое. Не хочу вдаваться в подробности, но я решила сбежать. Удалось прихватить с собой крупную сумму риалов и долларов, да вот добралась только до поместья Эррияза. Там попалась. Сауд, муженек, в отместку вывез меня в Кувейт, где и продал афганцам. Вождю какого-то племени. Тот, попользовавшись, сбросил меня в Кабул. А там вовсю процветает работорговля. Вот и выкупил меня подельник Абделя, Рани, это тот, что держит кишлак. Рани тоже получил, что хотел, мне пришлось немало потрудиться, удовлетворяя его звериные инстинкты. Недавно сказал, что собирается перепродать еще какой-то обезьяне. В общем, дорогой, попала я по полной программе. Из этого проклятого Афганистана и из лап зверей выхода мне нет! А жаль! Кто бы знал, как я хочу домой, в Европу. Хоть служанкой, хоть шлюхой, но в цивилизацию!

Харт закурил. Подумав, спросил:

— Сколько за тебя здесь дают?

Женщина безразлично ответила:

— По-разному! Если в доллары их афгани переводить, то от десяти до двадцати тысяч. Но это раньше. Все ж с каждым годом старею. Товар портится. А при такой жизни лет через пять в истасканную старуху превращусь. Тогда кому нужна буду? Никому! А это смерть!

Наемник неожиданно спросил:

— А со мной в Британию поехала бы?

От неожиданности и нереальности вопроса у Беллы широко открылись и так большие, еще красивые глаза. Она тихо переспросила:

— С тобой? В Британию? И ты бы взял меняя, шлюху, которую имели скопом вонючие звери?

— Ты не ответила на вопрос!

Белла опустилась на колени:

— Да я… я… я отсюда за тобой хоть куда! Кем угодно! Я… я бы для тебя все, что и как захочешь…

Харт произнес:

— Мне блядь не нужна, ну разве что в постели. Мне нужна жена!

Глаза Беллы расширились еще больше.

— Жена? Значит… значит ли это, что ты… мог бы взять меня в жены?

— Почему бы и нет? Бабенка ты видная, с тобой и в свет выйти можно. Гулять ты не станешь, нагулялась, а загуляешь… труп искать не будут! Позабочусь. Прошлого твоего в Британии не знают. У меня дом в Шелтоне. Шлюхи надоели. А без женщины тоскливо. Может, еще родить сможешь?

— Я… я смогу! Честное слово, смогу! Но… зачем ты говоришь об этом? Хочешь по пьянке рыцарем предстать, а утром забыть о разговоре? Ведь уедешь, не вернешься!

Голос женщины потух.

Харт резко рванул ее к себе. Так, что бокал шампанского отлетел в сторону. Свой он до этого поставил на тумбочку. Сказал, глядя прямо в глаза проститутке-наложнице:

— Запомни, дорогая… –  на слове «дорогая» он сделал ударение, –  Вильям Харт по прозвищу Флинт никогда не отказывается от своих слов и никогда не забывает того, что говорил или обещал. Я предлагаю тебе стать моей женой. Как забрать тебя у дикарей, решу. Но ты должна поклясться, что в Шелтоне будешь примерной супругой. Я человек жесткий, могу убить. А посему ты должна во всем, слышишь, во всем подчиняться мне. И не открывать рта, даже если я по пьянке притащу домой малолетку и пересплю с ней на одной кровати с тобой! Ты так и останешься рабыней, но моей, только моей. На тебя ляжет дом. Короче, пора спать. Поэтому скажи сейчас, принимаешь предложение или нет.

Белла обняла наемника:

— Принимаю и клянусь во всем, что бы ты ни потребовал, повиноваться тебе!

Наемник оторвал от себя проститутку:

— О'кей! Сделка состоялась! Теперь спать, завтра у меня охота!

Отвернувшись, Флинт тут же уснул, а Белла до утра не сомкнула глаз, возбужденная неожиданно обретенной надеждой вновь вернуться в цивилизацию, пусть и рабыней лежащего рядом жестокого наемника-убийцы. И плевать, что он убийца. А она по-прежнему раба. Такое рабство там –  свобода. И потом, она станет женой Харта, у нее появится ребенок. А это жизнь. Жизнь! Свой дом, воспитанные, пусть и чопорные британцы –  соседи! Свет! А с профессией Вильяма Белла вполне может годам к сорока оказаться вдовой. Свободной, богатой женщиной. Езус Мария, лишь бы с Хартом ничего не произошло в Афганистане и он сдержал слово. А потом… потом… она сумеет сыграть роль самой добродетели. И черт с ним, пусть хоть каждый день насилует ее, а ночью таскает в дом проституток. Она стерпит. Ради будущего, на которое у нее появились шансы. Лишь бы все сложилось. Лишь бы не сорвалось. Теперь каждую ночь будет молиться об этом! Ночь для Беллы пролетела как один миг.

Глава 3

Проснулся Харт в 6.00. Вызвал слугу, накрыв Беллу простыней. Раджаб вошел, опустив глаза и склонив голову:

— Слушаю вас, господин!

Наемник приказал:

— Легкий завтрак в столовую! И приготовь душ! Спущусь через десять минут.

Белла, так и не уснувшая в эту ночь, спросила:

— Что делать мне?

Харт поцеловал ее в лоб:

— Продолжай строить планы на будущее, ведь ты же этим занималась после секса? А лучше выспись, тебя не побеспокоят.

— Мне надо спуститься.

— Пойдешь со мной! Подожди!

Харт поднялся и принялся за гимнастику, которую делал каждое утро. Женщина с удовольствием смотрела на сильное, мускулистое тело партнера.

Харт обернулся к ней, начав делать приседания:

— Боишься, забыл о предложении?

Белла тихо проговорила:

— Боюсь!

— Напрасно! Оно остается в силе, как, надеюсь, и твое согласие, ведь ты не передумала стать моей женой?

— Нет!

— Конечно! Это надо быть конченой идиоткой, чтобы не воспользоваться такой возможностью слинять от абреков.

Он закончил утреннюю гимнастику. Приказал:

— Вставай! Накинь халат и идем вниз. В туалет и душ первой пойдешь ты. Затем завтрак со мной и обратно сюда! И никаких вопросов, чем буду заниматься я. Уяснила?

— Да, Вильям!

— Так чего лежишь? Я же сказал, вставай!

— Да, да!

Женщина поднялась, накинула на голое тело шелковый халат.

В семь часов Харт уже прогуливался по двору усадьбы Рани.

К нему вышел Талбок:

— Мистер Харт, мне поручено узнать, какое оружие вы намереваетесь применить на охоте, а также каким стволом следует вооружить жертву.

— О'кей, но для начала, мистер, не помешало бы и поздороваться.

— Извините! Доброе утро, сэр!

— Так-то лучше! А утро сегодня действительно выдалось на славу. Как раз для охоты. Отвечаю на ваши вопросы: я предпочитаю американскую винтовку «М-4» с оптическим, естественно, прицелом. Своего Амуркула можете вооружить чем угодно, хоть русским станковым гранатометом «АГС-30»! А где сам Абдель?

Помощник главаря террористической организации поклонился:

— Шейх должен выйти с минуты на минуту!

— О'кей, займись оружием и прикажи своим абрекам вывести Амуркула. Я должен увидеть жертву.

Талбок кивнул:

— Слушаюсь, сэр!

— Давай, горец, служи!

Слова спесивого англичанина задели помощника Абделя за живое, но он смолчал. Все же в наемнике заинтересован хозяин, следовательно, следует выполнять прихоти этого наглого британца.

Талбок прошел в бункер.

А из дома появился Абдель:

— Ассолом аллейкум, Вильям! Как настроение? Не разочаровала ли тебя блондинка?

— Ассолом, шейх! Не разочаровала. Как и ужин, и все остальное, что ты предоставил мне, но о женщине поговорим после того, как обсудим условия охоты.

— Ты не изменил решения о вооружении Амуркула?

— Я своих решений не меняю.

— Похвально! А что ты имел в виду под разговором о женщине?

— Есть тема!

Талбок вывел Амуркула. Бывший полевой командир отошел от побоев и, несмотря на полученные раны, передвигался довольно свободно и легко. Помощник подвел жертву к шейху и англичанину:

— Вот он, Амуркул! Смотрите, мистер, на него сколько угодно.

Флинт повернулся к Абделю:

— Шейх! Мне не нравится, как ведет себя твой холоп! Слишком явно проявляет пренебрежение и неприязнь к гостю!

Абдель, повысив голос, спросил помощника:

— В чем дело, Талбок?

Афганец ответил:

— Я не понимаю смысла претензий уважаемого мистера Харта и не могу принять их. Это он, как мне кажется, предвзято относится ко мне!

Абдель поднял руку:

— Так, Талбок! Я не желаю слушать оправданий. Приказываю исполнять все прихоти моего дорогого гостя.